Ехала карета по чёрному мосту - Ленская Ольга Страница 18

между ними есть какая-то связь? А если это так, то, возможно, она – не односторонняя? Может ли он также позвать Сергея? Антон попытался вызвать в памяти его образ – бледное лицо, насмешливые искорки в карих глазах, падающая на лоб волнистая чёлка... но как он ни пытался сосредоточиться на облике Сергея, ничего не происходило.

От нахлынувшего жгучего чувства бессилия он как в детстве бросился на кровать и уткнулся в подушку, ощутив тонкий запах дорогого парфюма и ещё какой-то – слабый, но вполне уловимый. От него Антону стало не по себе, но он не отнял лица от подушки, всё явственнее ощущая этот запах – влажной земли, хвои, дикой травы – Антон не помнил её названия, но в детстве часто срывал листки и растирал между пальцами – этот терпкий, чуть горьковатый аромат был хорошо ему знаком. Парфюм теперь почти не ощущался, зато, чем сильнее он прижимал подушку к лицу, тем явственнее становились запахи леса.

В ушах эхом прозвучали слова Сергея: «...в лесу пустил лошадь в галоп, не заметил сука над дорогой… в лесу пустил лошадь в галоп... в лесу...» Антон отбросил подушку и резко сел. Сергей погиб, упав с лошади на лесной дороге. Эти запахи были последними в его жизни. В его нормальной, обычной, человеческий жизни, и его тело навсегда сохранило их – влажная земля, лесные травы. Тот неведомый Антону лес, бывший свидетелем нелепой гибели ничего не подозревавшего человека, теперь протянул щупальца запахов через годы, десятки, а, может, и сотни лет – сюда, в этот день, и теперь Антон вдыхал их, а с ними вбирал в себя последние моменты внезапно оборвавшейся жизни.

Он остро почувствовал, как между ним и Сергеем протянулась незримая, но прочная нить, и в тот же миг его правую руку от запястья до локтя обожгла боль. Антон непроизвольно вскрикнул, ошарашено глядя на руку – на коже проступила красная полоса. И тут же новая вспышка боли – в другой руке. Антон стиснул зубы. Боль отпустила, красные полосы на коже исчезли так же внезапно, как и появились. Пытаясь стряхнуть наваждение, он поднялся с кровати и подошёл к окну, раздвинув плотные шторы. Отразившийся от стёкол соседнего дома луч заходящего солнца ударил в зрачки, вдребезги разбив окружающий мир, на глазах выступили горячие слёзы, сквозь которые вместо проходящей под окном улицы проступила совсем другая картина – тёмные силуэты деревьев, высокий забор из чугунных прутьев, фигурные ворота с привешенными к ним табличками. Всё это длилось не дольше секунды. Антон отпрянул от окна, прижав ладони к слезящимся глазам. Протянувшаяся между ним и Сергеем нить исчезла, но в ней больше не было необходимости. В мозгу вспыхнуло недавнее воспоминание: усмехающийся Сергей стоит на пороге, собираясь уходить. «Тебе лучше побыть здесь. Я скоро вернусь. Не скучай!».

Теперь Антон знал – Сергей не вернётся. Никогда.

Закат за окном погас, белая ночь заливала комнату неверным светом, заставляя шевелиться в углах несуществующие тени. Антон неподвижно сидел на краешке кровати, как изваяние. Он и чувствовал себя почти что изваянием. Внезапно щёлкнул замок входной двери, кто-то вошёл в прихожую. Антон не реагировал. Сергей всё равно не вернётся.

В комнату вошёл Макс, молча бросил на кровать рядом с Антоном ключи. В полутьме было не разобрать выражения его лица, да Антон и не пытался. Ему было всё равно.

- Ты убил его. Я знаю. Я даже видел, где, – почти шёпотом произнёс он.

Макс не ответил. Постояв ещё немного, он вышел из комнаты, хлопнула входная дверь.

Каждый шаг по замусоренной лестнице отдавался стуком крови в висках, рука скользила по перилам, оставляя на пыльной поверхности змеящийся след. Короткий лестничный пролёт всё не заканчивался и больше всего Антону хотелось развернуться и броситься обратно, вниз по лестнице, но вместо этого ноги медленно и упрямо делали очередной шаг наверх. Наконец показалась площадка первого этажа, на грязном полу – перекошенный прямоугольник падающего из дверного проёма света. Антон сделал ещё несколько механических шагов, обернулся – ведущие вниз ступеньки тонули в темноте, будто пути назад действительно не было – и переступил порог.

До сих пор ему казалось, что он готов к тому, что должен увидеть, но теперь взгляд примёрз к тянущейся по полу от окна бледной дорожке света, и не было сил поднять глаза, хотя он чувствовал, что тот, на кого он боится взглянуть, находится в нескольких шагах от него. И тогда прикованный к стене человек медленно поднял голову. В этот момент Антону показалось, что чья-то рука мягко взяла его под подбородок, заставив оторвать взгляд от полосы света на полу, и он против своей воли повторил жест Сергея так, будто был его зеркальным отражением. Их взгляды встретились, Антон почувствовал, что расширенные зрачки того, к кому его так невыносимо влекло, как две чёрные воронки засасывают его волю. Он понимал это, и даже подумал, что у него хватит сил сопротивляться, но сопротивляться не хотелось. На периферии сознания промелькнула мысль, что, наверное, тёмная болотная трясина тоже кажется кому-то притягательной, ведь тонут же люди в болоте. Но, видимо, какая-то часть его всё же противилась этому, а может быть, вместе с кровью Сергей терял и свой гипнотический дар, потому что через какое-то время Антон осознал, что протянувшаяся между ними невидимая нить ослабла, а потом Сергей и вовсе опустил глаза, его лицо сделалось совершенно безучастным. Кровь толчками выходила из порезов на запястьях, сбегала к плечам беспорядочными ручейками, образовывая вокруг шеи подобие жуткого ожерелья. Антон вдруг подумал, что для обычного человека её слишком много, и его охватило странное возбуждение, становящееся только сильнее от попыток взять себя в руки.

- Чего ты хочешь от меня? – спросил он, чтобы просто услышать собственный голос, будто этим мог развеять пугающее и будоражащее наваждение. И, как ни странно, это помогло.

- Я? Хочу чего-то от тебя? Ты снова задаёшь не тот вопрос, который хочешь задать. – Голос Сергея звучал очень тихо, но знакомые насмешливые нотки почему-то успокоили Антона ещё больше. – Если я даже попрошу тебя о чём-то, ты всё равно не сделаешь этого. Нет, это ты чего-то хочешь от меня, ты ведь сам пришёл сюда. Я не звал тебя, хоть и мог бы.

- Ты говорил, что тебя нельзя убить.

- Убить? Нельзя. Но любую физическую оболочку можно разрушить.

- Я... могу тебе помочь?

- Мог бы, если бы хотел этого. А ты