Лозоходец - Айлин Лин Страница 16

– Нет, – качнул головой мужик, – не нужны Тукаю лишние рты. Самир работает батраком, приходится ему Равиля одного оставлять. Мальчонка сегодня сбежал из дома, пришёл к дяде еды попросить. Тот разозлился. И вот, – развёл мужик руками.

– Что вот? Не могли дитю помочь, ироды?

– Ты в наши дела не лезь, чужак. Кому охота без работы остаться? – нахмурился тот.

Во двор заглянул Фатих.

– И вы знали об этом? – ярость клокотала в груди, увидев Равиля, Фатих побледнел.

– Егор, верно говорят, не лез бы ты.

– А то что? Ну нет, ребятки, так дело не пойдёт. Не нужны, говоришь, дети Тукаю? – обернулся я к рабочему.

– Гонит он их от себя, даже корки хлеба не даёт, – кивнул тот.

– Понятно. Фатих, найди мне старшего.

– Что ты задумал, Егор?

– Посмотрю, как у вас сиротам живётся.

– Не стоит с Тукаем связываться, себе дороже выйдет.

– Это мы ещё посмотрим.

Я подхватил мальчонку и вышел со двора, направляясь к дому братьев. Салих пошёл куда-то за деревню, за старшим мальчиком.

Прим. автора:

*Так когда-то родной дядя подвесил своего племянника. Старший брат вернулся лишь к вечеру, но успел спасти младшего, моего дедушку, отца моего папы.

Глава 11

При виде моей ноши у старого Сахиба брови поползли к волосам:

– Равиль? Откуда он здесь?

– В гости ходил к дядюшке, – угрюмо отозвался я, передавая ребёнка жене Фатиха. – Послушай, абый Сахиб, я в ваши порядки не лезу, только разве по-людски вот так с детьми?

Рассказал, как снял мальчишку с ветки.

– Неужели из всей деревни мужчин не осталось заступиться за дитя?

– И прав ты, и нет, Егор, – пожевал Сахиб губами, – садись, поговорим.

Он указал на широкий топчан, что примостился за домом. Я пошёл переодеться в сухое, потом присоединился к старику. Одна из его невесток подала нам чай.

– Не злись на нас, – начал Сахиб, – раньше такого не случалось. А мальчишкам мы помогали, чем могли. Рано они осиротели, совсем одни на свете остались.

– Что же ни у кого угла не нашлось для двух сирот?

– Ай, Егор, не понимаешь ты, о чём говоришь. Тукай – человек злопамятный и мстительный. Спорил тут с ним один, из-за земли, что наш торгаш отнял. Потом вот у людей ночью дом сгорел. И так со всеми. У него в городе брат в услужении у начальства ходит. И на всё закрывают глаза, да и кому интересна наша деревушка?

– Не может быть, чтобы всё село с ним одним сладить не могло, прости уж, абый Сахиб. Только я в людей верю и в то, что всем миром можно любую проблему решить.

– Потому что молод ты, Егор, – поднял старик палец.

Во двор, в сопровождении Салиха, вошёл большеглазый мальчуган. Собственно, только глаза у него и остались: худой, как скелет, длинные, точно у цапли ноги, нескладный. Он испуганно переводил взгляд с меня на Сахиба.

– Не бойся, присядь ко мне, – позвал я его, – не обижу.

Подойдя к нам бочком, малец присел на самый край топчана.

– Абый Сахиб говорит, вы живёте с братом одни. Это так?

– Да, абый…

– Зови меня дядей Егором.

– Дядя Егор. Отец у нас от лихорадки умер, а за ним и мама слегла. Так и остались мы одни с Равилем. Но вы не подумайте, – встрепенулся мальчишка, – я работаю. И еда у нас есть, и жильё.

– Ну-ка, прогуляемся, Самир, можно я на дом ваш гляну?

– М-можно, – неуверенно ответил пацан, кося глазами на Сахиба.

– Ты не бойся, Самир, – успокоил его старик, – он не причинит тебе зла.

Мальчуган кивнул и пошёл вперёд, я за ним.

На окраине деревни стояла убогая полуземлянка. Такие домишки ставили ещё первые переселенцы, потом уже избы справные возводили. А тут… Мы прошли внутрь. Одна комната с печуркой, давно дышащей на ладан и покрытой трещинами. На глиняном, утрамбованном полу – протёртая до дыр кошма, небольшой столик и полуразвалившаяся кровать без ножек. На столе полбуханки хлеба, одинокая луковица и кувшин с водой. К спинке кровати привязана верёвка.

– Тут, – указал на неё Самир, – я привязывал Равиля, чтобы не сбегал и не клянчил еду. Вы не думайте, поесть ему оставлял и воду тоже, – сбивчиво говорил мальчишка.

– Я тебя не виню ни в чём, – погладил его по голове, – скажи, хочешь, вас с братом к себе заберу? У меня дом большой, двое детей, вместе вам не скучно будет. И за Равилем присмотрят, он ведь мал ещё сидеть один-одинёшенек целыми днями.

– Знаю, – вздохнул Самир, – только ругаться начинают, когда я его с собой на работу беру, он же лезет везде, любопытный.

Я только вздохнул, сжав кулаки. Это ж надо оставить сирот в таких условиях. Как же запугал Тукай людей, что и на детей у них жалости не осталось.

– Так что? Поедете со мной? – я присел, смотря мальчонке в глаза.

В них застыл застарелый страх и голод, а теперь появилась надежда.

– Нас Тукай назад заберёт, – робко сказал он.

– Не получится. Всей деревней отстоим. Веришь?

Самир улыбнулся, а по щекам его заскользили слезинки:

– Верю, абый Егор.

Я обнял мальчишку, погладил его по торчащим во все стороны волосам:

– Ты только ничего не бойся, тебе надо быть сильным, ради себя и Равиля.

Самир хлюпнул носом и кивнул. Мы вернулись назад к Сахибу.

– Мальчишек я забираю, – сказал я, зайдя во двор.

Младший сидел на руках у жены Фатиха, доедая тарелку каши. Мальчуган уже пришёл в себя, насколько это возможно. На щеках остались звёздочки лопнувших капилляров, расплывшиеся маленькими синяками, и краснота с глаз не сошла.

– Не пришлось бы тебе пожалеть об этом, Егор, – покачал головой старик.

– Оставить мальчишек вот так, тоже не могу, абый Сахиб, они не переживут эту зиму. Гляньте на них, в чём только душа держится, непонятно.

– Может, и прав ты, Егор, – задумчиво ответил старик, – здесь им Тукай житья не даст. Езжай, скажем, сбежали мальчишки.

– Тогда не будем терять времени, – подхватился Фатих, – поехали.

Когда мы подъезжали к колодцу, в голове у меня мелькнула одна мысль:

– Ну-ка, тормозни, проверю, не ушла ли вода, – окликнул я Фатиха.

Тот остановил лошадь, наблюдая за мной. Я же подошёл к колодцу, положил руки на сруб и просто показал воде подвешенного за ноги Равиля и представил лицо Тукая, которого ни раз видел прежний Егор. Его заплывшие поросячьи глазки, лоснящиеся от жира щёки, необъятное брюхо. Вода заволновалась, словно понимая меня и откликаясь. Я вернулся в повозку.

На самой околице встретился нам Тукай, он не сразу заметил прижавшихся