Темнейджеры – 2. Питер, прощай! - Александр Альбертович Егоров Страница 13

Да, теперь я свободен, – думал я дальше. Я сверхчеловек и сверхволк, и я могу быть кем захочу. Я всемогущий, как герой комиксов. Не об этом ли я мечтал больше всего? В это невозможно было поверить, и вот оно есть.

И только страх остался. Я боюсь тёмную силу внутри. Я боюсь сам себя. И ещё я боюсь, что всё это когда-нибудь кончится.

«И опять ты прав, – оценил голос. – Всё когда-то кончается. Мы можем взорвать к чертям весь этот мир, но над временем мы не властны».

«А кто властен?» – спросил я.

«Что за дурацкий вопрос, – обозлился голос. – Я их в лицо не знаю. Если б знал, давно замочил бы».

«И вы не боитесь?»

«Неважно. У меня с ними давние счеты. От начала времён, хе-хе. Так и передай своему другу… он знает, о чем речь. Наш юный Зигфрид. Пусть знает: мы еще встретимся».

Я вздрогнул и открыл глаза.

Я что, спал?

Во сне или нет, но я давно проехал свою станцию. Поезд тормозил на «Черной Речке». Я поскорее вскочил и, пошатываясь, выбрался на платформу.

Черный мрамор и тусклое золото внушали тоску.

Пассажиры поспешили на эскалатор, а я задержался. Меня подташнивало, и очень хотелось пить. Черная муть до сих пор болталась перед моими глазами. Если сказать точнее, черный туман тянулся из подземного тоннеля и очень неторопливо выплескивался на край платформы, стараясь обтекать опасный электрический рельс. Черная речка, думал я. Иначе и не назовешь.

Черные кляксы на гранитном полу смотрелись уродливо. Но уже привычно.

В центре станции был устроен открытый киоск с журналами, напитками и всякими мелочами. Продавщица скучала, глядя в недорогой смартфон. Наверно, читала переписку в мессенджере.

Мне пришла в голову одна мысль, которая еще вчера показалась бы неуместной.

Я не торопясь подошел к киоску. С одного щелчка включил гиперрежим. Теперь окружающий мир завис, звуки смолкли, и в наступившей подводной тишине я мог делать что хотел.

Для начала я взял с полки пластиковую бутылку колы с милым названием: «Добрый». Повертел ее в руках. Хмыкнул. Взглянул на продавщицу: та сидела неподвижно, уставившись на экранчик. Я свертел крышку и с удовольствием глотнул прохладную пузырящуюся жидкость. Пузыри были самыми обыкновенными, не зависшими. Они весело лопались у меня в носу.

«Ты можешь брать что захочешь», – вспомнил я.

Осторожно вынул телефон из рук у продавщицы. Нет, она не читала писем. У нее был открыт фотоальбом с картинками каких-то детишек.

Я усмехнулся. Вернул телефон неподвижной хозяйке. Пошарил в кармане, нашел мятые сто рублей и положил перед ней на тарелочку.

«Хорош понтоваться, – прокомментировал голос внутри. – Благородство украшает. Но не кормит».

      Мне никогда не нравился старомодный сленг Гройля. Да я его и не слушал. Вместе с бутылкой колы поднялся на эскалатор. Взялся за резиновый поручень и лишь после этого вышел из режима гиперскорости. Отчего-то мне хотелось побыть обычным человеком.

Эскалатор двигался, как ему и положено. Плафоны ламп проезжали мимо, встречные пассажиры провожали меня безразличными взглядами. Свой бонус безнаказанности я потратил зря.

«Вот и пей после этого добрую колу», – издевательски заметил голос.

Я не ответил.

В вестибюле наверху остановился. Включил гиперскорость так же рутинно, как включил бы фонарик на телефоне.

Подошел к разноцветным банкоматам, стоявшим в углу. По их экранам почему-то ползли черные полосы. Должно быть, частота обновления многократно замедлилась, как и все остальное в этом заторможенном мире.

Я вспомнил: в мой самый первый волчий день, в магазине у станции, мой друг Вик показывал мне разные трюки, связанные с квантовым перемещением. Это впечатляло. Теперь я решил повторить кое-что из увиденного.

Просто приложил ладонь к банкомату. Рука преспокойно прошла сквозь металл. Легкое пощипывание я списал на побочные эффекты телепорта. Теперь я был не только снаружи, но и внутри. Если бы я хотел, я мог бы пройти сквозь любую стену: рассыпаться на кванты и пересобраться в желаемом месте.

Я медленно запустил руку в глубину железного ящика. Нащупал кассету с деньгами. Мне не было нужды даже доставать ее наружу. Я просто ухватил пальцами довольно толстую пачку пятитысячных купюр и извлек на свет.

Банкомат остался нетронутым. Камера системы безопасности зафиксировала неясную тень, промелькнувшую и исчезнувшую. А деньги лежали у меня в кармане.

Интересно, можно ли вытворять такое с криптой, подумал я с усмешкой.

«С чем, с чем?» – забеспокоился голос.

В моей голове промелькнули очень приблизительные сведения о криптовалюте и цифровых транзакциях. Думаю, Гройль просканировал мои мысли и озадаченно притих. Потом сказал:

«С этим тоже разберёмся. Потом. В следующей серии».

Мне надоело разговаривать с внутренним голосом. Я непринужденно проплыл сквозь стеклянную дверь и вышел на улицу, во вневременную темноту.

Полная луна светила с небес, и немигающие звезды были похожи на болезненную сыпь. Вся картина мира встала на паузу, вместе с облаками и луной – а вот интересно, как обстояло дело со всей остальной вселенной? В другое время я бы поразмыслил над этим, но сейчас было лень.

Я огляделся: как всегда у метро, вокруг было полно народу. Пешеходы и самокатчики застыли в забавных позах, автомобили с троллейбусами тоже. Под токоприемником у проезжавшего мимо трамвая вспыхнула, да так и не погасла яркая искра, похожая на кем-то сфотканный бенгальский огонь.

Именно в эту минуту у меня родилась еще одна идея.

Я вытащил из кармана жирную пачку денег. Взвесил в руке – и подбросил в воздух. Оранжевые купюры разлетелись наподобие праздничного фейерверка. Не дожидаясь, пока они приземлятся, я сделал несколько шагов в сторону, затерялся в неподвижной толпе и только после этого выключил гиперскорость.

Праздник удался.

Даже не представляю, что подумали люди, на которых с неба посыпался дождь из пятитысячных. Кто стоял поближе – тот уж точно не думал ни о чем, а ломанулся поскорее хватать банкноты, а заодно отпихивать тех, кто стоял подальше. Смотрелось это мерзко. Кое-кто при этом принимал очень независимый вид – как будто его это вовсе не касалось, – однако не забывал приседать, выуживать денежки из лужи и распихивать по карманам. Кто-то рвал купюры из рук у других, послабее, и это мне понравилось еще меньше. Кто-то уже звал полицию, кто-то (кому не досталось) уверял других, что деньги непременно фальшивые, кто-то оглядывался, ища шутника – конечно, никто не мог и подумать на встрепанного подростка с голодными глазами и в грязных кроссовках.

«Ну ты и красавец,