Тайны мертвого ректора. Дилогия - Виктор Фламмер (Дашкевич) Страница 20

Владимир аккуратно и бесшумно открыл дверь и вошел в кабинет. Алексей Витальевич стоял возле темного окна спиной к двери, но, даже не успев увидеть его отражение в темном стекле, Владимир понял, что бывший хозяин улыбается. Нет, не связь подсказала ему, какие эмоции испытывает колдун, от их прежней связи ничего не осталось, просто Владимир знал этого человека настолько хорошо, что предугадать его настроение не составляло труда. Недаром див столько лет учился этому искусству. И не только понимать своего хозяина – читать по лицам людей, по их жестам, положению тела, безошибочно распознавать их намерения и опережать не только их действия, но даже мысли.

В начале службы Владимир вытащил счастливый билет, его хозяином стал колдун, равных которому на земле больше не рождалось. Колдун Афанасий, до сих пор бывший для Владимира непререкаемым авторитетом, первым научил дива премудростям сыска, в том числе «слушать да подмечать». А спустя столетия колдун Меньшов помог диву отшлифовать эти навыки до совершенства.

– Ты пришел. – Алексей Витальевич повернулся. Улыбка всё еще играла на его губах.

– Да. И я знаю, что вы меня ждали. Я хочу задать вам вопрос.

– Только один? – Колдун слегка наклонил голову, словно рассматривая дива.

– Пока один.

– Тогда задавай, не робей. Теперь ты следователь. А я – свидетель, а то и вовсе – подозреваемый.

– Вопрос именно об этом. Вы же понимаете, что ваша шутка могла стоить вам жизни? А Гермесу Аркадьевичу – должности?

– Несомненно.

Люди быстро стареют. И слабеют. Но несмотря на то, что тело его бывшего хозяина сильно одряхлело, слабости в нем Владимир не чувствовал. Всё та же несокрушимая воля, позволяющая обратить огонь в меч, а любого, даже самого сильного дива, заставить повиноваться. Всё та же внутренняя мощь пламени. Как она могла держаться в таком хрупком человеческом теле, подверженном болезням и старению, Владимир не понимал. Но в этом и была та самая «божья искра», величайшая тайна, о которой однажды поведал ему хозяин Афанасий Васильевич.

Алексей Меньшов скоро не сможет держаться на ногах, как и его погибший предшественник, но при взгляде на него до сих пор подгибались колени.

– Тогда зачем вы это сделали? Вы никогда ничего не делаете просто так.

– Вместо ответа я задам вопрос тебе.

Владимир посмотрел выжидающе.

– Скажи, ты доверяешь своему новому хозяину? Ведь он сильно не похож на большинство тех, с кем ты работал последние годы. Да, я наслышан о нем, разумеется. Герой, спаситель Отечества. Но я хочу знать, Владимир, ты ему доверяешь?

– Да.

– Очень хорошо. А мне? Доверяешь?

Владимир помедлил с ответом. Лицо его бывшего хозяина было совершенно непроницаемо. Если этот человек хотел что-то скрыть – даже Владимир не мог прочитать его.

– Если вы имеете в виду вашу причастность к этому преступлению, то у меня всё еще недостаточно данных, чтобы полностью вычеркнуть вас из списка подозреваемых.

Алексей Витальевич расхохотался.

– Ты молодец, Владимир. Как всегда. Но я не об этом спросил. Посмотри на меня. Вспомни всё, что обо мне знаешь. И еще раз скажи – ты мне доверяешь?

– Да. – На этот раз он не задумывался, как ответить. Весь опыт их совместной работы говорил, что бывший хозяин не совершил бы подобной глупости.

– Превосходно. – Колдун Меньшов подошел и похлопал его по плечу. – Вот тебе и ответ на твой вопрос. Я полностью тебе доверяю. И был уверен в том, что ты всё поймешь правильно. А главное – в том, что ты не усомнишься во мне, и это не позволит тебе действовать, руководствуясь инстинктами. Потому что ты нужен мне. Первым я позвонил не в Москву, а главе петербургского Управления. Я хотел, чтобы сюда приехал именно ты. И если твой новый хозяин и правда так хорош, как ты считаешь, то мы точно справимся – потому что лично я не смог разобраться в той чертовщине, что тут происходит. Но самое главное – я хочу, чтобы всё, что вы оба здесь узнаете, не покидало стен Академии. В этих пропахших вековой пылью коридорах слишком много тайн, которые не должны оказаться во внешнем мире.

– Не могу этого обещать, – сдержанно сказал Владимир.

Колдун кивнул:

– Я знаю. Но я и не прошу ничего незаконного. Речь идет скорее о порядочности. И об умении хранить чужие тайны, не использовать их в личных целях.

– Гермес Аркадьевич умеет хранить тайны, ваше благородие, и я тоже, – заверил Владимир.

– Ты пролил бальзам мне на сердце, Владимир. Тогда ответь, если всё выглядит так, будто преступник я, но это не я – что это значит?

– Это значит, что вас пытаются подставить.

– Именно. И, как ты понимаешь, мне это совершенно не нравится.

– Вы говорили о «чертовщине», – напомнил Владимир. – Не могли бы вы рассказать об этом подробнее?

– Конечно. – Колдун присел на край стола и сложил на колене руки в белых перчатках. – Как ты думаешь, почему Дианы не было со мной, когда я вас встретил?

– Она выполняла ваше задание.

– Да. А именно, она патрулировала Хранилище. Они это делают по очереди с Варфоломеем, секретарем Натальи Андреевны. И дежурить в Хранилище они начали не сегодня, такие смены мы организовали три дня назад. Кто-то пытался проникнуть в Хранилище.

– И вы не смогли найти, кто это был, – подытожил Владимир.

– Всё хуже, дружочек, намного хуже. Кто нарушитель, мы выяснили почти сразу. И это – Иван Григорьевич Светлов, наш ректор.

Владимир непонимающе посмотрел на него:

– Разве у него не было полного доступа?

– Нет, даже ректору нельзя просто так войти в Хранилище. Для этого необходимо присутствие обоих проректоров и их дивов. Кроме того, следует провести специальный ритуал, а в нем должны участвовать четыре колдуна и чародей. Следовательно, когда хранилище открывают, присутствуют ректор, два проректора и двое профессоров. А дивы охраняют снаружи.

– И вы выяснили, что господин Светлов пытался войти туда один?

– Да. Я нашел этому весьма существенные доказательства. Волосы, следы крови, которую не могла не почуять Инесса. Да и дивы-охранники, и библиотекарь видели его. Поэтому, собственно, и пропустили.

– Как он это объяснил?

– Никак. Иван Григорьевич был удивлен не меньше, чем я. И утверждал, что не ходил к Хранилищу. Но следы, оставленные на узоре замка, говорили об обратном. Мало того что ходил. Он пытался открыть его в одиночку. Инесса подтвердила, что с памятью и разумом у ее хозяина всё в порядке. И я верю и ей, и ему. Он никогда бы не стал пытаться таким образом проникнуть в Хранилище. А сейчас он мертв. А Инесса скрылась. Теперь понимаешь, почему в этой истории так важно доверие?

* * *

Из буфета Аверин вышел в весьма благодушном настроении и с надеждой, что приватный разговор Владимира с его бывшим хозяином что-то прояснит. По крайней мере, поможет убедиться в невиновности проректора. Когда Аверин был студентом, он, как и все юноши, восхищался огненным мечом профессора Меньшова. Будет весьма неприятно, если уважаемый студентами герой окажется преступником.

За чашкой кофе Аверин переговорил с членами экзаменационной коллегии. Во время боя один из них обменивался замечаниями с проректором, а когда члены коллегии почувствовали, что Инесса высвободила демонический облик, на что тут же среагировала колдовская защита, двое видели, как проректор покидал ложу. По словам очевидцев, Меньшов бросился к выходу с арены, а потом, когда все поспешно высыпали на улицу, проректор уже мчался к главному корпусу.

Новый же глава московского Управления, с которым тоже пришлось побеседовать, только возмущался, что Академия всячески ограничивает доступ его следователей и они, по совершенно непонятной причине, сначала были вынуждены ждать прибытия главы петербургского Управления, а теперь – следователя из столицы, который сможет явиться только утром. Поделившись накопившимся раздражением, он отправился домой, а Аверину предстояло провести ночь в кампусе, в гостевом пансионате Академии. В нем, как правило, останавливались приглашенные специалисты или родственники студентов, прибывшие издалека.

Кузя еще не вернулся. Окрыленный успехом, див, быстро заглотив ужин, обернулся котом и снова отправился исследовать территорию.

Пока с уверенностью