Заброшка - Эра Думер Страница 14

– Я не знаю, как им пользоваться.

Андрей постучал по уху:

– Думаешь, мы говорим по-русски? Нет, это Сирфида. Она предзаписывает голосовые интонации носителя вплоть до особенностей – способна имитировать болезненную хрипотцу или пение – улавливает мысли, которые ты собираешься озвучить, и перекодировывает их в звуки, подстраиваясь под речь собеседника. Все это происходит очень быстро, даже сейчас я беседую с тобой через Сирфиду!

– Вау, ну… Возможно, мне это пригодится.

– Тебе это точно пригодится, – кивнула Эвелина. – Твой путь только начался, и чтобы сойти за свою, следует мыслить, как враг. И говорить на его языке.

Я метнула беглый взор на Велю: кажется, она говорила серьезно. Тяжело не согласиться – мне предстояло межпространственное путешествие, и неизвестно, в чьи паучьи сети мне доведется попасть; силой я не обладала, магией и подавно, а вот дипломатия не раз спасала мне жизнь. Вавилонская башня – серьезное препятствие при космических разборках, не так ли? Так что я приняла презент.

– Сирфи перекодировывает речь окружающих, кроме магических заклинаний и надписей, – добавил Андрей.

Испытав ряд неприятных ощущений, я таки затолкала громоздкую по сравнению с ЦеЦе Сирфиду в левое ухо и, морщась от щекотки ее лапок, дождалась, пока гаджет угомонится и запустит синхронизацию. Благо, она делала это фоном.

Вельзевулы направили шаг к брошенным у полок походным рюкзакам, набитым под завязку. Я последовала за ними, бросая в свою сумку то, что успела набрать. Едва не врезалась в Яна, но вовремя остановилась и, изображая претензию на «ликвидаторской» физиономии, взглянула на него. Марионетка направил два пальца на глаза и перевел их на меня, жестом предупредив, что следит за мной. Вычурно поклонившись, я присоединилась к повелителям мух.

Перевесив сумку на другое плечо, я размялась и обернулась: вдаль уплывали бескрайние полки с пестрым ассортиментом; под ногами мельтешила вереница плитки, отполированной посетителями, а над головами тянулись сетчатые потолки, в «сотах» которых горели встроенные светодиоды. В определенном смысле привычная картина супермаркета – ассортимент смахивал на земной. Но стоило вглядеться в надписи, как во время предынсультной ауры, чужеродную грамоту было не распознать.

Вдобавок, будучи ребенком, я теряла среди торговых рядов маму. И вот мягкие игрушки меняли улыбки на усмешки, посетители проплывали мимо, походившие на армию безразличных духов, а будоражащий мир подарков и сладостей сужался до пульсирующей точки кошмара. В глазах кололо, а родителей и след простыл. Куда идти? К кому податься?

«Я заблудилась».

Мысль пронзила меня, и я замедлила шаг, а после встала между полкой с приправами, бутылочками с густыми соусами и стеллажом с праздничными украшениями. Я проходила его раз десять, пока находилась в своих мыслях.

Ян, отмеряя широкими шагами зациклившийся проход, зазевался и сбил меня с ног – свет померк.

По ощущениям, прошло не более минуты, как я очнулась: голубоватый свет по-прежнему озарял отдел специй и праздничного хлама, но я почему-то лежала сверху, словно сама Яна и сбила. Щурясь, я протерла глаза и протянула:

– Смотри под ноги, Лисенок. – Уставившись на ладони, я вскрикнула, закрыла не свой рот руками и похлопала себя по телу. – Вот дерьмо…

– Не выражайся моими сахарными устами, – произнесла… я. Только не свою реплику. Кто-то в облике Веры Беляевой пихнул меня локтем в живот. – Слезь с меня. Ты тяжелая.

Я отползла на карачках, пошатнув конструкцию, с которой на меня посыпались спрессованные колпаки и залежавшееся конфетти. Смахнув блестки с макушки, я похолодела: в ладонь врезались острые короткие волосы.

– Ян, я в твоем теле, – сказала я онемевшими губами и показала на «Веру», – а ты в моем.

Макет пощупал тело в более-менее благоразумных местах, и я отвернулась. Поднявшись на ноги, он осмотрелся и хмыкнул:

– Низковато.

Он подал мне руку, и я, едва не уронив его, легкого, как перышко, вытянулась в полный рост. Тут же оперлась о стеллаж, покачнув его, вновь сбивая метель блестящего конфетти, и отвернула полыхнувшее румянцем лицо. Какой высокий. Какой… Я в мужском теле, оно даже дышит по-другому – животом, и вообще, все это казалось до одури неправильным.

– Высоковато, – буркнула в ответ я. – Сдается мне, в Ро-Куро фанатеют по дурацким фильмам про обмен телами.

Мы неловко помолчали. В груди – поверить не могу, в мужской груди – бултыхалось сердце, пока я, покусывая в панике кожу большого пальца, раздумывала над ситуацией.

– Прекрати портить мне руки, – Ян шлепнул по пальцам. Я поглядела на малявку сверху вниз. – Где Вельзевулы? Они умные. Придумают что-нибудь. Пойдем поищем их.

Чувствуя, как нехорошо шевельнулось нутро, я заметила:

– Вообще я давно потеряла их из виду. Сдается, мы бродим по одному и тому же участку.

Макета, может, и подмывало перечить, но он поджал губы и потащил за собой. Я освободила запястье из захвата, приложив чрезмерные усилия, которые обернулись тем, что мое тело припало к груди чужого – мы оказались в любопытной позе, словно со страниц романтической манги. Придержав Яна под поясницу, я с минуту смотрела в свои-его глаза, которые затянуло тонкой поволокой, свойственной куклам, и мы оба разомкнули неловкие объятия.

– Куда же ты прешь как танк, дорогуша? – спросила я, поражаясь, как мои слова гармонично ложатся на сладчайший тембр его голоса. – Хочешь ты этого или нет, но мы с тобой тандем, а крутить педали в разные стороны я не намерена. Предупреждай, что собираешься делать, прежде чем совершать глупость. Что, – я развела руками, покачавшись на каблуках, – хотел пересечь лабиринт напролом?

Макет не без усилий проигнорировал мой яновский нарратив и спросил:

– С чего ты взяла, что это лабиринт?

– Мне так удобнее думать. – Я покрутила головой и достала с праздничной полки пакетик цветных лент. Распаковав его, вытянула желтую. – Прошлый спуск по этажам научил меня во всем искать скрытый смысл. Каждый план – отдельная легенда. Представить, что мы, скажем, в мифическом лабиринте Минотавра – и отталкиваться от этой идеи.

– Не думаю, что на Ро-Куро знают про твоего Минотавра, – заявил Ян. Он огляделся и постучал ребром ладони по шее. – Ты давно пила? Во рту пересохло.

Живот «арендованного» тела был наоборот наполнен газировкой. Я закатила глаза:

– Не уходи далеко. Впрочем, и не выйдет. – Я подумала и попросила его задержаться. Связав декоративные ленты в канат, вручила макету конец, а сама схватилась за второй. – Пока идешь до холодильника, проведем эксперимент – проверим, как далеко тянется наше пространство.

Ян пожал плечами и взялся за