Клятва Короля Теней - Сильвия Мерседес Страница 9

– Так, значит… – Я умолкаю, закусываю губы и с трудом сглатываю. – Значит, ты запер меня в пещере размером с ящик, без света защиты ради?

Из-за его стен вновь накатывает волна эмоций. Если бы я не знала наверняка, то решила бы, что это стыд.

– Признаю, – говорит он, – я не удосужился подумать о том, насколько тяжелее дастся темнота тебе, чем кому-либо из моего народа.

– Темнота? А как насчет всего остального? Например, холод. Невозможность уединиться. Жесткая койка вместо постели. Ни одеяла, ни горшка. Я уже не говорю о полнейшем неведении касательно моей грядущей участи. Ты и об этом не удосужился подумать?

Его стыд заостряется, точно нож. Он колет так сильно, что я морщусь. Но я не отступаю. Я продолжаю смотреть прямо на него, бросая ему вызов – пусть посмотрит мне в глаза.

Но он не смотрит.

Когда Фор наконец отвечает, его голос звучит очень тихо:

– Я подумал только о том, чтобы разместить тебя в безопасном месте.

– Достаточно безопасном, чтобы убийца мог запросто прийти в него, увести меня из камеры и погнать меня куда-то, грозя ножом?

Фор скалится. Его зубы блестят в тусклом свете кристаллов лорста, подвешенных под потолком. Но отвечает он лишь:

– Лорд Рат всегда пользовался определенными привилегиями во дворце.

– А эти привилегии распространяются на убийство политических заключенных? Такова роль лорда Рата в служении королю?

– Нет! – Это слово твердое, произнесено с новой вспышкой настойчивости. – У меня в услужении нет убийц. А даже если бы и были, я уж точно мог бы найти кого-то более подходящего, чем лорд Рат.

– По крайней мере, в этом я с тобой согласна. – Откинувшись на гору подушек, я опираюсь головой о каменное изголовье. – Этот твой лорд Рат – так себе убийца. Не то чтобы я была такой уж опасной мишенью.

– Да неужто? – Бровь Фора дергается. Его глаза как-то тревожно мерцают, когда он разглядывает меня. – Мне вот интересно, как ты сумела одолеть Рата? Следов на его теле не нашли.

Я не отвечаю и лишь смотрю на него.

– Это то же самое, что ты сделала с леди Лирией во время… когда…

Он не заканчивает фразу.

Мои ноздри чуть раздуваются.

– Имеешь в виду, когда она попыталась не дать твоим людям отрубить мне голову? Когда мне пришлось спасать ее, чтобы она не погибла от рук стражи? Ты это имеешь в виду? – Боги небесные, кто бы мог подумать, что во мне откроется такой колодец дерзости? Я всегда была скромной, неприметной, угодливой, всех разочаровывающей принцессой. Может, такое случается с людьми, множество раз за короткое время побывавшими на грани смерти.

Челюсть Фора напрягается. Мышцы на его горле сжимаются, отчего проступает вена.

– Насчет этого…

– О моем едва не состоявшемся обезглавливании?

Он чуть отстраняется от меня.

– Я был не в себе. Я не хочу искать оправданий, но… были и другие факторы. Я хочу, чтобы ты знала: у меня нет намерения… намерения…

– Отделять мою голову от тела?

– Да. Именно.

– Какое утешение. – Я немного выпрямляюсь и складываю руки поперек живота. – В таком случае что же ты намереваешься со мной делать?

Еще одна резкая волна эмоций. На этот раз не стыд. Это что-то более горячее, незнакомое. Что-то, что он тут же упрятывает обратно за свои стены, но я успеваю это ощутить. Моя кровь нагревается. С внезапным смущением я осознаю, где нахожусь. В последний раз, когда мы были в этой комнате вместе, он лежал со мной в этой постели. И расстояние между нами было куда как меньше. И одежды тоже было гораздо меньше.

Жар моей крови сгущается в животе. Моя кожа словно живая, ее покалывает так, будто его дыхание колышет волоски на моей руке, даже с такого расстояния. Но виду я не подам. Я знаю, как скрывать собственные чувства, и я не собираюсь позволить ему взять верх надо мной.

– Не знаю, – наконец говорит Фор. Его слова бьют меня по ушам, словно неизбежный звон погребальных колоколов.

Я сцепляю руки в замок.

– И что же мешает тебе вновь передумать? И опять отправить меня на плаху?

– Я бы никогда такого с тобой не сделал.

Я криво улыбаюсь.

– Мне несколько сложно в это поверить, учитывая недавнюю историю.

– Неужели? – Он бросает на меня взгляд из-под нахмуренных бровей. – А вот я бы ни за что не поверил, что ты можешь вот так обмануть меня. Вероятно, нам обоим пора переосмыслить свои представления друг о друге.

Я не отвечаю. Да и зачем? Я лишь смотрю на него, медленно прищуривая глаза. Позволяю ему осознать, насколько глупо то, что он только что сказал. Сопоставил мой обман – на который я была вынуждена пойти из-за действия внешних сил, над коими я была не властна, – со своей кровожадной яростью. Это разные вещи. Мы разные.

Он удерживает мой взгляд на протяжении трех молчаливых вдохов. Затем его глаза открываются шире, а суровая линия лба смягчается. Новая волна чувств вырывается из него, на этот раз настолько сильная, что он вскакивает на ноги. Его стул проезжает несколько дюймов по полу, а сам он нависает надо мной. Такой высокий, такой могучий. Такой красивый.

– Покуда ты гостья в Мифанаре, – холодно говорит он, – ты будешь под моей защитой. Ты можешь ни во что не ставить мои слова, но я и правда намерен сделать так, чтобы тебе было спокойно.

Мне хочется сказать ему, что я буду держать в голове его намерения в следующий раз, как меня поволокут на эшафот. Но вместо этого я опускаю веки, медленно моргая в знак того, что поняла. Когда я снова поднимаю на него взгляд, то говорю лишь:

– Значит, вот кто я? Твоя гостья?

– Уж определенно ты мне не жена.

Из всего, что он сказал мне, эти слова ранят больнее всего. Кажется, вся комната покачнулась. В голову ударяет тошнота, и желудок подскакивает. Но я не подам вида. Не подам. Я поднимаю подбородок, делаю решительный вдох.

– В глазах моего народа – жена. По воле богов и законам Гаварии я – твоя жена, а посему заслуживаю всех прав, положенных жене.

В моих словах есть сила, потому что они истинны. Я вижу, как они попадают в цель, вижу, как бесится мой предполагаемый муж. Однако же он не хочет уступать ни дюйма. Лишь секунду назад я чувствовала стыд, теперь же я ощущаю столь же мощное негодование, граничащее со злостью, что набухает за его защитными