Станция Озерки - Дарья Демидова Страница 26

Голицын ждал его у двери в кабинет начальника. Из-за закрытой двери доносились приглушенные голоса. Затем они смолкли и мужчины услышали возмущенный возглас Константинова:

— Какого рожна в отделе пахнет человеком?!

Марк распахнул дверь и замер на пороге. Кирилл не понял, что заставило коллегу остановиться и выглянул из-за его плеча. Константинов сидел за столом, а перед ним в кресле для посетителей развалился Ершов.

— Не понял, — севшим голосом проговорил Марк и двинулся на Ершова.

Тот слишком резво для акудзина, который пару раз навернулся с большой высоты, вскочил и в два счета оказался за спиной у начальства.

— Олег Дмитрич, уберите этого демона! Он совсем больной! — заорал Ершов, делано испугавшись.

— Ах ты падла... — прорычал Марк и двинулся к нему вокруг стола.

Константинов вскочил и встал между мужчинами, выставив руку вперед.

— Голицын, отставить!

Кирилл наблюдал за происходящим, оперевшись на дверной косяк, с видом любопытным и удивленным одновременно, но вмешиваться не торопился.

— Какого хрена эта тварь здесь делает, и какого хрена чуть не убила человека?! — задал Марк вопрос, продолжая сверлить злым взглядом Ершова.

— Я его просто допрашивал, идиотина! — выкрикнул из-за спины начальства Ершов. — А вот ты меня чуть не убил! Тебе, Демон, япошки было мало?! А?!

— А вот это ты зря, — выплюнул Марк и, прыгнув за спину Константинова, впечатал кулак в нос оппонента.

Тут уже Кирилл ждать не стал, видя, что Марк снова замахивается. Прыгнул между ним и Ершовым, перехватил кулак Марка и заломил ему руку за спину.

— Всех уволю нахрен! — заорал Константинов.

К кабинету уже сбежались сотрудники и рабочие и с любопытством заглядывали в кабинет. А там акудзин-семерка еле удерживал десятку, начальник орал так, что дрожали стены, а никому не знакомый молодой человек размазывал кровь по лицу, которая алыми струйками сочилась из разбитого носа.

***

Через полчаса, когда Ершову остановили кровь, Богданова ввели в курс дела и дали задание допросить Гришина не теряя времени, а Марк успокоился под воздействием десятилетнего виски, который достал из закромов Константинов, все четверо устроились в кабинете начальства. Константинов за столом, подчиненные напротив, на новеньких кожаных креслах, которые притащили и собрали рабочие.

— Значит, знакомьтесь, — строго проговорил Константинов. — Воронов Иван Иванович. Наш внештатный сотрудник.

Иван помахал новым коллегам и нагло усмехнулся:

— А компенсация за моральные и физические страдания мне положены, товарищ начальник?

— Конечно! — мило оскалился Константинов. — В Еленовку обратись, там тебе выдадут вазелин без очереди.

Марк с Кириллом не удержались от улыбок и очень зря.

— Что лыбитесь, полудурки?! Чуть не убили мне перспективного опера!

— Вообще-то... технически меня чуть не убил Демон, — поправил начальника Иван. — Второй мне даже нравится.

Он кивнул на Кирилла, который скептически хмыкнул в ответ.

— А ты кто тогда, Ворона? — оскалился в сторону парня Марк.

— Ворон. А почему бы нет? Мне нравится, — Иван закинул ногу на ногу и мечтательно посмотрел на потолок. — Демон, Ворон и третьему надо погоняло придумать...

— Ищейка, — бросил Марк.

— Почему Ищейка? — с любопытством спросил Иван.

— Потому что я так сказал.

— С барином не буду спорить, — снова нагло усмехнулся Воронов.

— Хорош паясничать, — прервал пустую болтовню Константинов. — Иван пришел в отдел год назад. Ну как пришел... Притащили.

— Кто, позвольте узнать? — усмехнулся Марк.

— Бывшая, — ответил за Константинова сам Воронов. — Я, видите ли, инфантильный, нестабильный, и вообще со мной детишек не сделаешь. Я как настоящий каблук с ней согласился и послал на хрен.

Иван самодовольно улыбнулся, а Константинов тяжело вздохнул и продолжал:

— Про Озерки мне в том году пять раз разные опера докладывали, вот я и решил внедрить туда агента, так сказать. Ивану, конечно пришлось попотеть — дом снять, всем местным ментам мозги поправить, мол перевели его, туда. Ну и начал он рыть и дорылся.

— Ага, правда, чуть перед этой белобрысой не спалился, когда она решила мне память поправить, думая, что я человек, — подхватил Воронов. — Но зато, когда заявились вы, я уже был готов к такому повороту. Круто сыграл, да?

— Ее зовут Лена и нам она тоже хотела сделать установку, — ответил Кирилл.

— Ха! Вот же язва. Кто из вас ее трахает?

— Воронов, чтоб тебя! — хлопнул ладонью по столу Константинов.

— А он точно акудзин? — спросил Марк, глядя на Ивана с прищуром. — Какой-то он юродивый, на разумное существо не тянет.

— Голицын... — предупреждающе прорычал Константинов.

— Ты сам юродивый, — усмехнулся Воронов. — Что десятка забыла в Седьмом отделе?

— Вас, шестёрок, компенсировать, — в тон ему отвечал Марк.

— Сам ты шестерка, барин доморощенный.

— А вы не хотите все-таки поговорить о деле? — строго спросил Кирилл, глядя на коллег по очереди.

Те синхронно фыркнули и отвернулись каждый в свою сторону.

— Молодец, Калинин, — одобрительно кивнул Константинов. — Хоть один адекватный акудзин на весь отдел. Воронов тоже семерка, что очень кстати.

— Значит, в Озерках орудует кто-то из своих? Раз Иван ведет это дело? — спросил Кирилл.

— Которое вы мне чуть не завалили, — буркнул Воронов, но его замечание все пропустили мимо ушей.

— Именно. Мы бы скинули все это на случайности или людского маньяка, но выяснилось кое-что интересное, — Константинов достал из ящика стола папку с бумагами и протянул ее Кириллу.

— Медзаключения?

— Верно мыслишь, Калинин.

Кирилл открыл папку и пролистал файлы, усмехнулся и пояснил Марку:

— Тела жертв, которые всплыли в прудах, от воды были очень обезображены, опухли... ну ты сам понимаешь, но на них были лоскуты серой кожи, не характерные для трупа, чтобы с ним не случилось. А почему кожа посерела, ты знаешь.

Марк кивнул. Когда сущность затрагивала организм человека, она словно иссушивала его и трупы находили с серой, словно бетон, потрескавшейся кожей.

— А дело Сафоной, которая испарилась, зайдя в туалет? — спросил он.

— Тоже наш случай, но тоже глухарь, — ответил Воронов. — Камер там немного. На последней электричке приехало больше сотни человек, бомбилы опять же, встречающие, молодёжь тусуется тоже на станции. За ней мог проследить кто угодно,