Куда приводят коты - Олег Фомин Страница 13

– Не самое безопасное место, – сказал Ласт.

– Еще рано, – заверил я, – тут сейчас ни души.

– Нас видят камеры.

Не успел я поднять морду, как ощутил… Не знаю, как описать, длилось долю секунды. Больше всего похоже на порыв ветра. Хотя откуда ветер внутри запертого торгового центра? Тем не менее, нас «сдуло» куда-то во тьму, а спустя миг я вновь могу видеть, и у меня шерсть дыбом.

Мое звериное нутро сообщило, что мы оказались там, где ни люди, ни коты, ни прочие живые находиться не должны. Под нами зыбкая каменистая земля, вокруг железные стены с шипами, и мы в тени этих стен. Вокруг гудит и дрожит. Мы внутри какого-то механизма, и он движется, вращается, еще чуть-чуть – и земля, в которой вязнут лапы, окажется над нами, похоронит заживо.

Но еще пару секунд над головой будет чистое небо, умное кошачье тело поняло раньше, чем мозг, рвануло к стене. Крыс вцепился мне в горб, как капкан, меня пружиной подбросило, я пролез между железными шипами…

Все случилось так быстро! Будь я человеком, даже понять бы ничего не успел.

Опасность все еще рядом, но уже не грозит. Наблюдаем ее очень близко, но со стороны.

Перед нами вращается гигантское колесо, похожее на чертово. Только гораздо быстрее, а вместо кабинок для туристов – ковши, как у экскаваторов, но здесь каждый ковш размером с сам экскаватор! И вся эта громада крутится, будто циркулярная пила, а мы смотрим, сидя на кожухе механизма, он приводит стального монстра в движение. Колесо «пилит» склон кратера. Такая яма, наверное, видна из космоса, как кратеры на Луне. Она, кстати, хоть уже утро, еще висит в небе бледным полукольцом. Ковши всплывают из тени над нами, будто горы, их обдает желтым блеском утреннего света, и они ныряют обратно во тьму, обрушивая землю на конвейер, тот уносит ее в центр кратера, к голове-кабине на гусеницах.

Машина и кратер вместе напоминают циферблат космических часов. Кабина в центре медленно поворачивает «стрелку» конвейера, пока на конце этой «стрелки» чавкает жадное колесо с ковшами.

– Это самая большая горнодобывающая машина в мире, – сказал Ласт.

Он уже слез с меня, сидит рядом, острая мордочка задрана вверх.

– Впечатляет! – признался я.

– Извини, я промахнулся. Спасибо, что вытащил! Мы должны были сразу оказаться здесь, рядом с колесом, а не в ковше. Обычно попадаю. Но раньше никого с собой не приводил. Твои мысли привнесли небольшие помехи.

– Так это ты перенес нас?

– Пришлось. Я прыгаю сюда, когда есть угроза, но нет времени на раздумья. Это мое… укромное место. Оно вспоминается быстрее прочих, на рефлексе.

– А что нам грозило в торговом центре?

– Ты разве не почуял? Перемир выбросил нас.

– Ветер?

– Да. Никакого ветра, конечно, не было, но ощущается именно так. Скорее всего, охранник засек по камерам. Увидел крысу верхом на коте, и его убогий мозг не смог найти объяснение. Теперь будет думать, что померещилось. Благо, перемир вышвырнул нас почти сразу. А швырнуть может куда угодно. На дно океана, в скалу, под поезд… Если не поймать момент, рискуешь улететь в один конец.

До меня лишь сейчас дошло, что слышу его речь отчетливо. А ведь не должен. Мы на гигантской машине, грохочет оркестр моторов, камни рвутся, тонны породы обрушиваются на конвейер. Я не должен слышать даже свой голос. Гул исполинского агрегата пробирает до дрожи, но желание закрыть уши не вызывает. И не мешает слышать спокойный голос Ласта. Как будто мы под невидимым куполом.

– Машина и впрямь заглушает другие звуки, – говорит крыс, – но я огородил нас от шума.

– Ты еще и мысли читать умеешь?

– Бывает… Здесь я умею всякое, от случая к случаю. Видишь ли, это место – мой даймен. Наверное, один из самых сильных.

Даймен… Где-то я уже слышал это слово…

Ах, ну да! На крыше. Его употребила смуглая азиатка, после того как от нее ускользнула в перемир моя рыжая спасительница. А потом я и сам едва унес лапы. Не в перемир, а так, по старинке. И как только сбежал, ума не приложу!

Крысиный хвост изогнулся полукольцом в развороте, серая усатая стрелка мордочки теперь обращена ко мне.

– Даймен, – заговорил Ласт, – это место, с которым тебя связывают светлые воспоминания. Где с тобой произошло что-то хорошее. Такое место делает сильнее.

– В каком смысле… сильнее?

– Людям дает только душевный подъем, а вот нам, детям перемира… В даймене можно стать сильнее буквально. Можно стать быстрее, ловчее. Летать, проходить сквозь стены, поджигать взглядом, что угодно… Часто и не знаешь, на что способен в даймене. На каждого его место действует по-своему.

– Прям какая-то магия.

– Верно… Да ты и сам успел поколдовать в своем даймене.

– Я?

– Тот скверик, куда ты сделал первый прыжок сам… твой даймен. Забыл, как быстро мы обсохли после фонтана?

Я задумался.

– Да, тоже показалось, что быстро. Но я думал, солнце…

– Было раннее утро, солнце еще толком не грело. А мы были мокрые насквозь. Но ты хотел, чтобы мы высохли, и даймен тебя услышал… Вот только все эти чудеса можешь совершать, пока ты в даймене. Стоит его покинуть, и…

– Понял.

– Надеюсь. Важно, чтобы ты усвоил. Если тебя припечет с кем-нибудь подраться, лучший способ победить – заманить противника в свой даймен. И уж точно никогда – слышишь, никогда! – не дерись с врагом в его месте. Это может стоить тебе жизни.

– А как узнать чужой даймен?

– В том-то и дело… У нас не принято рассказывать о дайменах друг друга. Каждый старается держать свои места в секрете. Но ты меня спас. Так что знать один мой даймен заслуживаешь. Да и я теперь знаю твой.

Мы помолчали, глядя на хоровод ковшей, после чего я сделал вслух вывод:

– Да уж… Думал, попал в райскую жизнь, а выходит, и в раю есть ловушки, которые надо избегать.

– Ловушек у нас хватает. Можно, например, попасть в перешторм.

– А это что?

– Такое перемирное явление. Никто не знает, из-за чего оно случается, но известно, что жертвами перешторма становятся те, у кого очень много дайменов. Этих бедняг начинает неуправляемо швырять из даймена в даймен. И скорость прыжков возрастает. Они становятся