Сад эдельвейсов - Лили Мокашь Страница 34

– Раз уже утро, то как минимум проблема явно не потустороннего характера и вряд ли касается нас, в отличие от проблемы с завтраком.

– С каких это пор все плохое происходит в Ксертони исключительно по ночам? Допустим, меня вчера переклинило при свете дня.

– Но ты-то здесь, а крики – там. К тому же слабокровные всегда пробирались в последнее время именно ночью. Они пусть и одержимые, но не настолько глупые, чтобы рисковать и показываться при всех, когда в городе кипит жизнь. Их работа – нападение из тени на особо слабые места.

– Вот уж обнадежила, – аккуратно переложив голову Дианы со своего плеча, я соскользнула с постели и принялась искать обувь. На удивление, остальные ребята даже не шелохнулись и продолжали мирно спать, а Виолетту, судя по всему, мало интересовали причины шума.

– Ты что, пойдешь смотреть?

Я села на край кровати и принялась зашнуровывать кроссовку.

– Ну да. Что еще остается, если другим по барабану?

Виолетта запрокинула голову на спинку кровати и закрыла глаза. Двумя пальцами она принялась массировать переносицу, точно стараясь сдержать раздражение. С возвращением, Виолетта-в-дурном-расположении-духа. Этого мне еще не хватало в начале дня.

– Я пойду с тобой, – наконец сказала она и поднялась, когда я приступила ко второй кроссовке.

– Лучше не утруждайся, – я встала и, не желая напитываться настроениями Виолы, поспешила выйти в коридор.

Несмотря на время, на этаже девочек было тихо. Слишком тихо. Все двери, как одна, закрыты. Не было видно ни ремонтников, которым давно следовало приступить к делу и заняться душевой в моем номере, ни тележки уборщицы. Ни одноклассников или, на худой конец, кого из спортсменов. Странно. Очень странно.

Осторожно ступая, я принялась продвигаться вдоль дверей, прислушиваясь к шуму за ними, но слышала только твердые шаги Виолы, которая вскоре примкнула ко мне в коридоре. Она успела собрать волосы в высокий хвост и натянуть на себя темно-фиолетовый балахон на молнии, который застегнула до самого подбородка, как будто так легче свыкнуться с неприятным пробуждением, пусть оно и случилось в объятиях любимого человека.

– Ну что там? – нетерпеливо спросила она и зашаркала рядом.

– Ты можешь ступать потише? Можешь же?

– Я в шлепках.

Я нервно втянула воздух.

– Тогда постой, пожалуйста, на месте. Ни черта не слышно.

– А что ты собираешься услышать? – она усмехнулась. – Еще один крик?

– Думаю, для этого прислушиваться бы не пришлось. Я пытаюсь понять, происходит ли вообще что-то странное на этаже.

– Да, – уверенно подтвердила она. – Ты крадешься вдоль номеров и подслушиваешь под чужими дверьми.

Каандор, дай мне сил.

– Тебе обязательно снова быть такой занозой? Вот что я тебе сделала?

Виолу вопрос застал врасплох. Она хмуро смотрела на меня, сложив руки перед собой, точно не могла определиться, стоит говорить со мной начистоту или нет. В конечном счете я пришла к выводу, что такого подарка ждать от Виолы бесполезно: слишком дорогим он был и явно мне не по карману.

Послышался звон, как если бы в номере впереди кто-то разбил посуду, а затем приглушенные ругательства. И этот голос был определенно знаком нам обеим.

– Там, – я указала на нужную дверь, и Виола двинулась вперед.

– Слышу.

Она дважды постучала и, когда никто ей не открыл, настойчиво ударила костяшками пальцев по деревянной поверхности еще несколько раз. Дверь перед нами распахнула Татьяна с крайне возмущенным выражением лица. Вспоминая, как еще недавно она ломилась в дверь моего номера, я усмехнулась: что, не по вкусу пришлось собственное лекарство?

– Чего вам? – с порога спросила она, перегораживая собой происходящее внутри.

– Где Даша? – в глазах Виолы метались молнии.

– В Караганде, – дерзко ответила Таня и собралась уже захлопнуть дверь перед лицом Виолы, но та без малейшего усилия остановила ее на полпути. – Нам тут не до развлечений, потом зайди.

– Что случилось?

– Это Даша кричала?

Мы с Виолой спросили наперебой одновременно, и я была рада, что ей не безразлична, как и мне, судьба подруги.

– Ничего не случилось, – сквозь зубы процедила Татьяна, с напором налегая на дверь, но та не поддалась. Возможно, у Ростовой был припрятан целый арсенал талантов, однако тягаться в силе с молодой и в данный момент крайне обеспокоенной вампиршей она точно не могла.

– Кто там, Тань? – подала голос Даша, и я готова была поклясться, что она плачет.

Судя по произошедшему дальше, так же показалось и Виоле. Она толкнула перед собой дверь, и Ростова отлетела за ней следом, звучно ударившись затылком о стену. Виолетта даже не обратила внимание на это: она прошла в номер, осматриваясь по сторонам и ища Дашу. Стоило ей завернуть в спальную зону, как Виола замерла, уставившись, вероятно, на свою находку. Мне показалось, что она на мгновение даже задержала дыхание, однако облегчения в ее позе не было.

– Ты нормально? – из вежливости, а не реального переживания спросила я Таню, которая, морщась, терла затылок. Получив в ответ короткий кивок, я быстро утратила интерес к ее судьбе и прошла за Виолой. Она продолжала стоять как вкопанная и смотреть перед собой.

А смотреть там было на что. Даша сидела на кровати и выглядела абсолютно разбитой: она закрывала лицо руками и тихо плакала. В ногах у нее лежало мокрое полотенце, а на голове, вместо благородных мягких кудрей цвета воронова крыла, было нечто напоминающее взъерошенную мочалку яично-желтого цвета. Мне почти физически больно было на это смотреть, ведь я понимала, что, произойди подобное перед выпускным со мной, мне бы захотелось провалиться сквозь землю и прикрыться Каандором, как одеялом, на случай, если потребуется кому пальцы откусить – лишь бы никто не тревожил. Но я и Виолетта уже стали свидетелями ее позора, а потому она смиренно молчала, ожидая от нас насмешки или, наоборот, активного сочувствия.

Мне смешно не было, да и Виоле, судя по ее виду, тоже. Мы в ступоре продолжали смотреть на Дашу и ждать хотя бы чего-то: что она прогонит нас или разрыдается еще сильнее, но никакой реакции. Татьяна тоже ничем не помогала. Ростова вернулась, закрыв за собой дверь в номер, и осталась со стороны наблюдать за дальнейшим развитием ситуации.

Когда общее молчание стало затяжным, я решила взять все в свои руки. Мне было невыносимо продолжать смотреть на мучения Даши. В конце концов, если она не захочет помощи, то всегда успеет меня прогнать.

Я подошла к ней ближе и потрогать еще мокрую после смывания краски прядь волос.

– Из хороших новостей, – осторожно начала я, садясь перед Дашей на корточки, – волосы твои не сожжены.

Она всхлипнула и наконец приоткрыла