Ключи петроградские. Путь в академию - Мелалика Невинная Страница 41

– Простите? – Я глупо похлопала глазами.

– Давайте откровенно, – Семенов наклонился над столом, – вы ведь не сталкивались с магией искусства раньше?

– Н-нет, – проблеяла я, не понимая, к чему он клонит.

– Даже если вы справитесь с заданием, а мне хочется верить, что справитесь, – в его голосе я уловила что-то, что могла обозначить как «социальное поглаживание», – вам будет нелегко учиться, особенно по сравнению с теми, кто с детства готовился поступать в магический вуз.

– И что мне делать? – совершенно растерялась я.

Я готовилась грудью бросаться на амбразуру вопросов о гончих и амулетах, защищать ворона и ректора (ну вдруг), а вместо этого со мной говорят об учебе на мага.

– Я предложил бы вам не поступать в этом году, – широко улыбнулся мне Семенов. – Поставьте себе цель на следующий учебный год. Возьмите год на знакомство с миром магии, с магическими предметами.

– Но… – Я, признаться, даже не знала, что ему отвечать.

– Вам передали мои брошюры? – Семенов точно и не заметил моей неловкости. – Вот, возьмите на всякий случай еще.

Он открыл ящик стола, достал оттуда яркие печатные проспекты и вручил мне. Я вцепилась в них.

– Там все написано. Можете прийти ко мне на курсы. Я веду их не только для дизайнеров, но и для всех, кто желает стать магом искусства. Походите, посмотрите, определитесь с выбором. Возможно, вы еще передумаете насчет факультета. Архитектура, как вам известно, требует, помимо магии, изучения многих точных наук. Вы уверены, что вам это близко? Вы вроде бы гуманитарий по первому образованию. Филолог, если я верно помню?

– Преподаватель иностранных языков, – подтвердила я.

– Вы филолог, вы преподаватель, – закивал Даниэль, – вам может быть тяжело разбираться в расчетах. Да что там, разве вся эта сухая графика – она для вас?

Я неуверенно пожала плечами.

– Подумайте, порассуждайте. Вы, конечно, можете решить: раз я возглавляю факультет дизайна, я склоняю вас к тому, что близко мне. Да, я люблю дизайн, люблю свое дело, а вам лишь хочу показать, что есть и другие пути, кроме того, по которому вы идете сейчас, тем более если он ведет вас в тупик.

Я хотела возмутиться, но речь меня покинула.

– В общем, подумайте над моими словами. Вы в любом случае поступаете на второе высшее. У вас уже есть образование, уже есть диплом. Год для вас ничего не решит. Вернее, он поможет вам решить многое и открыть для себя мир магии, чтобы войти в академию подготовленной. А я всегда рад вам помочь. Вы, кстати, проживание оплатили?

– Да, – отрывисто ответила я.

– Вот и отлично! Живите спокойно, выполняйте задание, но подумайте о том, что я вам сказал. Если вы надумаете записаться на курсы, можете сделать это через Алису.

– Спасибо, – пробормотала я, – я подумаю.

Пока я шла обратно, ощущения испытывала непередаваемые: меня точно облили чем-то липким и противным, а заодно приперли к стенке. Как если бы у меня просто не было никакого выбора, кроме того, что уже сделал за меня Семенов. Хорошо, старалась успокоить себя я, помирюсь с вороном, и он подскажет, как быть. В конце концов, у меня останется целый ворон, а у него где-то там – целый, я надеюсь, ректор.

Когда я вошла в ячейку, моему взору открылась следующая картина: ворон висел на занавеске вниз головой, вцепившись в ткань когтями. Периодически он хлопал крыльями, отчего вся конструкция раскачивалась, рискуя упасть вместе с карнизом.

– Помню, висел я в ветвях на ветру… – процитировала я и поинтересовалась у пернатого: – Ну, поведай мне, пташка божья, и бог этот Один, в чем суть сего перформанса? Обретаешь мудрость и руны?

– Я застрял, – с тоской простонал ворон, продолжая по инерции покачиваться на занавеске.

Я вздохнула, положила брошюры на стол и пошла вызволять пернатого.

– От стрижки когтей теперь не отвертишься, – резюмировала я, выпутав лапу ворона из занавески. – Это уже второй раз, когда ты зацепился. Третьего предлагаю не ждать.

Ворон тяжело вздохнул и нахохлился.

– Если ты мне не доверяешь, попросим ребят из ветеринарки. Они точно умеют. – Я поставила ворона на брошюры и спросила: – Ты чего туда вообще полез?

Ворон надулся. Ворон сдулся. Ворон ссутулился, а потом виновато проскрипел:

– Я хотел поиграть.

Я не выдержала и расхохоталась. Чем громче я смеялась, тем грустнее становился ворон.

– Прости, – отсмеявшись, сказала я и тут же совершила следующую коммуникационную ошибку.

Я представила себе, что в мое отсутствие ворон решил развлечь себя и поиграть, как, возможно, играл в семье ректора, когда там все было хорошо, поэтому не нашла ничего лучше, чем спросить:

– Ты по ним скучаешь? Ну, по семье ректора, по жене и дочери?

– По жене нет, – вздохнул он, – по дочери да.

Прозвучало так, как будто это были жена и дочь ворона.

– Разве ты не можешь их навещать? – уточнила я, подхватила ворона на руки и села на кровать. – Тебе ведь не запрещали с ними общаться? Или?..

– Они не живут в России, – нехотя отозвался пернатый, топчась у меня на коленях. – Переехали в Прагу. Жена приезжает иногда – на гастроли или по приглашению, но в основном они там.

Сказав это, ворон уткнулся мне в сгиб локтя, и его тело мелко затряслось. Несколько секунд я сидела как громом пораженная, а потом обняла ворона и принялась его гладить, говоря всякие утешительные глупости.

– Ты мой хороший, теплый, с лапками, – бормотала я.

– А если бы я был без лапок? – глухо поинтересовался ворон, не поднимая головы.

– Если бы ты был без лапок, ты был бы как с лапками, но без лапок, – ответила я и зарыдала.

После этого уже ворон утешал меня. Он выбрался из моих объятий, прижался головой к моей груди и поглаживал меня по руке лапой. Про ручки и ножки, правда, не говорил, за что ему отдельное спасибо.

– Чего хотел Семенов? – спросил мой фамильяр, когда я успокоилась.

– Чтобы я поступала на следующий год, – всхлипнула я, – а до этого училась на его курсах. Отговаривал от поступления на архитектора.

Ворон проворчал что-то неразборчивое, но явно оскорбительное для Даниэля.

– Вон, очередных бумажек надавал, – продолжила я. – Короче, я себя чувствую так, как будто он уже решил меня не пропускать, даже если я сделаю все задания.

– Разберемся, – буркнул ворон.

Я хотела было ляпнуть, что мы достанем из рукава козырь, то есть ректора, но благоразумно решила промолчать. Хватит с пернатого на сегодня воспоминаний.

К ночи ворон совсем оклемался и вел себя как обычно. Когда я погасила свет и легла, он слетел на кровать и, приподняв клювом одеяло со своей стороны, примерился забраться под него.

– Не поняла! – возмутилась я, приподнимаясь на локте. – Ты что, собираешься вот так спать со мной?

– Да, – согласился ворон, заползая под одеяло и устраивая голову на подушке. – Ты же сама утром так сделала.

– Это была разовая акция!

– В таком случае я хочу абонемент, – проворковал пернатый, устраиваясь поудобнее.

– Тогда купи себе этот абонемент! – вырвалось у меня.

– И куплю! – Он вскочил, выбрался из-под одеяла и велел: – Окно открой.

Я тяжело вздохнула, встала и открыла окно. Когда ворон улетел, села за стол, включила лампу и стала ждать. Интересно, думала я, в ожидании листая книгу о сильных камнях, что он в этот раз притащит? Не много ли у одной птицы заначек? Возможно, он опустошает сейф ректора, а мне потом отвечать: мол, я не я и птица не моя. Или пернатый – о ужас – вообще летает к ректору за деньгами? Это что же тогда получается: нас с ним содержит ректор?!

Ворон появился примерно через полчаса и буквально выплюнул на стол массивный золотой перстень.

– Ювелирку обнес? – усмехнулась я, повертев перстень в руках – он тянул граммов на десять золота, а то и больше.

– Все, что я приношу тебе, принадлежит мне, – ворчливо отозвался ворон. – Я ни у кого это не краду. Это мое, и точка. Все эти вещи пришли ко мне законным путем, а я отдаю их тебе. Достаточно для аванса?

– Достаточно, – вздохнула я, осознавая, что я-то пошутила, а он всерьез притащил мне ценную вещь.

– Вот и чудненько, – подытожил ворон и улегся на подушку, свесив крылья по обеим ее сторонам.

– Подумать только! – Я убрала перстень в кошелек, погасила свет и села на край кровати. – Я сплю со старой