Влюбленная, обреченная, заговоренная - И. Б. Циммерманн Страница 12

Мона негромко застонала и закатила глаза.

– Да, вот только он так ее и не получил. Его родители лишь просили о ней, но он умер раньше. Поэтому его мать так сильно и разозлилась.

– А скажи-ка еще раз, кем она была?

– Мамотар.

– Мамотар, – повторил он, стиснув зубы.

– А его отец – Папотеп, хотя он… эй, что тут смешного?

Голос Бальтазара слегка дрожал, однако он старался оставаться серьезным.

– Ясно, Мамотар и Папотеп со своим Сонотепом. Совершенно нормальные египетские имена.

– Ты египтянин, ты должен лучше знать!

– Как давно это было? Четыре тысячи лет назад? Ты в курсе, что вы все абсолютно неправильно произносите звуки нашего древнего языка. Конечно, так можно… Но в случае с древними царями я думаю, скорее, о таких людях, как царица Амаменхет или царь Сепаптах, раз уж мы говорим… о таких именах… – С каждым словом голос Бальтазара становился все тише. – А к-какую, ты сказала, силу он должен был получить? – встревоженно уточнил он, когда в подсознании всплыло воспоминание из прошлого. Царская чета, несчастный царский сын, дар, чудо… Бальтазар отчаянно надеялся, что ошибался.

– Ай, да что-то божественное.

– А среди сокровищ в гробнице ничего подобного не нашли?

– Господи, нет, они положили ему даже бомбочку для ванны или что-то типа того. – У нее вырвался хрюкающий смех.

– Что, прости?

Мона медленно подалась вперед, следя за тем, чтобы его рука не сползла. Немного потянувшись, она взяла свой смартфон и снова откинулась назад. Ее пальцы промотали тысячи фотографий последних месяцев, после чего она сунула ему под нос снимок кабинета с жутким беспорядком.

– Это его вещи, – пояснила она, и, пока Бальтазар растерянно разглядывал коллекцию драгоценностей, пакетик с улитками снова зашуршал.

– Бомбочка для ванны, – пробормотал он.

– Круглая золотая штука.

– Бомбочка для ванны, – ахнув, повторил демон, затем взял у Моны из рук телефон, чтобы увеличить изображение.

– Он очень красивый и намного тяжелее, чем кажется, я его чуть не уронила, – добавила она. Он автоматически кивнул, однако слушал вполуха. Это определенно не бомбочка для ванны, а игрушка богов, в которой содержалось настоящее чудо, которое как воспоминания Бальтазара, так и иероглифы на самом предмете однозначно приписывали одному определенному богу: Баалу.

Глава 5

Протест

26.11.2018

Неделю спустя, в один холодный понедельник, глубокой ночью, в начале двенадцатого Мона стояла совершенно одна в свете мигающего уличного фонаря, крепко сжимая в руках портфель. Перед ней находилась площадь колдовского суда с серо-белым бетонным фасадом. Из бесчисленного количества окон светилось только три. Гроскротценбург, может, и был довольно симпатичным районом благодаря Майну и многочисленным озерам, в которых разрешалось купаться, но в такой темный час Мона этого оценить не могла. Кроме того, от нервов ее сейчас скорее тошнило, чем тянуло осмотреть достопримечательности. Интересно, почему Гессенский колдовской суд разместили в такой тихой деревеньке.

Спроектированное весьма скромным образом здание величественно возвышалось над открытой площадью, словно огромная тень посреди темноты. Слабо светящаяся пентаграмма на входных воротах говорила о его принадлежности, а соседняя вывеска указывала путь к спортивному клубу собаководов. Старомодные уличные фонари мигали, а лампа прямо рядом с Моной неприятно гудела.

Дул слабый ветер, и Мона мерзла в своем сером хлопковом пальто, легинсах и черном платье с белым воротничком, которое превращало ее в благопристойную и стильную ведьму. Даже если на данный момент у нее нет никаких сил, ей хотелось хотя бы так выглядеть, возможно, в последний раз.

Мона не двигалась. Жуткое слушание, которое определит ее судьбу, назначили на колдовской час, поскольку адвокат, представлявший интересы Церкви, уже умер. Нечто подобное чуть не произошло и с защитником Моны, поскольку гуру попал в небольшое ДТП, поэтому Бен и Борис прямо сейчас неслись туда, чтобы забрать его со скоростного шоссе.

Мона нервно покосилась на часы на смартфоне. На экране блокировки до сих пор светилось непрочитанное сообщение. «Дай знать, если я тебе понадоблюсь», – велел ей Бальтазар. Его не вызвали, и это было более чем странно. Мона не могла понять, почему они не хотели допрашивать Бальтазара и отрицали его участие. Вероятно, будет даже лучше, если он не появится на горизонте, тем более здесь… она скосила глаза на церковь на другом конце площади.

Сквозь черноту ночи пронесся порыв ветра, налетел на деревья и покрутил осенью в виде крупного дубового листа у Моны перед носом.

– Вот черт, – проворчала она.

А потом, в довершение ко всему, у нее за спиной раздалось такое громкое воркование, что она вздрогнула и тихо взвизгнула. Оглянувшись через плечо, Мона заметила толстого серого голубя с белой полосой вокруг шеи.

– Ну ты меня и напугал. Повезло, что я больше не могу колдовать, иначе бы уже вспыхнула.

В ответ снова послышалось гурканье, и голова птицы вопросительно повернулась набок. Маленькие лапки, цокая, приблизились и заставили Мону нервно сделать шаг назад.

– Эм, прошу прощения? – Пару секунд она и пернатый танцевали по кругу. – У-у меня ничего нет. Никакого хлеба, ничего подобного! Правда! Тем более что он вреден для ваших желудков, разве нет?

Взгляд пары темных птичьих глаз пронзил ее насквозь, и Мона сразу вспотела. Неужели она так переволновалась, что ее сможет шантажировать голубь? Очевидно, да.

– Да что тебе от меня надо?

На этот раз гурканье звучало требовательно, и Мона могла бы поклясться, что существо пристально смотрело на ее сумку.

– Ах, вот оно что.

Ведьма вздохнула. Видимо, обоняние у этих птиц лучше, чем она предполагала, потому что да – у Моны с собой действительно было кое-что съедобное.

– Эм… Если тебя это устроит, у меня есть парочка собачьих печенек для Бена. По-моему, они довольно мягкие, в них есть овес. Наверное, сойдет, да? – пробормотала она, неловко роясь в маленькой сумочке и удерживая документы одной рукой. Наконец Мона нащупала пакетик и кинула голодной птице крошечное печенье. Не успело оно упасть на землю, как голубь сразу набросился на него, а гуркающие звуки пугающе напоминали демона. Немного повеселев, она опять запустила руку в пакет, чтобы раскрошить еще несколько кусочков печенья.

Тут же что-то клюнуло Мону в ногу, и она испуганно отскочила в сторону. Еще один голубь, гораздо более худой и ослепительно-белый, с любопытством наклонил голову. Растерянно оглянувшись, Мона внезапно обнаружила, что окружена пернатыми созданиями, которые медленно приближались со всех сторон.