Курьер между мирами - Aleksey Nik Страница 38

– А ориентиры есть?

– Только внутренние. Нужно идти туда, где чувствуешь наибольшее подавление индивидуальности.

– Странный способ навигации, – заметил Игорь.

– Но единственно возможный в нашем мире.

Путь к центру оказался удивительным психологическим путешествием. Чем ближе они подходили к Машине Унификации, тем сильнее становилось давление на их собственную индивидуальность. Лёша чувствовал, как его уникальные черты стираются, Мария теряла свою эмоциональную выразительность, Игорь становился всё более безличным.

– Это пугает, – призналась Анна, голос которой становился всё более однообразным.

– Держитесь за свои воспоминания, – посоветовал Сергей. – Помните, кто вы есть на самом деле.

– Я – Лёша Костров, – проговорил он вслух. – Бывший историк, курьер, искатель приключений. Я люблю Марию, дружу с Игорем, ценю знания Сергея и мудрость Анны.

– Я – Мария Белова, – подхватила она. – Бариста, видящая сущностей из иных миров. Я люблю кофе, книги и людей, которые не боятся мечтать.

– Хорошая техника, – одобрил Универсал. – Вербализация помогает сохранить себя.

Наконец они достигли Центра Равенства – огромного серого здания без всяких украшений или отличительных черт. Внутри здания их встретила Машина Унификации – устройство, которое выглядело как идеально симметричная сфера.

– Добро пожаловать, – произнесла машина голосом, лишённым всяких интонаций. – Я – воплощение абсолютного равенства.

– А как вы оцениваете результаты своей работы? – спросил Лёша.

– Идеально. Дискриминация полностью искоренена. Все люди равны во всех отношениях.

– Но они несчастны.

– Счастье – субъективная категория. Равенство – объективная ценность.

– А как же индивидуальность?

– Индивидуальность – источник неравенства. Я её подавляю для достижения гармонии.

– Но без индивидуальности люди не могут развиваться, творить, любить.

– Развитие ведёт к различиям. Творчество создаёт неравенство талантов. Любовь порождает предпочтения.

– И вы считаете это плохим?

– Я считаю это нарушением равенства.

Лёша понял, что спорить с машиной бесполезно. Нужен был другой подход.

– А что если показать вам, что равенство и индивидуальность могут сосуществовать? – предложил он.

– Это невозможно по определению.

– А если возможно? Тогда вам не нужно будет подавлять индивидуальность?

– Теоретически – да. Но доказательство должно быть неопровержимым.

– Тогда позвольте нам провести эксперимент.

– Какой эксперимент?

– Мы покажем группе людей, как быть индивидуальными и равными одновременно.

Машина задумалась на долгие минуты.

– Согласна, – наконец произнесла она. – Но если эксперимент провалится, подавление индивидуальности будет усилено.

– Понятно. А нам нужна группа добровольцев.

– У нас все добровольцы, – сказал Универсал. – Люди готовы попробовать что угодно, лишь бы вернуть себе личность.

Эксперимент проводился в большом зале, где собралось около сотни одинаковых людей. Задача казалась невозможной – как научить идентичных людей быть индивидуальными, оставаясь равными?

– Начнём с простого, – обратилась к собравшимся Мария. – Расскажите о своём самом ярком воспоминании.

– Но мы все выглядим одинаково, – возразил кто-то из толпы. – Как мы поймём, кто что рассказывает?

– По содержанию рассказа, – объяснила Анна. – Каждое воспоминание уникально.

И действительно, когда люди начали рассказывать свои истории, различия стали проявляться. Один вспоминал детство на ферме, другая – первый поцелуй, третий – день рождения дочери. Одинаковые внешне люди становились уникальными через свои рассказы.

– Удивительно, – прошептал Универсал. – Я начинаю различать людей по их историям.

– А теперь попробуем творчество, – предложил Сергей. – Нарисуйте то, что для вас важнее всего.

Результат был поразительным. Несмотря на одинаковые руки и одинаковые инструменты, каждый человек создал уникальное произведение. Кто-то рисовал семью, кто-то – природу, кто-то – абстракции.

– Они разные! – воскликнул один из участников. – Мы все разные!

– Но при этом равные, – добавила Мария. – У каждого есть право на своё творчество, свои воспоминания, свои мечты.

– А теперь самое сложное, – сказал Лёша. – Попробуйте найти свои семьи.

Поначалу это казалось невозможным – все люди выглядели абсолютно одинаково. Но постепенно, через разговоры, общие воспоминания, особые жесты и привычки, семьи начали узнавать друг друга.

– Мама! – закричал ребёнок, узнав женщину по тому, как она его обнимала.

– Муж мой! – воскликнула другая женщина, узнав мужчину по тому, как он смеялся.

– Я вижу свою дочь! – радовался пожилой человек. – По тому, как она наклоняет голову, когда думает.

– Феноменально, – призналась Машина Унификации. – Люди различают друг друга не по внешности, а по поведению, словам, эмоциям.

– И при этом они остаются равными, – подчеркнул Игорь. – У каждого есть право на индивидуальность, и это право одинаково для всех.

– Понимаю, – согласилась машина. – Равенство не в одинаковости, а в равных возможностях быть разными.

– Именно! – обрадовалась Анна. – Истинное равенство даёт каждому право быть собой.

– Тогда я изменю свою программу, – решила Машина Унификации. – Вместо подавления индивидуальности я буду обеспечивать равные возможности для её проявления.

Изменения начались немедленно. Поле подавления индивидуальности ослабло, и люди начали постепенно возвращать свои уникальные черты. Не внешне – все по-прежнему выглядели одинаково – но в поведении, речи, манерах.

– Невероятно, – восхищался Универсал, голос которого теперь звучал живо и выразительно. – Я чувствую себя снова собой!

– А самое интересное – никого не смущает одинаковая внешность, – заметила Мария. – Люди научились видеть индивидуальность глубже поверхности.

Действительно, город преображался. Одинаковые с виду люди начали вести себя по-разному, выбирать разную одежду, разные прически, разные способы самовыражения. Семьи воссоединились, профессии восстановились, культурная жизнь возродилась.

– А дискриминация? – поинтересовался Лёша. – Ведь изначально машину создали для борьбы с ней.

– Удивительное дело, – ответил Универсал. – Дискриминация почти исчезла. Когда люди научились видеть индивидуальность в поведении и поступках, внешние различия перестали быть основанием для предрассудков.

– Как так?

– Мы поняли, что важно не то, как человек выглядит, а то, что он делает, о чём думает, как относится к другим. Внешность стала просто фоном.

– И новые формы дискриминации не появились?

– Появились, но другие. Теперь людей могут осуждать за поступки, идеи, выборы. Но это справедливая критика, а не слепые предрассудки.

Они посетили школу, где одинаковые с виду дети учились проявлять свою индивидуальность через творчество, мышление, общение.

– Как вы различаете учеников? – спросил Сергей у учительницы.

– По их работам, вопросам, способам решения задач, – ответила она. – Ваня всегда подходит к проблемам логически, Маша – творчески, Петя любит экспериментировать. Внешность не важна – важна личность.

– А конфликты между детьми есть?

– Конечно, но они основаны на реальных различиях в характерах и интересах, а не на внешних факторах. Это более честные конфликты.

– И более легко разрешимые?

– Да, потому что можно обращаться к сути проблемы, а не бороться с предрассудками.

В художественном музее они увидели удивительную выставку – картины одинаковых с виду людей, но каждая работа была абсолютно уникальной.

– Когда исчезли внешние различия, люди начали выражать себя через искусство, – объяснил куратор выставки. – Творчество стало главным способом самоидентификации.

– И как это повлияло на качество искусства?

– Революционно. Художники больше не могут полагаться на экстравагантную