Похищение Цирцеи - Лив Стоун Страница 67

Я отшатываюсь. О чем он говорит? Судьба – это идея. Удача, которая прокладывает путь для всех, а не только для одного человека. Кажется, что все подчиняются судьбе и… Зевсу, повелителю всего сущего. Я прикладываю руки к вискам.

– Ты хочешь сказать, что судьба, о которой все здесь говорят, – Зевс?

– Его имя ненавистно. Мы предпочитаем называть его «судьбой», чтобы напоминать о фатальности.

До такой степени, что сделали из нее оскорбление! Получается, каждый раз, когда божество заканчивало свое предложение словами: «Ну, это судьба», на самом деле оно обвиняло Зевса?

– Когда ты говоришь, что судьба заманивает меня в ловушку, ты имеешь в виду Зевса?

Гипнос медленно кивает тяжелой головой.

Я дрожу. Зевс нашел способ навредить мне, не навлекая на себя кару клятвы на Стиксе. Значит, он каким-то образом обманул ее. Меня мучает еще один вопрос: почему Гипнос, который кажется нейтральным и преданным своей задаче, вплоть до пребывания в Эребе, пришел мне на помощь?

– Зачем ты мне все это рассказываешь? Это то, что ты должен делать, если кто-то занимает место на Троне Забвения?

– Нет. Обычно я наблюдаю, как они погружаются в видения. Трон проглатывает их, и они исчезают. Но я видел слишком много кошмаров брата и сестер, адских существ, таких как Олимпийцы, и даже ведьм, чтобы хотеть положить этому конец. Я не единственный в Преисподней, кто так думает.

Немезида, его сестра, уже присоединилась ко мне. Но я ошеломлена позицией бога снов.

– Как мне отсюда выбраться? – спрашиваю я.

– Ты уже знаешь.

Он прав. Несвоевременные вопросы лишь отражают мои сомнения. Цирцея Первая сказала мне об этом еще до того, как я начала испытания. Не сомневаться. Никогда. Я вспоминаю племянницу, роль, которую собираюсь взять на себя, сестер и Гермеса.

«Не забывай меня». Я цепляюсь за слова психопомпа, бога-посланника, которого люблю всей тенью.

Я остаюсь неподвижной и закрываю глаза. Я твердо намерена проснуться.

Глава XXVI

Я вновь обретаю сознание на Троне Забвения, словно выхожу из глубокого сна. Чувствую себя онемевшей и разбитой. Мне кажется, что провела там часы, но это совсем не так, если судить по выражению лиц Гермеса и Танатоса, ошеломленных тем, что я вернулась. Толпа затаила дыхание.

– Второе испытание пройдено! – объявляет Аид.

По залу проносятся недоверчивые возгласы одобрения. Поворачиваюсь лицом к помосту, все еще дрожа. Эти эмоциональные качели уж слишком резкие!

«Она сделала то, что еще никому не удавалось», – слышу за спиной. Меня это беспокоит больше всего. Я знаю, что Гипнос помогал мне, начиная сомневаться в роли Аида и Персефоны. Их цель – проверить меня. Но только ли для того, чтобы узнать, могу ли я быть проводницей? Гипнос сказал, что хочет разорвать круг кошмаров, порожденных Зевсом, и что он не единственный. Не специально ли Аид и Персефона без свидетелей послали меня к нему? У них довольный вид. Они знали, что я справлюсь с этим?

Геката улыбается мне. Она тоже помогла мне. На их глазах я справилась с испытаниями. И теперь, когда знаю виновного, еще больше полна решимости выбраться отсюда.

Аид снова дает мне передышку. Выхожу из зала, спеша уединиться и скрыть нетерпение от посторонних глаз.

«Как думаешь, она сможет выбраться и вернуться в мир живых?» – спрашивают жители Подземного мира, пропуская меня. Оказываюсь на пустынной эспланаде и начинаю ходить кругами. Кажется, я нахожусь на пике адреналина! Мне не терпится пройти третье испытание.

– Как только выберусь отсюда, приду за ним!

Я рычу, ходя вокруг гранатового дерева. Было ли второе видение предзнаменованием будущего? Зевс может возжелать жениться на Медее? Она будет первой «полукровкой», о которой мы знаем. Что это повлечет за собой? Хозяин Олимпа собирается уничтожить окружение, чтобы собрать новое? Он уже сделал это, когда избавился от Титанов, предшественников богов. Но сможет ли он так поступить со своими детьми?

Гермес прерывает меня, стоя неподвижно в нескольких шагах от меня. На его губах играет улыбка, немного насмешливая и очень нежная. Я не могу думать о первом видении. Какая у нас могла быть жизнь. Такая простая и счастливая! Я до сих пор чувствую счастье от жизни с ним, но также и ужас от того, что потеряла его. Возникает желание признаться ему, что слишком долго его любила, но сдерживаю себя. Я бы только обострила его отношения с отцом. Я сомневаюсь не в своих чувствах или в нем, а в том, как обстоят дела с Зевсом.

– За более чем пять тысяч лет жизни я никогда не встречал такой женщины, как ты: решительной, дерзкой и привлекательной.

Ошеломленная, бросаюсь ему на шею, чтобы поцеловать его. Гермес обнимает меня и телепортирует нас в укромный уголок, к боковым стенам дворца, за гранатовыми деревьями. Гермес прижимает меня к стене, и мы пожираем друг друга поцелуями, не останавливаясь. После того, что я пережила, чувствую эйфорию! Поцелуи и укусы удовлетворяют меня как никогда раньше. Мне нравится чувствовать, как волоски бороды касаются моей кожи, слышать ворчание от удовольствия, снова и снова пьянеть от аромата перечного бергамота.

Если бы только можно было остановить время и провести так несколько часов. Как то, что я пережила в Эребе. Возможно, мое первое видение длилось всего несколько минут, но все еще есть ощущение, что я прожила с Гермесом несколько лет и у нас родились четверняшки!

Гермес отрывается от меня, когда я повисаю у него на шее, и трется своим носом о мой. Его руки на моей спине, а тело прижимается к моему, создавая обжигающее давление.

– Я так боялся потерять тебя, что был готов последовать за тобой.

– Разве это возможно?

– Понятия не имею, – отвечает он с улыбкой.

Золотая маска возвращается на его лицо, и я снова в восторге. Целую его в губы, прежде чем предупредить:

– Я запрещаю тебе совершать подобные глупости.

Его улыбка становится шире, и он кусает меня в основание шеи, заставляя вздрогнуть.

– Мне становится трудно устоять перед тобой, – рычит он.

Я не намерена пресекать безумное желание к нему.

– Куда ты хотел меня поцеловать перед испытанием?

Гермес выпрямляется, и я вижу озорство в золоте, покрывающем его радужку. От нетерпения сердца начинает биться чаще.

– Не скажу.

– Почему?

– Лучше покажу, – добавляет он, опускаясь передо мной на колени.

О, Геката! Он поспешно стягивает с меня нижнее белье, я прислоняюсь к стене, учащенно дыша. Оглядываюсь, молясь, чтобы никто не появился, потому что определенно не собираюсь его останавливать.

– Можно?

Его просьба,