Кости в стене - Сьюзен МакКоли Страница 13

Я закатил глаза, но так, чтобы Ханна не заметила. История Осложнения насчитывает уже более ста лет, и она всерьёз надеется что-то изменить? Ох уж это честолюбие.

– Фрэнк, – Тётя Елена обратилась к отставному экстрасенсу и показала на меня, – это мой племянник Алекс. Сегодня он помогает Ханне с её новым оборудованием.

Фрэнк посмотрел на меня, и на секунду меня посетило тревожное ощущение, словно бы он знает, через что мне пришлось пройти.

– Мы отвели ему роль скептика в команде, – добавила Ханна, небрежно откинув назад спутанные волосы. – Он не верит в охотников и, как типичный Нетронутый, боится призраков.

– Я их не боюсь!

– А стоило бы. – Фрэнк явно уличил меня во лжи.

Я молчал. Ладно, пожалуй, я и боялся. Миссис Уилсон меня не пугала – я всё ещё не был уверен, реальна ли она, – но вот застреленный уборщик действительно наводил на меня ужас. Все Нетронутые, так или иначе, боялись призраков. Возможно, поэтому мы боялись и экстрасенсов. Не хотел бы я оказаться одним из них. Лучше уж сумасшедшим.

Мы поехали на стареньком, прошедшем огонь, воду и медные трубы внедорожнике тёти Елены: на зеркале заднего вида болтались амулеты, а окна и двери покрывали сигилы. А я-то считал маму параноиком, что, учитывая её профессию и впечатляющий багаж знаний об оккультизме, было даже нормально. Тем не менее в сравнении с росписью тёти Елены мамины сигилы и обереги выглядели, мягко говоря, несерьёзно.

– Я зову его вездеходом-универсалом, – рассмеялась тётя Елена, когда я забрался в машину, разглядывая её амулеты. – Он легко выдерживает не только охотников с их оборудованием, но и более серьёзный груз: детей с их велосипедами, – она подмигнула нам с Ханной через зеркало.

Проехав ещё немного, мы оставили позади библиотеку и пончиковую, – Фрэнк ехал сразу за нами на белом фургоне, расписанном печатями, – тётя Елена затормозила у дома, который папа назвал бы особняком в стиле греческого Возрождения[3]. Широкое крыльцо и изящные колонны словно приглашали нас в зияющую чернотой пасть двери. Я вгляделся в похожие на глаза окна второго этажа и отпрянул, гадая, была мелькнувшая за стеклом тень бликом заходящего солнца или игрой воображения.

Не паникуй. Тебе просто показалось.

Тётя Елена распахнула заднюю дверь внедорожника:

– Ну же, детишки. Поскакали. Мистер Барретт отметил, что хочет закончить расследование в эти выходные, а нам ещё кучу оборудования разгружать.

Ханна резво выпрыгнула, с трудом сдерживая волнение; чёрная футболка болталась на её худеньком теле. Я никуда не торопился. Я всегда мог списать свою медлительность на травму. Я открыл дверцу машины и вдохнул тёплый, влажный воздух. Не обращая внимания на пот, уже выступивший на спине, я высунул одну ногу и неуклюже выбрался наружу.

За тот час, что мы лихорадочно расставляли на крыльце столы, камеры и паранормальную технику, солнце село, и вечернее небо заволокло чернильной темнотой.

– Фрэнк, ты взял камеру с тепловизором?

– Да. – Фрэнк надел на шею большой Назар Бонджук с изображением Третьего пентакля Юпитера в центре и включил камеру.

Я проверил свой амулет и, подняв голову, поймал на себе взгляд Фрэнка:

– Соболезную твоей утрате. Твоя мать была высококлассным учёным-оккультистом. Я читал все её публикации.

– Вы знали мою маму? – Ого! Как с такими серьёзными связями в мире экстрасенсов она оказалась замужем за моим отцом?

Фрэнк покачал головой:

– Пару раз я видел её в штаб-квартире Бюро, когда она выступала с презентациями. Я не был знаком с ней лично. Только с её исследованиями.

Я подавил разочарование. Мамин амулет выскользнул из пальцев и стукнулся о ключицу. Может, и к лучшему, что он её не знал. Папа наверняка пришёл бы в ярость, будь у неё в друзьях экстрасенс класса «А». Да и мне присутствие рядом живого напоминания о той, кого я потерял, радости бы не доставило. Я машинально потёр ноющий шрам на бедре. Одного напоминания мне хватало с избытком.

– Ханна, включай свои диктофон и камеру. Мы заходим. – Тётя Елена сделала глубокий вдох. – Я постараюсь что-нибудь уловить. Если кто-то что-то услышит или почувствует, зафиксируйте это. Мы поможем призраку перейти. Дети, держитесь вместе. Я стану проводником и начну вместе с Фрэнком. Ханна, если я понадоблюсь тебе или Алексу, просто крикните.

Ханна покачала головой в знак согласия и расплылась в безумной улыбке, напомнив фонарик, вырезанный из тыквы.

Ума не приложу, как можно быть такой легкомысленной? Что ей с этой охоты? Я судорожно вздохнул и затолкал поглубже охватившее меня чувство давящей тяжести. Мне нужно сделать это. Я должен доказать, что вижу галлюцинации, а не призраков.

Тётя Елена вошла в дом первой, за ней последовали Фрэнк и Ханна. Я двинулся следом, с тихим щелчком притворив за собой дверь.

– Мы осмотрим второй этаж, – прорезал тишину голос Фрэнка, – вы двое, займитесь первым.

Фрэнк направился к лестнице, и тётя Елена последовала за ним.

Ничто не нарушало тишину и покой старого дома, если не считать слабо жужжащего оборудования Ханны и её лёгкого дыхания. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Нет, призраков здесь нет. Аппарат бы их уже засёк. Наверное, тень в окне мне просто привиделась, и приборы это подтверждали.

Я немного успокоился и, несколько осмелев, позволил себе осмотреться. Дом был меблирован, но скудно. Напротив кирпичного камина стоял викторианский диван, у одной из стен – старый деревянный книжный шкаф. В воздухе стоял запах пыли, плесени и гнили.

– Сюда, – позвала Ханна, и я последовал за ней в большую гостиную. Она поводила диктофоном в разные стороны, подводя нас к арке, ведущей на кухню.

И тут я почувствовал это. Странный всплеск энергии, подобный небольшому приливу на пляже, потянул меня за собой. Я замер посреди комнаты, и это чувство побудило меня направиться к запертой двери, ведущей в подвал.

На негнущихся ногах я медленно зашагал в ту сторону. Тело будто не принадлежало мне: я шёл вперёд тупо, словно оцепеневший, движимый какой-то неведомой силой. Всё ближе и ближе, пока наконец я не протянул руку и мои пальцы не сомкнулись на бронзовой ручке. Она не поддалась.

Из замочной скважины торчал мастер-ключ. Я обхватил его, надеясь, что скважина проржавела. Не повезло. Один поворот, и дверь со скрипом отворилась, а ключ остался зажатым в моём кулаке. Я сунул его в карман и вгляделся в темноту лестницы, похожей на тоннель, уходящий в недра дома.

– Алекс… Только посмотри на эту старую… – Я едва различал голос Ханны. – Во имя Соломона, Алекс, ты где?

Я не мог пойти к ней. Буквально. Что-то овладело мной. Я не хотел этого, но знал, что должен спуститься вниз. Туда. В темноту. Я должен выяснить, что