По ту сторону огня - Ева Вишнева Страница 2

– Не стоит пугаться, я пришел к молодой хозяйке, к Лилии…

В груди затянулся тугой узел. Я не смогла и слова выдавить, просто взяла Ричарда за руку и повела к замку. Пока шли, он рассказывал о далеком доме, о дорогом друге, к которому порой заезжает в гости. О том, как познакомился с Лилией в городском парке у подножия холма. «Нужно признаться, что мы сестры, – думала я, – рассказать Ричарду, какая Лилия на самом деле. Водить его кругами, улыбаться и флиртовать так, чтобы, когда доберемся до замка, он о Лилии и не вспомнил». Но мне не хватило смелости. У ворот Ричард поблагодарил, я молча ушла. Потом целый день была сама не своя, плакала и думала о том, что никогда не прощу себе эту робость.

Впрочем, мне представился шанс поправить положение: Ричард приехал в гости еще раз, затем повторил визит, а после и вовсе зачастил. До самого отъезда он навещал нас регулярно, каждую неделю.

Я сделала все, чтобы обратить на себя внимание Ричарда, но добилась лишь дружбы. Мы часами гуляли по окрестностям, обсуждали литературу и музыку, делились воспоминаниями. Однажды мы даже забрались на дерево, устроились на крепкой широкой ветке, словно две птицы. С холма, где стояло то дерево, открывался чудесный вид на долину и на красное заходящее солнце.

Время, когда мы оставались наедине, было прекрасным, но стоило Лилии появиться на горизонте, все стремительно менялось. Ричард будто переставал меня замечать, отдавал сестре все внимание. Смотрел на нее так, как никогда не смотрел на меня. Чувство беспомощности накрывало с головой, я кусала губы, лишь бы не закричать: «Разве не видишь, ты ей не интересен!» И это было правдой: Лилия, совершенно не стесняясь, играла чувствами, забавлялась. Притворялась, будто ее нет дома, когда Ричард приходил в гости. Или объявляла, что очень занята, заставляла часами ждать. Могла бросить резкую, пренебрежительную фразу.

Она и слезинки не проронила, когда Ричарду пришлось уехать. А вот я…

Закончив застегивать пуговички дорожного платья, я отошла от окна. Воспоминания о Ричарде теснились в голове, не давали покоя. Стоит мне уехать, и тонкая ниточка, связывающая нас, разорвется. Но если я останусь…

Я больше не могла считать домом место, в котором жила. Старинный замок на вершине холма издалека казался красивым. Но вблизи видно, что время осело копотью на стенах, трещинами легло на камни, травой проросло на развалинах крепостной стены. Несколько веков назад, когда страна была разделена на княжества, наш род, Алерт, правил этими землями, а маленький одноименный город у подножия холма считался столицей. В те времена в замке располагались гарнизон, склады, конюшни, штат прислуги.

Теперь от былой роскоши и следа не осталось, а наша древняя кровь и титул едва ли воспринимаются кем-то всерьез. Замок сочится холодом, даже летом приходится кутаться в свитера и спать под теплыми одеялами. Много запертых дверей: маленькой семье ни к чему огромные пространства, и нет денег на то, чтобы поддерживать залы и анфилады в приличном состоянии.

В замке я постоянно чувствовала себя одиноко. И все же мне не хотелось уезжать.

Из-за Ричарда.

Почту обычно разносили по субботам, рано утром. Я привыкла вставать в эти дни ни свет ни заря, спускаться к воротам и караулить почтальона. Забирала конверты в гостиную, искала среди них тот, что с солнцем на марке, подписан аккуратным почерком. В своей комнате, предварительно заперев дверь, распечатывала трясущимися руками.

Знала бы Лилия, что я бессовестно воровала ее письма! Ричард присылал весточку раз в месяц, делился новостями, смешными и трогательными случаями из жизни. Последний раз осматривая комнату, проверяя, что могла забыть, я думала: «Ты не отвечаешь ему, Лили, но молчание Ричарда не смущает. Это ли не любовь?.. Если бы так любили меня, я была бы самым счастливым человеком на свете. Но на листах, исписанных его рукой, только „Лилия“, „Лилия“, „Лилия“… У меня уже девять писем, и очень хочется прочесть десятое, но, когда оно придет, я буду далеко от дома. Ты, наверное, удивишься, получив его».

Еще не хотелось уезжать из-за воспоминаний о нянюшке Илае. Время постепенно стирало черты ее лица из моей памяти, и я боялась, что, проснувшись однажды, не смогу вспомнить, как она выглядела. От Илаи я унаследовала любовь к мифам и преданиям; перечитывая «Большую книгу легенд», я воображала, будто это нянюшка рассказывает мне истории. Теперь книга лежала на дне чемодана. В следующий раз я открою ее уже в столице.

Закончив собираться, я спустилась по лестнице, ежась от утреннего холода, погруженная в мысли. Родители ждали в гостиной, тихо разговаривали. Их голоса смолкли, едва я переступила порог. Повисла неуютная пауза. Мила взглянула с жалостью, убирая со стола пустые тарелки.

– Я хочу попрощаться с Вэйной, – объявила я.

Вэйна была третьей причиной, по которой мне не хотелось покидать дом.

– Она спит. Не нужно ее будить.

Мама, наверное, была права: самая младшая сестра, Вэйна, едва выздоровела после затяжной болезни с сильным жаром, кашлем и приступами. Сон у Вэйны чуткий: не ровен час, под моей ногой скрипнет иссохшая доска, сестра проснется и заснуть больше не сможет. И все же я не представляла, как могу уехать, не взглянув на нее напоследок.

– Ладно, Агата, пусть попрощается, – папа махнул рукой. Мама недовольно поджала губы, но возражать не стала.

Я тихонько прокралась в комнату Вэйны. Маленькая сестра спала, вжавшись лицом в подушку. Она была похожа на Лилию: пшеничные кудри, большие голубые глаза, покатые плечи, изящные руки. Вырастет сестренка, и к ней тоже выстроится очередь из женихов. В отличие от Лилии, характер у Вэйны покладистый, сердце доброе. Через полгода ей исполнится десять – первый в жизни юбилей. Я постараюсь приехать. Куплю в подарок самое красивое платье, денег не пожалею.

Вэйна с рождения ничего не слышит и всегда молчит. Иногда она видит будущее. Это один из даров, которым боги наделили род Алертов. Наш род.

…Но мой ли?

«Не знаешь, кукушонок?» – мысль звенит голосом Лилии. Порой мне кажется, что и сам замок задается этим вопросом: я слышу его в шуршании крыс под полом, в гуляющем по трубам гуле, в каждом шорохе и скрипе, в криках птиц, гнездящихся под крышей. И у меня нет другого ответа, кроме как: «Не знаю».

Я осторожно спустила угол одеяла, погладила Вэйну по