Квиллифер - Уолтер Йон Уильямс Страница 26

«Достойному и уважаемому торговцу тканями Кевину Спеллману, от его школьного товарища, посла без верительных грамот Квиллифера, привет.

Королевское посольство уже третью ночь проводит в Амберстоуне, так как господин Гриббинс еще не успел собрать приветствия от всех его обитателей. Сегодня вечером состоится еще один званый обед в зале гильдии и наутро – завтрак за счет Уважаемой гильдии аптекарей, а поскольку блеск и важность посольства не знает предела, господин Гриббинс будет полон напыщенной риторики и цветистых обращений, и каждое из них вложит ему в уста несчастный секретарь, который кормит тщеславие посла словесными леденцами, – так леди балуют своих спаниелей. Вне всякого сомнения, нация не видела более смехотворных церемоний с тех пор, как Глупый претендент шел на казнь, полагая, что шествует к трону.

Логорея аптекаря сопровождалась молчанием лорда Уттербака, переносившего его лепет, не удостаивая Гриббинса ни единым словом. Его апатия производит сильное впечатление, иногда мне кажется, что он просто идиот. (Тебе понравилась “логорея”? Я придумал.) Полагаю, ты уже слышал о смерти от внезапной болезни доброго короля Стилвелла в Бретлинтон-Хэд, во время переезда в Хауэл. Три дня назад мы встретили курьера, который вез эту весть с почтой в Этельбайт. Да упокоят боги душу короля, если о нем не позаботится Паломник.

Король пересек море еще до того, как корсары атаковали Этельбайт, поэтому наше посольство не успело бы его застать, даже если бы мы скакали на самых быстрых лошадях королевства. Но курьер сказал, что принцесса все еще находится в Селфорде и будет там оставаться до тех пор, пока новая королева Берлауда не коронуется на Холме. Так как монархи часто сопровождают свое восхождение на престол актами щедрости, я надеюсь тронуть сердце ее величества и убедить ее оказать помощь нашему городу, во всяком случае, если мы успеем прибыть до того, как наши спины превратятся в осколки от рытвин тянущейся вдоль побережья дороги.

Мне сказали, что это худшая дорога в королевстве. Все, кто направляется на восток или запад вдоль побережья, предпочитают более быстрое путешествие по морю, поэтому дорога существует только для тех, кто живет вдоль нее, но их трудов и чувства долга недостаточно, чтобы поддерживать ее в приличном состоянии. Огромная карета Королевского посольства проехала по этому пути, как катающийся по пляжу кабан, подпрыгивая на камнях, рытвинах и кривых колеях, в результате я постоянно стучал зубами, а мои мозги дрожали, точно студень. На второй день я перебрался в багажную карету, после чего спине стало хотя бы немного легче.

Прибрежная дорога не всегда вела нас вдоль берега, но, когда мы ехали вдоль самой воды, я видел в открытом море темные полубаркасы корсаров, рыскавшие в поисках новых пленников. Интересно, подумалось мне, станут ли они устраивать засады на дороге – и придется ли мне использовать мой смехотворный меч.

Скорее уж потребуются ноги. Один раз я уже сбежал от корсаров, постараюсь не оплошать и во второй.

Из-за того что астролог настоял на отправлении в путь днем, а не утром, мы добрались до первого постоялого двора уже после полуночи – и ворота, разумеется, оказались закрыты для защиты от корсаров. В конце концов владельца удалось разбудить, и он пустил нас внутрь. Еды не было. Хвастливый аптекарь заявил, что мне не положена кровать, поэтому я завернулся в плащ и улегся на скамье в бане – по крайней мере, в чистоте.

На второй день мы сумели преодолеть серию скалистых гор и проехали над прелестной бухтой Ганнет. Тебе она известна? Вода там глубокая, от юго-восточных штормов ее защищает заросший соснами полуостров, а с запада скала, заселенная стремительными морскими птицами. Там жили рыбаки, но, едва заметив вдали полубаркасы корсаров, сразу же сбежали в горы, в специально построенные на этот случай убежища сухой кладки, как у пастухов. Бухта Ганнет могла бы стать прекрасной гаванью, если бы скалы не отсекали ее от торговых путей и если бы здесь протекала широкая река, вроде Остры или Саелле, что позволяло бы доставлять произведенные в прибрежной зоне товары. Но из-за отвесных утесов рыбакам пришлось отказаться от торговли, жить в домах из сплавного леса и жениться на собственных кузинах.

На вторую ночь Королевское посольство снова добралось до постоялого двора после наступления темноты, но там шло собрание деревни, а в заполненном народом зале пахло жарящимся мясом. Августейшая особа страдала из-за того, что ему пришлось делить зал с обычными людьми – столь невежественными, что они даже не знали, как следует выказывать уважение, ведь он желал, чтобы ему подали хлеб из белой муки, а не черный из муки грубого помола. (Милорд Уттербак, напротив, ел черный хлеб с нескрываемым удовольствием, совсем как простолюдин.)

Меня не посчитали достойным сидеть за одним столом с августейшей особой, но я быстро подружился со служанкой по имени Люси, обладательницей блестящих глаз и алых волос. В результате я получил превосходный ужин, угостился похлебкой из лука, гороха и морковки с кусочками бекона и белой рыбы; далее последовал жареный перепел и здоровенный кусок оленины, а увенчалась трапеза сыром. Не обошлось и без подогретого вина со специями. Я уверен, что знаменитый гурман, император Филипп, не пробовал ничего лучше – все его бастарды питались овсянкой. (Тебе понравился “гурман”? Я его только что придумал.)

Мне вновь сказали, что я не получу кровати, и предложили спать в конюшне с другими слугами, однако моя новая подруга Люси жила в маленьком домике, рядом с постоялым двором, и мы всю ночь согревали друг друга с помощью глинтвейна. Я пришел на завтрак счастливым и отдохнувшим, а оба посла провели отвратительную ночь с гораздо менее приятными компаньонами – у обоих на коже краснели пятна от укусов насекомых. К счастью, мне по-прежнему не нужно было ехать с ними в одной карете – оба постоянно чесались, я же испытывал огромное удовольствие, наблюдая со стороны за их страданиями.

Следующие три дня путешествия к Амберстоуну прошли как утомительное повторение пройденного: ужасная дорога, нищета расположенных вдоль обочины деревень, отвратительная компания, а также тучи, дождь – и никаких тебе удовольствий. Мне не удалось встретить подобную Люси девушку, готовую прогнать скуку, и больше ни одной постели, ни с насекомыми, ни без.

Однако солома в конюшнях служит примером простой деревенской радости и к тому же не дает замерзнуть.

Последние три ночи подряд мы проводим в городе, в гостях у графа Олдера, кузена милорда Уттербака. Я спал под крышей, не в лучшей, но и не в