Повседневный гарем с опасными леди-монстрами - Вячеслав Танков Страница 24

— О, Рикки! — наклоняется ближе Кира. Вижу, как ее глаза воодушевленно сверкают. — Ты упускаешь из виду одну весьма немаловажную деталь! Ладно, если бы эти гопники напали на обычных людей. Полици пришлось бы разбираться так, как они это всегда делают, а преступники как обычно бы откупились деньгами и связями. Но только не в этот раз! В деле фигурирует Существо!

Она пафосно показывает на Дранику. Та удивленно мычит, пережевывая остатки мяса, но решает не обращать на нас внимания.

— А, значит, дело автоматически переходит в разряд правительственных террористических актов! Его смело можно приравнять к измене Родине! Понимаешь теперь, какой размах⁈ Да полиция может без ордера ворваться и обыскать любое здание его отца, если просто сочтет это нужным! Например, на основании того, что там его сын заранее готовил покушение! Да, звучит бредово, конечно, но когда (заметь: не «если», а «когда»!) полиция обнаружит в доме его отца наркоту, оружие и прочие незаконные предметы или еще что, то все его семейство пойдет под суд с отягчающими обстоятельствами!

Она переводит дух, и стоит надо мной, запыхавшаяся, но гордая от осознания значимости своей собственной должности и места работы, которому отдает большую часть жизни. При этом ее блузка едва удерживат природные достояния, но ей, похоже, сейчас совсем не до флирта.

— Похоже, тебе пришлось натерпеться от таких людей, — осторожно подмечаю я. — Вон как тебя понесло.

— Пф! — фыркает она. — Прежде чем пойти в разведчики, я отдала восемь лет службе в полиции, Рик! Восемь долбаных лет! Я знаю весь этот гнилой расклад снизу доверху. Мы тратили силы, нервы, время, теряли лучших из нас во время перестрелок или захватов, а ублюдки через неделю выходили под залог на свободу или попросту исчезали из тюрем, смеясь нам в лицо. Потому я и пошла в солдаты, чтобы иметь возможность хотя бы там стрелять в этих…

Она внезапно обрывает разговор, а лицо каменеет. Должно быть, я зацепил нечто давно похороненное в ее памяти. То, что она предпочла засунуть как можно глубже и забыть.

— Мне надо выпить! — говорит она сухим голосом и направляется к бару. — Что у тебя тут есть покрепче, Рик?

— Гавайский ром внизу слева у зеркала, — подаю голос. — Ты это… Прости, я не хотел ворошить прошлое…

— Не бери в голову, дорогой! — усмехается та, зубами выдергивая пробку, словно заправский моряк и принимаясь хлестать дорогущий напиток прямо из горла!

— А-а-а? — нерешительно привстаю, сам себе напоминая того пса из мультика «жил-был пёс».

— Не боись, Рик…Ик!..ки! — ухмыляется Кира. — Я все возмещу. Мы тоже нормально зар-рабатываем. Все же прав-вительственная служба!

— Да черт с ромом! — отмахиваюсь я. — Можешь допивать, там еще есть. Просто в нем же сорок градусов! Ты как? В порядке?

— Да, — простонала та, садясь на диван. — Мне гора-а-адо легче! Рик, ты не против, если я…

Не договорив, она прикрыла глаза, уронив голову на спинку. Я едва успел подхватить бутылку.

— Сдает старушка, — прокомментировала ситуацию Драника, с блаженной улыбкой откидываясь на кресле. — Раньше так быстро не падала. Значит, ей приходится много впахивать на работе и это очень странно…

Она задумывается, а я решаю расспросить.

— Странно?

— Ну да, — пожимает плечами девушка. Я вдруг замечаю на ее кожанке порезы. Не сильные, ткань не прорезана даже наполовину, но выглядит уже не очень. Надо поскорее задуматься о смене одежды. Блин. Хотел расспросить Киру, а она упилась. Может, хоть завтра выловлю ее.

— Раньше вся суматоха была практически из-за меня и еще пары «неликвидов», — изрекает Драника. — По идее, у них наоборот должно быть меньше работы. Но если она буквально падает с ног, значит, руководство сунуло ей новый «неликвид». Ну, или еще что. Да, наверное, директора обрадовались успеху нашей Киры и решили на этой почве «обрадовать» ее новой запарой. А, сам у нее спросишь, как проснется.

— Надо бы ее наверх отнести, — чешу в затылке. — Там есть пара готовых комнат. Пожалуй…

— Нет, перебивает меня мышка. — Дай лучше я!

Она ловко, но бережно берет на руки спящую, умудрившись даже не потревожить ее сон. Удивительно, но та лишь повернула голову и положила ее на одну из чашечек кожаного лифа.

«Почему там она, а не я⁈»

Мышка бодро и грациозно поднялась наверх, не выказывая ни малейшего признака усталости или большого веса. А ведь Кира была совсем не малышкой и наверняка весила не менее пятидесяти кило. Одни ее арбузы стопудово по три кило вымахали! А мышка шагает как танк и хоть бы хны!

«Эх, где ты была раньше, когда я мешки с цементом таскал на огород!» — невольно подумалось мне.

Опередив Дранику, открываю дверь в одну из ближайших гостевых комнат, включая ночник. В принципе, мышке не нужен свет с ее-то зрением, но я об этом не подумал. Она так же бережно и быстро укладывает спящего куратора на расстеленную кровать, принимаясь расстегивать и снимать ее пиджак.

«Верно!» — думаю, поворачиваясь к выходу. — «Не в одежде же ей спать! Кстати, надо будет почистить и погладить ее форму»…

— Эй! — шипит вдруг мышка. — Рик! Куда ты собрался! Иди сюда!

— Э-э-э, в смысле? — удивляюсь, поворачиваясь и видя, как Драника уже стащила с Киры белоснежную блузку, оставив ее в черном лифчике. — Я думал, ты тут сама… этого самого…

— Как сама? — пищит та. — Я не знаю, как это одевать, а как снимать — тем более!

Она показывает когтем на ремень и застежки юбки Киры. До меня вдруг с легким запозданием доходит…

— Ты что никогда молнию не видела⁈ — поражаюсь, глядя в ее кристально-чистые невинные глаза. — Серьезно?

— Как это не видела! — спорит мышка. — Конечно, видела! Тыщу раз! Особенно, когда под облаками летаешь, а она ка-а-ак треснет! Однажды она даже в моего брата попала! Он потом месяц отлеживался!

— Да не та молния! — рычу я, отодвигая ее в сторону. — У-у-у, боже. Смотри! Вот, видишь. Берешь за вот эту пимпочку и тянешь так, чтобы кожу не зацепить. Во-от. Это и называется молния!

— Круто! — искренне восхищается мышка, блестящими глазами следя за движениями моих рук. —