Исполнение обещания - Хёнсук Пак Страница 22

Если вы и дальше будете верить в подобную чушь, это место так и останется заброшенным, а в твоей школе его прозовут домом с привидениями. И самое печальное, что ваш бывший друг может навсегда остаться в памяти как призрак, насылающий проклятия на учеников. Ты действительно хочешь запомнить его таким? – отрезал я. Так было нужно.

– Тетенька, вы же ничего не понимаете!

– Не называй меня тетенькой! Разумеется, мне не все известно. Но раз я сплю и работаю здесь уже несколько дней, мне ли не знать, живет кто-нибудь на втором этаже или нет? Успокойся, я всего лишь говорю как есть, нечего смотреть на меня таким убийственным взглядом. Сразу видно, что все в этом районе поверили в сплетню и мечтают, чтобы она оказалась правдивой. Хочешь факт? По ночам до меня доносятся какие-то шорохи со второго этажа. Вот только даже в пустом доме можно услышать необъяснимые звуки. В кирпичной кладке, в слоях цемента, есть щели – говорят, причина в них. В моем прежнем доме из стены доносился стук, а между полом и стенами образовались трещины. Мне было страшно, что здание обрушится, но меня заверили, что беспокоиться не о чем. А случалось, что за холодильником неожиданно раздавался такой треск, будто кто-то включал газовую плиту. Так что, даже если таинственный шум долетает со второго этажа, ему найдется разумное объяснение. Будь в этом доме что-то мистическое – как бы мне жилось при таком соседстве?

Девчонка слушала меня, недоверчиво нахмурившись.

– Я приду еще раз – неважно, в какое время… когда мне захочется! Договорились? Часов в десять. Скажу маме, что буду заниматься в читальном зале, чтобы меня отпустили до двух ночи.

– Это невозможно. И неприлично, в конце концов. Время слишком позднее, мне тоже нужен отдых.

– Ну и что? Я не помешаю вам. Тихонько посижу в комнате, вот и все. Только проводите меня ночью до парикмахерской «Красотка». Хотя можете не провожать, если вам лень.

– Ты собираешься находиться со мной в одной комнате? Глубокой ночью? Вместе с мужчиной?

– Вы что?! Таким оригинальным способом признаетесь в нетрадиционной сексуальной ориентации?

Вот осел! Совсем забыл, что нахожусь в теле тетки. Пришлось отрицать и возмущаться, а чтобы рассеять последние подозрения девчонки, согласиться на ее просьбу.

Мы с Чжуми вышли на улицу.

– Сегодня можете меня не провожать.

– Как же ты любишь заблуждаться. С какой стати мне тебя сейчас провожать? Я, вообще-то, направляюсь в спортзал.

– Серьезно? Похудеть бы вам не помешало. Почему вы себя так запустили? А как насчет тренировок под луной в два часа ночи, начиная с завтрашнего дня? Согласитесь, звучит романтично.

Выслушав колкости Чжуми, я сделал вывод, что вряд ли эта девчонка – моя Сори. Даже если учесть, что любимая родилась другим человеком, как можно было стать полной противоположностью?

– Ты никогда не задумывалась над тем, кем была в прошлой жизни? Если человеком, то каким? Поговаривают, что сцены из прошлой жизни мелькают перед глазами, как дежавю. С тобой такого ни разу не случалось?

Когда я убедил себя, что Чжуми, скорее всего, не моя бывшая девушка, от сердца отлегло. На душе стало спокойно, поэтому я без колебаний задал ей свои вопросы.

– Не знаю. Меня это не волнует, – отрезала школьница.

Мы расстались перед парикмахерской «Красотка». Внутри было темно, а на двери ветер трепал знакомую бумажку с предупреждением о выходном.

– Эй, – окликнул я Чжуми, идущую впереди.

– Чего вам?

– Тебе что-нибудь известно про парикмахерскую?

– Еще бы. Думаете, я просто так прошу вас проводить меня до нее? Когда-то в этом доме был ювелирный магазин, а после смерти владельца здесь открылась «Красотка». До ювелира в нем нашли бездыханным владельца пончиковой, а еще раньше – хозяйку парикмахерской «Соре». Странно то, что все трое умерли от внезапного инсульта. После того как закрылась ювелирная лавка, дом долго пустовал, только благодаря «Красотке» тут стало не так мрачно. Правда, сегодня, когда я увидела вон ту бумажку, мне стало не по себе. Ну да ладно, мы ведь с вами договорились выходить на спортивную прогулку под луной?

Чжуми махнула рукой на прощание и отвернулась.

Всю ночь гремел гром. В холодильнике появились свежие продукты примерно на сумму в шесть тысяч вон, по полу от входной двери опять протянулся мокрый след, однако я так и не понял, с чем связаны таинственные звуки. Продуктов было не так уж много, чтобы волочить их по полу.

Я проверил печать на ладони: она стерлась еще немного. С тех пор как я оказался здесь, прошло двадцать дней. До ста оставалось довольно много времени, правда, не было никаких гарантий, что мой срок не завершится раньше. В любой миг отпечаток может резко уменьшиться, и оставалось лишь с тревогой гадать, сколько мне отпущено.

«За все время, проведенное здесь, я заметил, что, когда в ресторан приходит много посетителей, печать стирается медленнее, а когда никого нет – быстрее».

Но это была лишь моя догадка.

Потайная лестница

Дождь не прекращался до самого рассвета. Открыв двери ресторана, я все утро рвал траву на клумбе. Если мое предположение верно, то чем больше людей я сюда привлеку, тем медленнее будет исчезать печать. Вскоре во дворе образовалась приличная куча сорняков, которую я перенес к задней стене дома. Впервые за двадцать дней я увидел эту сторону здания, огороженную невысоким забором, под которым валялось битое стекло и мусор.

Краска на ограждении местами облупилась, и чем выше от земли, тем сильнее. На втором этаже дома оказался маленький балкончик, до которого тянулись лианы. Там, где они заканчивались, я разглядел черную железную дверь.

Сложив в стороне кучку сорняков, я вернулся в ресторан и решил помыть туалет, в котором несколько дней не убирался. И начал с примыкающей к нему кладовки, заполненной всяким хламом.

«А это еще что такое?»

Отодвинув мешок, я увидел неприметную деревянную дверь. Я осторожно потянул за ручку, и раздался протяжный скрип. Из глубины вырвался запах затхлости и плесени, вмиг окутавший меня. Когда глаза привыкли к темноте, я разглядел узкую и крутую лестницу.

«Неужели еще один путь на второй этаж?»

Поколебавшись мгновение, я поставил ногу на ступеньку. Каждый мой шаг отдавался таким пронзительным скрипом, что я то и дело испуганно останавливался и хватался за сердце. Лестница закончилась перед кованой железной дверью. Я открыл ее. Это была та самая дверь, которую я недавно видел за балконом. Оказалось, вместо того чтобы вести прямо на второй этаж, этот проход соединял кладовку на первом этаже с балконом. Когда солнечный свет проник внутрь, напротив кованой двери я заметил старую деревянную, покосившуюся так, что образовался довольно большой проем. Я потянул за ручку, и она с трудом отворилась.

За ней оказалась сумрачная и убогая гостиная,