Огни сумеречного города - Николай Игоревич Епифанов Страница 11

Обойдя маяк, ребята заметили нечто странное и сильно выделяющееся на общем фоне. Это была блестящая металлическая табличка, прикрученная к огромному камню. К своему удивлению, они обнаружили не просто дату или название, а целый текст, выгравированный на металлическом прямоугольнике: «Моим дорогим друзьям, с кем я не раз бороздил бескрайние просторы океана. Вы навсегда останетесь не только в моём сердце, но и будете музыкой, что притаилась в порывах ветра и криках чаек. Однажды мы снова встретимся и направимся к новым приключениям. Навсегда ваш, капитан Мартин Кретчет».

– Ничего себе, – Виктор был по-настоящему поражён, так что даже снял кепку и обхватил голову свободной рукой.

– Никогда не видел ничего подобного, – признался Артур. – Только в книгах читал.

– Тогда, может быть, расскажешь, кто такие чайки и что такое музыка? – поинтересовался Марк.

– Пожалуй, расскажу, но немного. Музыка – это вроде ритмичного шума разной громкости. Когда-то давно его почему-то любили. Но как можно любить шум, я не знаю. А чайками называли каких-то птиц. Кто такие птицы, могу не напоминать?

– Да, о них читали, – кивнул Виктор.

Вероятно, сейчас для вас было неожиданностью узнать о том, что в Фалько нет музыки и не знают про чаек? Но это правда. В большом каменном городе, где нет места растениям, не оказалось места и для животных. Они исчезли уже давно, оставшись только краткими очерками в учебниках. А музыка… Ах, прекрасная музыка! Она умерла, как и многое другое. Люди перестали видеть в ней смысл, ведь больше не чувствовали, как прежде, не вдохновлялись, да и не знали, что такое наслаждение. Они потеряли так много, но не понимали этого.

– Получается, кто-то следит за табличкой, – заметил Марк.

– Что? – удивились его друзья.

– Она отполирована. Здесь больше нет ни одного такого блестящего предмета.

– Кому это может быть нужно? – с недоверием поинтересовался Виктор.

– Понятия не имею. – Не зная зачем, Марк прикоснулся к табличке и почувствовал, какая она гладкая и холодная. – Как бы мне хотелось узнать о людях, к которым обращается капитан.

– А ещё лучше – отправиться в путешествие, – поддержал Виктор.

– Вы оба безумны, – Артуру порядком надоело здесь находиться, поэтому он развернулся и пошёл к выходу.

– Куда ты? Подожди! – Виктор поспешил за ним, перепрыгивая через какие-то балки.

Оставшись один, Марк ещё несколько минут простоял у таблички, пытаясь представить, как неизвестный капитан приделывал её и вспоминал своих товарищей. Но пора было возвращаться. Близился вечерний час, а значит, и без того редкие автобусы превратятся в нечто неуловимое.

Марк шёл по усыпанному мусором асфальту и слушал, как затихают звуки океана, оставшегося за спиной. Так затихала и сама жизнь города, превращаясь в звенящую тишину. С каждой секундой юноша начинал чувствовать сгустившуюся тьму особенно остро: она колола, причиняя боль, что отзывалась где-то глубоко в груди. Впервые за много лет свет сердца Марка померк и теперь был едва различим. Конечно, через несколько часов, когда печальные мысли отступят, свет станет сильнее, но не сейчас, не в это мгновение, ведь юноша горевал по эпохе, которую никогда не знал.

Виктор и Артур стояли за забором и ждали Марка. Когда он пролез в дыру между прутьями, друзья побрели на автобусную остановку, не нарушая тишины. Им было что сказать, но никто не хотел этого делать, поскольку каждый хотел обдумать прошедшую вылазку.

– Завтра пойдём куда-нибудь? – поинтересовался Виктор, когда ребята уже расходились.

– Нет, завтра не могу. Я сегодня много времени с вами потратил. Надо наверстать, – Артур всем своим видом старался показать, что крайне недоволен поездкой.

– Можно ненадолго. Ещё уроки надо успеть сделать и… – Марк осёкся, а про себя закончил мысль: «Подумать».

– Что и? Ещё что-то смастерить?

– Нет, – юноша рассмеялся, – с этим я закончил. Хочу… Только не надо издеваться и смеяться.

– Зачем мне это делать? – кепка Виктора съехала на затылок.

– Хочу обдумать всё, записать.

– Ещё один! Будешь думать над своей схемой? Можете сесть за соседние столики в пекарне и переглядываться подозрительно. Ладно, тогда до завтра. В три часа на перекрёстке?

– Договорились.

Они пожали друг другу руки и разошлись каждый в свою сторону. Тем временем город сменил привычный сумрак на темноту. Людей и машин на улицах уже почти не было – все спрятались в квартирах и занимались привычными делами. Жизнь шла своим чередом, не меняясь, а самоповторяясь в привычном, безопасном ритме.

Следующим утром Марк первым делом выполнил все домашние задания, а затем погрузился с головой в исписанную тетрадь. Потихоньку становилось проще отделять хорошее от плохого, полезное от вредного и светлое от тёмного. Но был один момент, о котором забывать не следовало. В жизни можно встретить самых разных людей, которые сильно отличаются друг от друга внешне, и точно так же может отличаться их понимание в отношении любых вещей. Поэтому если тебе кажется, что ты в чём-то абсолютно прав, то вначале стоит попытаться взглянуть на ситуацию под иным углом, с позиции другого человека. Только тогда можно будет говорить о какой-то объективности. Этому Марка научили родители. К сожалению, сами они не до конца понимали, сколь важный урок преподнесли сыну, поскольку даже в это вкладывали совершенно не тот смысл.

После напряжённых раздумий Марк вырвался на улицу, где, как и договаривался, встретился с Виктором. Они бродили по городу, разговаривали о своих семьях, школе и не вспоминали поход к маяку, чему Марк был рад, поскольку ему хотелось хоть немного отвлечься и расслабиться.

– Как тебе Артур? Странный парень, да?

– Странный по-своему. Мы для него тоже странные, – пожал плечами Марк. – А почему ты с ним общаешься? Мне показалось, это тебя забавляет.

– Ты думаешь, я над ним смеюсь? Нет! – воспротивился Виктор. – Забавляет? Может быть. Но скорее то, как мы отличаемся друг от друга. А так он хороший друг и не нудник. Он множество раз выручал меня с уроками, да и я его тоже. Со всей его начитанностью математика для него страшный сон.

– У тебя есть ещё друзья?

– Нет, – признался Виктор и на секунду поморщился. – Правда, был один друг. Но… на его примере я увидел, как это происходит. Он начал быстро меняться и за какие-то пару месяцев стал таким же, как все. Его больше ничего не интересовало, ему больше ничего не было нужно. Я полагал, он одумается, но нет.

– Ты перестал с ним общаться?

– Наоборот. Я как-то раз зашёл за ним, чтоб пойти гулять, а он попросил его не трогать, так как я отнимаю слишком много времени на ерунду. Его право. Да мне и нет никакого дела!