Его звали Тони. Книга 3 - Александр Кронос Страница 37

Ну вот опять. И телефон убрал.

— Ссылку на трансляцию мне в «Сове» брось, — допив банку пива, я поставил её на крышу, рядом с креслом. — И на всякий случай — всем вести себя спокойно.

Ну а что? Там тридцать тысяч зрителей. Мелочь, вроде как. Но у нашей газеты и аудитории пока нет. Нулевая известность. Раз представилась возможность, почему бы не воспользоваться. Одно хреново — сайт полностью пуст. Он даже не доделан ещё до конца. Хотя и остался пустяк — картинки для категорий выбрать.

Но кто сказал, что у нас не может быть других вариантов? Например, прямо сейчас я создавал аккаунт в той самой «Агоре». Не от лица издания, а свой личный. Подписав его «Культурный дарг».

Одновременно со мной, профили в социальной сети создавали и все остальные. Включая гоблинсов, что остались на базе.

Почему я решил сделать именно такой ход? Так дело в причине, из-за которой нас сейчас снимали. Какой-то местный блогер обнаружил на сайте суда карточку дела «Ангелина Румянцева против Тони Белого». И абсолютно верно интерпретировал указанные там статьи законов. А потом каким-то образом выяснил, что я приобрёл здание и зарегистрировал на этом адресе газету с мастерской.

Совпадение? Да ни хрена, конечно, подобного. Наверняка у парня был знакомый в нужных структурах. А может и парочка. Не зная, где именно и что искать, в имперских реестрах можно было бы рыться до скончания веков.

Что я сделал после того, как зарегистрировал аккаунт в «Агоре»? Ну а вы сами как думаете? Запустил прямую трансляцию. Снимая свою довольную морду, которая уминала второй бутерброд с колбасой и горчицей.

Почти сразу один из ушастиков кинул ссылку на неё в чат того самого блогера, что пытался снимать нас, засев то ли на крыше соседнего здания, то ли в одной из квартир. Подписав, что трансляцию ведёт «тот самый дарг».

Естественно, его почти сразу забанили. Но следом линк отправил следующий гоблин. Потом третий. В общем, вы поняли. Когда у тебя тридцать пять ушастиков, включая Гошу — спамить в чужом чате не так уж и сложно. Да и Йорик тоже участвовал.

Полностью отключить чат в Агоре было нельзя. Только сократить размер полупрозрачного окна в котором отображался текст. Так что ссылки и фразы про «дарга» видели абсолютно все зрители — буквально за пару минут до меня добралось несколько сотен человек.

— Наверное, пора начинать? — улыбнулся я в камеру. — И для начала, главный вопрос дня. В чём секрет сисек Ангелины Румянцевой?

Чат моментально взорвался комментариями. Одни похабно шутили про аристократку. Другие охреневали от моего стиля общения. Третьи просто выражали шок. А подскочивший Гоша показал экран своего телефона, на котором отображалось озадаченное лицо того блогера, который изначально начал трансляцию.

— Как думаете, почему она оценивает их аж в пять миллионов рублей? — поинтересовался я у быстро растущей аудитории. — Что там такого особенно? Ну не импланты же из платины у неё стоят?

Вообще, иск был подан из-за «клеветы об интимной связи», которую я с точки зрения юристов дворянки распространял. Её грудь там никак не фигурировала. Но кто сказал, что её нельзя сделать частью процесса?

— Могу поспорить, вы сейчас задаётесь вопросом, нахрена она вообще подала этот иск? — подойдя к краю крыши, я посмотрел в ту сторону, откуда велась съёмка. — Подписывайтесь. И я всё вам расскажу. А ещё — все материалы будут публиковаться на сайте нашей газеты.

Комментарии пёрли валом. Оно и понятно — смотреть стрим блогера, который не в теме и что-то там бубнит про возможную связь дарга и аристократки, это одно. А вот глянуть на героя этих самых событий, который рассуждает о сиськах дворянки — куда интереснее.

Какое-то время я распинался о прелестях аристократки, пару раз упомянув, что настоящая суть иска совсем в ином — мол, детали я озвучу позже. Заодно озвучил приглашение для всех блогеров и медиа Царьграда — позвал на первое судебное заседание, которое по словам Виталия должно было быть открытым.

— Кстати, вы в курсе, что всех орков и гоблинов Константинополя крышует некая «Пещера»? — решил я сменить тему. — Они даже нас прессовать пробовали. Угрожали здание сжечь.

Да, — угроза была завуалированной. Но ту фразу вполне можно так истолковать. Даже если противоположная сторона фиксировала всё на видео — любой здравомыслящий судья со мной согласится.

Зрители, число которых перевалило за пять тысяч человек, тут же завалили меня лавиной вопросов. Их было поменьше чем про Румянцеву, но всё равно достаточно.

Назад мы двинули только через сорок минут. Ну а трансляцию я вёл до самой нашей базы. Показав им всё — наш путь нестройной толпой до ворот ЦОТ, закованного в доспех космодесантника, который увидев, что я веду прямой эфир, не вымолвил ни слова, и улицы зоны отчуждения. Со снующими жителями, высовывающимися из темноты ночными бабочками и нетрезвыми свенгами. Хотя, ради справедливости — нетрезвых людей вокруг было не меньше.

В здании остались пятеро гоблинов во главе с Фотом. Бдить, охранять и работать. Выходить за пределы территории я им запретил. Использовать горючие материалы в случае нападения — тоже. Инструкция при появлении угрозы была проста — тут же отправить вызов в полицию и поднимать тревогу.

Прямой эфир я вырубил только после того, как мы оказались на базе. Сложно продолжать трансляцию, когда на тебя налетает яростно-прекрасная болгарка и за руку тащит наверх в спальню. Да и показывать ничего из того, что там будет происходить, я не собирался. Это уж точно им видеть ни к чему.

Орчанка, которая была вынуждена ждать — это нечто, скажу я вам. Ураган. Стихия. Неистовство, наслаждение и раскрепощённость в одном флаконе.

Впрочем, я так-то тоже ждал. И со всей обрушившейся на меня сладострастной яростью благополучно справился. А потом и вовсе перехватил инициативу. Да так, что мы немного сломали кровать — одна из ножек не выдержала.

— Хорошо то как, — расслаблено протянула Орина, рухнув в постель после душа. — И що ты раньше мне не встретился.

Ого. Почти чистый русский. Вроде только одно слово на болгарском вставила. Да и то не совсем полноценное.

— Так ты ж в Бургасе была, — справедливо отметил я, поднимаясь на ноги. — А я в Царьграде.

— Вот же глупак, — вздохнула орчанка, повернув голову в мою сторону. — Ничего ты не