Вторичка - Эра Думер Страница 31

Опершись локтем об оконный свод, Ян вертел в руках сувенир. Я терпеливо ждала продолжения спектакля, отмечая про себя, что Чернобог источает очень приятный аромат. От его кожи веяло камфорой.

– Пачули.

– Не читай мои мысли, – огрызнулась я, обливаясь холодным потом. Я произнесла это вслух.

– Ты же знаешь, что я не умею этого, – ответил Ян.

– Выкручивайся, консультант. – Ворон самоустранился и занял зрительское место с полуулыбкой.

Я нашла выход:

– Как ты тогда понял, что я хочу переместиться в собор?

– У меня было немного лишней силы, которую я сэкономил благодаря поездке на тачке. Так что не благодари. Маршрут ты построила сама.

Мне вспомнился странный символ, месиво зигзагов, который засветился на пальце бога, когда он телепортировал меня. До сих пор, подумалось мне, Ян не использовал оба символа левой ладони – круги со стрелками – что они значили? И сколько скрытых от глаз знаков носили его обманчивые руки?

– Ян, ответь честно…

Оба парня напряглись. Мне польстило, что в тот момент знала больше, чем положено, даром, что это больше груз, чем благо. Я незаметно зацепилась за рукав Чернобога, мысленно направив ему просьбу пройти со мной несколько шагов. Напарник спрыгнул с окна и сцепил руки за спиной. Ворон был одержим историей Яна, поэтому лучшего момента для очной ставки в присутствии живого полиграфа и представить нельзя. Кощей побудет детектором Яновой лжи.

– Внимаю, Иголочка.

Чернобог замаскировал под кашель смешок, вызванный нелепым прозвищем. Я вздохнула, чтобы не выдать смущения.

– Почему ты ничего не рассказываешь о себе? Я, вот, сидела и рефлексировала здесь, – обвела рукой старую кровать, пластиковые бутылки из-под пива и полки с пыльными книгами, – в доме Господнем, между прочим! И меня осенило: ведь мы не вернулись к диалогу, начатому на Выставке.

– Ничего выдающегося. Я простая птица, – напарник изобразил ладонью планер, – низкого полета.

«Полиграф» фыркнул:

– Трепло.

– Трепло, – повторила я за Чернобогом, чем вызвала бесценный шок у двоих. Я сложила на груди руки.

– Чем же я заслужил твой гнев, солнышко? – процедил Ян с мерзкой улыбочкой.

– Ты его злишь. Молодец, – похвалил Ворон, облокотившись о мамин шкаф.

– То, что ты в разы сильнее и пытаешься замаскироваться под слабака, даже я заметила. Мастер арочных переходов, да? Тогда как ты провернул трюк с туристическим шоу? Там, в Норвегии? Это иллюзия… Что угодно, но не прогулки через двери.

Я выдержала натиск бледно-голубых глаз. Ян выдавил короткое:

– Предположим.

– Что?

– Предположим, иногда я играю нечестно, – он по-щенячьи наклонил голову. – Пользуюсь запрещенкой. Но не всегда могу нарушить регламент и, что весомее, законы Конфедерации миров, ибо за мной… следят.

Ворон адресовал мне несколько жиденьких хлопков. Я мысленно нарисовала себе плюсик. Ответила:

– Ясно. Так мы не одни в мире. Ты врун.

– Так звучало романтичнее… – напарник окатил меня фирменным взглядом любовничка и сладко-сладко улыбнулся. – Узнав, что мой консультант – столь многогранная и привлекательная девушка, я слегка подтасовал факты. Ничего криминального – надзор касается лишь меня.

– Будь осторожна, – предупредил Чернобог. – Янус использует подхалимаж, чтобы перевести тему. Сейчас скажет что-то вроде: «Чего тебе голову забивать заморочками Агентства»…

– Иголочка… – Ян оправил мой воротник, провел пальцем вдоль шва кардигана, заставляя вцепиться взглядом в его руку, которая неожиданно взлетела к моему подбородку и подняла лицо, заставив заглянуть в шальные глаза. – Умоляю, не забивай головушку заморочками моего работодателя. Давай лучше верну тебе орден.

«Слово в слово!»

Он расстегнул булавку испанского сувенира и, поддев ткань кофты, слегка уколол грудь. Я взволновалась, как воздушный шарик, наткнувшийся на острие. Ян погладил место укола, шепнув с улыбкой «прости». У сердца оторвался трос, и оно сорвалось в шахту. Меня раздражало трусливое тело, размахивающее белым флагом под натиском вражеских рук.

«Забыла. Забыла, что хотела спросить», – взмолилась я.

– Ничем не могу помочь, – усмехнулся Чернобог. – Женщинам труднее устоять. Мне же Янус внушал, как я вот-вот покорю силой и уверенностью будущую спутницу жизни. Я не велся.

«Спутницу жизни?.. Точно! Вспомнила!»

– Ян, ответь, солнышко… – зеркально отразила жест сладкоречивого бога, погладив нагрудный карман его джинсовки. – У тебя кто-нибудь был до меня?

Чернобог откашлялся в кулак. Я бы и не поняла, чем вызвала неуместную реакцию, пока он не пояснил:

– Двусмысленно прозвучало. Мне нравится людская речь.

Я прикусила язык. Как неловко. Пауза затянулась. Ян посмотрел на меня по-другому, как при первой встрече. «Ничего особенного. Макет как макет». Лицо его было спокойно, а улыбка – легкий отпечаток, будто оставленный светом торшера и тенью храмовых сводов.

В сложившейся картине проглядывалась некоторая ирония. Божество под аркой недостроенного собора из песка, сто пятьдесят метров над уровнем моря, и безотцовщина, якшающаяся с «братками» за квадратные метры алкопритона, сто пятьдесят сантиметров над уровнем скрипучих половиц. Мы из разных миров. Щебечем, как весенние пташки, пока моя песенка не оборвется в пасти лиса. Закончусь строкой в рапорте, пока мой двуликий друг будет сажать звезды на ликвидаторские погоны.

Ворон кашлянул в кулак, и я затараторила:

– Я про консультантов из иных миров. Ну, э-э, ты говорил, что Земля – не первый проект.

К облегчению нас обоих, на еле приоткрывшееся лицо собеседника упало рыцарское забрало – вернулся лисий оскал, обманывающий ворóн с сыром и дикобразов с баулами. Не важно, кто мы, откуда, покуда мы – винтики в карусели, проносящейся перед равнодушными лазурными глазами.

– Был один, – ответил Ян. – А к чему вопрос?

– Спроси его, – внезапно заговорил Чернобог, – какая судьба его постигла.

Я почувствовала, что нахожусь в историческом моменте. Быть может, от ответа на вопрос Ворона зависит судьба самого Двуликого Януса, который обречен на сценарий изящной мести от пострадавшего экс-консультанта.

– И чем все закончилось? – спросила я. – Какая судьба ждала его в конце? Я за себя немного переживаю, потому интересуюсь.

Ян пронзил меня северным ветром арктических глаз, за сменой палитры которых я не поспевала, и без промедления отчеканил:

– Погиб на Третьем плане.

– Ложь! – воскликнул Ворон, и я вздрогнула, испугавшись эмоций отстраненного, как мне казалось, чудака-военного.

Он повалил торшер – разбилась лампочка, и комната погрузилась во мрак. Уронил комод – с грохотом вылетели ящики, зазвенели и рассыпались осколками бутылки – спальня превратилась в оркестровую яму. Я не могла противиться рефлексам, поэтому прикрывала глаза и незаметно дергалась. Ян настороженно спросил:

– Что с тобой?

Чернобог, несчастный, бесшумно зарыдал и, колотя себя по взлохмаченной голове, упал на пол, пошатнув сервант. У меня сдавило за грудиной. Я вновь вспомнила Аню, одноклассницу-отличницу, которая надрывно плакала в кабинке школьного туалета, пока я мыла тряпку