Экспресс в Рождество - Эльма Троу Страница 16

Алиса: Была в сети 5 минут назад…

Даниил: Набирает сообщение…

Даниил: Был в сети 5 минут назад…

* * *

Было уже темно, когда семья Каменских нагружала сумками маленький багажник такси. Водитель остановился дальше, чем Даниил ставил точку старта, из-за чего им всем пришлось пробежаться.

Это немного взбодрило его, однако мозг уже спал. Последние ночи были бессонными, поэтому, как только темнело, Даниила тянуло в сон. К тому же на пару дней он нарочно перестал пить кофе, решив дать организму отдохнуть.

Несмотря на это, лежа ночью в постели, уснуть он не мог, потому что не мог перестать думать о волшебной принцессе Лиссе. Когда они загрузились в тесный салон такси и тронулись в сторону вокзала, в голову снова стал просачиваться привычный круговорот мыслей.

«Почему мне не хватило смелости позвать ее? – думал он, наблюдая, как водоворот снежных вихрей врезается в лобовое стекло. – Ведь так просто сказать: „Алиса, выпьем кофе?“ А я просто решил поздравить ее с Новым годом. Лучше не придумаешь».

Даниил почти не обратил внимания на то, как они выгрузились из такси и сели в электричку. Когда вагон тронулся, Наташа уснула практически сразу. Мать по своему обыкновению принялась проверять почту, а отец просто отдыхал в состоянии полудремы, сложив руки на груди.

Даниил слушал гудки железнодорожных составов, наблюдал, как мимо проплывают старые покосившиеся домики, утопающие в замерзших болотистых водах. Все было сковано льдом. Казалось, что холодный плющ поднимается из-под воды и тянется вверх по деревянным стенам домиков, оставляя за собой причудливый белый узор. Замерзшие стволы деревьев торчали из земли – казалось, они застыли во времени. Они проснутся, когда весна освободит их.

– «Машиностроитель», следующая остановка – «Электросталь». Осторожно, двери закрываются, – раздалось из динамиков.

«Как же мало времени, чтобы выйти», – каждый раз думал Даниил.

В наушниках звучала композиция Play God Сэма Фендера. Пахло табаком и старыми сиденьями из кожзаменителя.

Снег шел такой плотной стеной, что дальше пяти метров было почти ничего не видно. Поезд проезжал промышленную зону. Темные скелеты зданий утопали в буране. Большая часть цехов была разрушена. Все это казалось бы необитаемым, если бы не свет в окнах некоторых корпусов заводов. Даниил рассматривал темные стены, кажущиеся в таком состоянии чем-то древним и неземным. По кирпичным гигантам тянулись полуразрушенные металлические лестницы.

«Как одиноко, – подумал Даниил. – Особенно, наверное, там, наверху».

С начала этого года он чувствовал, будто внутри не хватает кусочка. В последнюю игру с Алисой он мог не сближать их персонажей еще сильнее, ведь девушка даже не вела к этому. Она разыграла потрясающий и захватывающий бой, раскрыла лор[4] их выдуманного мира. А он повелся на поводу у своих порочных и животных мыслей.

С тех пор они больше не переписывались. Это было слишком неловко. Даниил мог бы написать ей первым, выяснить, что происходит между ними, наконец, встретиться, но он боялся самого себя.

«Я причиню ей боль просто потому, что все это моя „химия“. Это не чувства, ведь мы даже не виделись. Химия все испортит», – думал он.

Даниил смотрел на свою семью. Они выглядели так естественно. Вспоминались их совместные поездки еще до того, как он поступил в архитектурный. Все было так по-семейному. С собой они, как и сейчас, обязательно брали большую сумку с едой, на сиденье рядом лежала груда курток. На полке над ними – куча пакетов.

«Сейчас нужно обо всем забыть и побыть с семьей. Очиститься, все переосмыслить. Просто быть с ними, и вся „химия“ уйдет. Я смогу мыслить здраво», – заключил он и провалился в сон.

* * *

Всю ночь с третьего на четвертое января Алиса не спала. Будильник стоял на пять утра, и она дожидалась сигнала, лежа в постели и смотря в потолок. Ее первый побег из дома. Очень волнительно. Поезд отправлялся вечером, однако в это время электрички ходили в не очень удобное время. Днем ехать нельзя – для побега нужно темное время суток, чтобы отец по камерам не сразу понял, что она сбежала. Поэтому только ранее утро. Оно и лучше. Не пришлось бы весь день проводить в ожидании.

Алиса вновь взглянула на часы. Было 04:53. Отвратительное время. Осталось каких-то семь минут. Что ей делать в это время? На кресле рядом с книжными полками стоит подготовленная для путешествия дорожная сумка, осталось только положить зубную щетку и мочалку.

Лежать в постели уже невозможно.

Ей вспомнилась статья с исследованием о том, что заключенные чаще всего сбегают к концу срока. Чем ближе свобода, тем желаннее она становится.

Алиса рывком встала, выключила будильник и помчалась в душ. Поток мыслей несся так, словно Алису ударило током. Руки трясутся, невозможно сосредоточиться. Сейчас она боялась, что на самом деле уснула, выключив будильник, а эти сборы – ее сон. Лисс ущипнула себя за плечо.

«Вроде бы все по-настоящему», – подумала она.

Алиса надела теплые джинсы с меховой подкладкой, шерстяные носки, боди с высоким воротником на застежке-колечке и кроп-топ из розовой шерсти. Девушка бросила в рюкзак зубную щетку в округлом пластиковом чехле. Еще раз проверила комнату.

«Книги не забыла, зарядку для телефона взяла, деньги и паспорт тоже взяла», – мысленно повторила она, выходя из комнаты с рюкзаком за спиной и сумкой в руках.

Алиса поставила вещи на стул рядом с островком. Включила кофеварку, которая тут же принялась промываться, а затем молоть зерна. Пока она отключала из розеток все гирлянды, ей показалось, будто ритм кофемашины стал таким же, как ритм ее сердца.

Алиса улыбнулась. После того разговора они с Даниилом не переписывались. Так было легче.

«Я еду туда для себя. Плевать, что он там будет. Может, он даже не узнает меня, – подумала Алиса. – Больше продолжать это общение я не стану. Мои чувства никому не нужны».

За окном бушевала снежная буря. Алиса взглянула на калитку.

– Погода на моей стороне, – весело произнесла она.

Алиса расположилась на островке. Очень хотелось есть, а до выхода было еще полчаса. Пока она намазывала горячий тост маслом, по всему телу возникла сильная дрожь. За завтраком было тяжело усидеть на месте. Несмотря на голод, кусок не лез в горло. Противоречивые ощущения сводили с ума. Во всем доме свет был выключен, только в кухне горели боковые лампочки над столешницей. Эти невыключенные лампочки казались ей остатком здравомыслия в полумраке дома.

Алиса думала о том, как ей выйти незамеченной. Она знала как и раз за разом прокручивала