Бог безвременья - Жаклин Холланд Страница 41

– Нет, к счастью, совсем ничего.

– Очень хорошо, – я замолкаю, не зная, как продолжать. – Знаете, Лео говорил… что, когда он упал…

Кэтрин бросила на меня взгляд и тут же отвернулась. Выражение ее лица в одно мгновение утратило приветливое оживление и стало безжизненным.

– Что сказал Лео? – спрашивает она натянутым тоном.

Возможно, не стоило об этом заговаривать.

– О, почти ничего, он только упомянул, что Дэйв, возможно, был чем-то недоволен. Он сказал… что Дэйв пытался отобрать его у вас.

Кэтрин смотрит в кружку, задумчиво помешивая кофе ложкой.

– Я решила заговорить об этом только потому, что дети не всегда верно интерпретируют поведение взрослых, и подумала, что вам, возможно, будет полезно узнать, как видит ситуацию Лео, вы могли бы обсудить с ним произошедшее и прояснить возникшую в его голове путаницу.

Надеюсь, что мне удалось не пересечь тонкую грань: привлечь внимание к интересующему меня вопросу, не обвиняя и не вмешиваясь.

– Если я могу чем-то помочь, – продолжаю я, – или если вы хотите поговорить…

Она глубоко вздыхает.

– Когда дети маленькие, с ними намного проще. Пока они не понимают, о чем говорят вокруг. Их можно отвлечь телешоу или обмануть, придумать нелепые отговорки, на которые не купится ни один взрослый. «Машины припарковали на газоне, потому что папа… чистил подъездную дорожку». Сложно понять, когда они вырастают и начинают все понимать. И их уже больше не одурачить.

Кэтрин смотрит на меня, затем отводит взгляд.

– Я знаю, что он не хотел. Дэйв никогда никому из нас умышленно не наносил вреда. Это было недоразумение. – Она пожимает плечами. – Он… у него вспыльчивый характер. А у меня талант его провоцировать. Потом мы ругаемся, и происходят недоразумения.

Она снова смотрит на меня.

– Такого у нас еще не бывало, поверьте, Дэйв был потрясен. Это стало потрясением для нас обоих. Мы все обсудили и согласились, что нам нужно что-то делать. Он неплохой человек, просто у нас… что-то где-то пошло не так. Наверное, мы запишемся к психотерапевту или семейному консультанту, или еще к какому-нибудь специалисту.

– Хорошо, – говорю я. – Рада слышать. Это совершенно не мое дело, но я ценю вашу откровенность. Об этом нелегко говорить, особенно с не самым близким человеком.

– Я хорошо разбираюсь в людях, – отвечает она, – и чувствую, что могу вам доверять. Тот, кто так хорошо ладит с детьми, заслуживает доверия.

Она делает глубокий вдох.

– Спасибо, что передали мне слова Лео. Действительно, нужно было с ним поговорить, но я струсила. Сказала себе, что делаю из мухи слона, что он ничего не заметил, что своими объяснениями я только привлеку излишнее внимание к совсем не важным для него вещам. Я ошиблась.

Слышится звук поворачивающихся в замке ключей. Это Дэйв. Мы с Кэтрин оборачиваемся в сторону прихожей, как набедокурившие дети.

– Мне пора. Уже поздно, – говорю я, встаю и отношу кофейную кружку в раковину.

Дэйв входит в комнату и удивленно смотрит сначала на меня, а потом на Кэтрин. Он ставит свой портфель на барную стойку, по-прежнему с любопытством глядя на нас.

– Здравствуйте, – говорит он, открывает холодильник и наклоняется, чтобы достать пиво. Я и забыла, что Дэйв – настоящий человек-гора, рядом с ним его жена кажется тоненькой осинкой.

– Здравствуйте, – быстро отвечаю я. – Простите, вам, наверное, уже наскучила моя компания. Я пойду.

– Вовсе нет, – спокойно возражает Кэтрин и тоже ставит свою кружку на стойку. – Заходите к нам еще. Мы так мило пообщались.

– Да, я обязательно зайду. Рада встрече, Дэйв, – прощаюсь я и проскальзываю мимо него. Кэтрин провожает меня до двери и вручает коробку, видимо, с ингалятором.

– Ах да, спасибо, – благодарю я.

– Нет, это вам спасибо, – тихо произносит она, открывая мне дверь. – Большое спасибо.

– Не за что, – отвечаю я.

Дверь за мной закрывается. Когда я иду по газону к машине, начинает лаять соседская собака, которую так боится Лео. Я еду домой в кромешной тьме, на ночном небе нет даже луны.

Уже на повороте к аллее, ведущей к моему дому, мне в голову неожиданно приходит странная мысль. Как они договорились, что Дэйв заберет Лео из школы, если каждую пятницу он работает допоздна?

XVII

Я проснулась оттого, что Эру тряс меня за плечо.

– Просыпайся, Аня. Аня, проснись!

Я села, спросонья не понимая, что происходит. Девушку, Ладу, тоже разбудили, она с трудом сидела на краю кровати. Пироска надела на нее одно из моих платьев и накинула на плечи плащ. Вано, щурясь, стоял у окна и медленно дышал. Даже с другого конца комнаты я видела, как содрогается его худощавое тело.

– Что случилось? – спросила я.

Эру обнял девушку за плечи и медленно помог ей подойти к лестнице.

– Помоги мне поднять Ладу на чердак.

Я встала.

– На чердак? Зачем?

– Они идут, – резко ответил он. – Они идут за ней и за мной. Надо спешить. Нет времени на разговоры.

Пироска быстро, но спокойно расхаживала по кухне, складывая в сумку травы, баночки и хлеб. Эру положил руки девушки на ступеньку лестницы, чтобы та за нее держалась, затем сам быстро взобрался наверх, лег на край чердака и протянул к ней руки.

– Помоги ей, Аня, – позвал он.

Я, наконец, пришла в себя и подскочила к ней, подхватив ее бессильно обвисшее тело, еще не оправившееся от родов. Я опустилась на колени, посадила ее себе на плечи, потом встала и начала подниматься по лестнице вместе с нею. Она застонала от боли, и я почувствовала теплую влагу на моем плече, ее разрывы все еще кровоточили.

– Мы пролезем сквозь солому и выберемся через заднюю дверь, – сказал Эру, пока я карабкалась наверх. Когда он смог дотянуться до девушки, то взял ее под руки, как ребенка, и поднял. Пироска передала ему сумку.

Я побежала обратно к Вано, стоящему у окна. Я слышала шум приближающихся издалека шагов и треск ветвей в лесу, хотя еще ничего не было видно. В любой момент между деревьями могло появиться танцующее мерцание факелов.

Лицо Вано было мокрым от пота. Его глаза сверкали болезненным блеском, а лицо непроизвольно подергивалось.

– Он идет, – прошептал Вано. – Чернобог. Бог безвременья. Бог конца. Бог пепла. Ты слышишь его шаги между деревьями?

– Пусть он уйдет! – воскликнула я в страхе.

– Смотри! – сказал он, схватил меня за руку и подвел к окну. Я проследила за его взглядом и увидела маленькие белые угольки, порхающие в воздухе, как мотыльки.

– Люди приближаются, – прошипела я, изо