Встретимся вчера - Сара Сук Страница 15

Он обгоняет меня с тележкой.

Зеленый лук взять забывает.

Я так больше не могу.

Эта мысль преследует меня, когда мы выходим из магазина, едем домой, отпираем дверь квартиры. Я на автопилоте иду на кухню разбирать продукты.

Мой снимок со стороны: пристраиваю салат в овощной ящик так, чтобы его не помяли цукини, закрываю дверцу холодильника и выключаю свет, как будто уложила овощи спать.

Снимок меня изнутри: взрыв в немом кино, который сотрясает экран, но не нарушает тишины. Я ничего не чувствую. Я чувствую все сразу. Может ли человек задохнуться внутри собственной кожи?

Я так больше не могу.

– Я пошел в душ, – говорит аппа.

– Ладно, – отвечаю я, раскладывая чеснок на кухонном столе.

Так может продолжаться вечно. Теперь я понимаю, что так будет вечно, потому что аппа не изменится. Я не знаю, как его заставить.

Этак мне никогда не дождаться своих первых встреч и поцелуев.

Тупо смотрю на чеснок.

Я так больше не могу.

Не знаю, что накатывает на меня, отчаяние или бунт, но вдруг что-то обрывается внутри. Забыв про чеснок, принимаюсь выдвигать все кухонные ящики, пока не нахожу ее. Вот она, аварийная кредитка аппы. Он держит ее здесь для меня, на всякий пожарный случай, и я официально заявляю, что этот случай наступил.

Пока в душе шумит вода, я, сжимая карточку в руке, пробегаю в свою комнату. Открываю ноут, ищу билеты из Ванкувера в Корею (и обратно). Я помогу себе сама. Сама найду развязку.

За пятнадцать минут успеваю забронировать билеты, послать сообщение комо и перевести часть денег за билеты аппе. Столько, сколько могу. Моих сбережений из летней зарплаты недостаточно, чтобы возместить ему все, поэтому в сообщении к переводу я указываю сумму долга.

Кладу кредитку на место. А потом сижу, сложив руки, и жду, пока вода перестанет шуметь.

Вскоре выходит аппа. Он вытирает волосы полотенцем, уставившись на экран телефона.

– Зачем ты перевела мне так много денег? – спрашивает он в замешательстве.

Глубокий вдох.

– Понимаешь, – говорю, – я еду в Корею.

Он таращится на меня:

– Что?

– Прости, аппа. Я знаю, ты запретил, но мне это правда очень нужно. – Не представляю, как ему все объяснить без упоминания наших запретных тем. Поэтому просто говорю: – Мне необходим перерыв. Я взяла аварийную кредитку и забронировала билеты. Обещаю вернуть остальное, как только смогу.

– Что-что ты сделала? – Он явно ошарашен тем, что я нарушила его запрет. Да и я, признаться, тоже. Мое сердце колотится от адреналина. А он начинает сердиться: – Эйми, я ведь сказал нет. Тебе рано путешествовать одной. Поверить не могу, что ты это сделала! Мы сдаем билеты сию… – У него звонит телефон. Он смотрит на экран, а потом снова на меня, его голос звучит жестко: – А почему это мне комо звонит?

Я молчу.

Он отвечает:

– Алло!

– Хюн У! – слышится в трубке радостный голос комо. – Только увидела сообщение Эйми! Что же ты не сказал, что она приезжает в Корею? Какая радость! Пусть поживет у меня, конечно. А сам-то приедешь?

Он бросает на меня суровый взгляд, в котором читается: «Жди меня здесь». Затем выходит из кухни со словами:

– Привет, нуна![6] Видишь ли…

Дверь в его комнату закрывается, и мне ничего не слышно. Я медленно выдыхаю, по-прежнему сжимая руки на столе. Ожидание убийственно. Ну, пожалуйста, пусть все получится. Пусть, пусть найдется способ.

Наконец он возвращается из комнаты. Весь напряжен, почти контужен. Он словно постарел лет на пять за один телефонный разговор. Мгновение он просто стоит, уставившись на меня, как будто не знает, что со мной делать: наорать или просто вышвырнуть из дома. А потом говорит:

– Пришли мне свой маршрут.

Я выпрямляюсь:

– Мой маршрут?

– Твоя тетя настаивает, чтобы ты приехала и пожила у нее. Возражений не принимает, – говорит он сухим, отрывистым голосом человека, загнанного в угол. Качает головой: – Поверить не могу, что ты это сделала без моего разрешения.

Мои чувства – смесь благодарности комо и стыда за то, что я так поступила с аппой.

– Аппа, я…

Он останавливает меня жестом:

– Поговорим об этом позже.

Я его достаточно хорошо знаю, чтобы заметить: аппа с трудом контролирует голос.

Он выходит из кухни и удаляется в свою комнату, дверь захлопывается с щелчком. Чувство вины обрушивается на меня, как цунами. Неужели я такое вытворила? Как он злится! Но там, под чувством вины, что-то поблескивает, словно сокровище на дне.

Я еду в Корею.

Я еду в Корею!

Я прижимаю кулак ко рту, но ничего не могу поделать со своей улыбкой.

СПИСОК ВЕЩЕЙ ДЛЯ ПОЕЗДКИ В КОРЕЮ

● Одежда (посмотреть прогноз погоды и подумать, что взять)

● Туалетные принадлежности (зубная щетка, паста, зубная нить, шампунь – или у комо все это есть?)

● Фотоаппарат

● Зарядка для телефона и адаптеры

● Наушники

● Записная книжка

● Подарок для комо (витамины?)

● План поиска мамы (составить в самолете)

Восемь

В день вылета в Корею аппа отпрашивается на утро с работы, чтобы отвезти меня в аэропорт. Я удивлена. После того как я купила билеты, между нами все стало совсем сложно, мы едва словом перемолвились за всю неделю. И уж конечно, никакого «поговорим об этом позже» не случилось. Мы не обсуждали то, что я сделала за его спиной. Но кажется, его гнев немного остыл и перешел в неохотное принятие. С одной стороны, я рада, с другой – разочарована. Я надеялась, что уж эта моя отчаянная выходка хоть к чему-то его подтолкнет. Но нет, никаких ответных действий. Так что я хороню надежду и стараюсь быть благодарной за то, что взялся подвезти.

У меня на коленях рюкзак, а в багажнике – чемодан. На его ручке болтается багажный ярлычок в виде дыньки. Не знаю, откуда взялась эта дынька. Она уже висела на чемодане, когда я его достала. Может быть, он так и продавался с ярлычком. В любом случае эта дынька радует меня, хотя она маленькая и глупенькая. Всю неделю я не могла отделаться от нарастающего ощущения дурноты из-за того, что еду в Корею тайком разыскивать маму. А эта дынька служила мне крошечным буйком. Что-то яркое, зеленое, осязаемое, способное вернуть меня к текущей задаче, если мысли уводили слишком