Луна Васмиора - Салли Эверс Страница 79

– Убедиться, – повторяю я, про себя думая о том, как жестоко ошибалась и ни раз. Рид изначально не был тем принцем из сказок, который спасает будущую принцессу из беды. Он злодей и долгое время планировал посягательство на трон не только своей страны, но и моей, а я встала ему поперек горла, обнаружив себя по глупости. Быть может, приди я к Лордам, они смогли бы уберечь меня от Рида в какой-то степени. Хотя и они не желали мне ничего доброго.

– Однако же я привязался к тебе, – он расслабляется, тоже ударяясь в воспоминания. – Знаешь, рабыня никогда не пришла бы в сад, чтобы открыто нахамить хозяину. Духу не хватило бы, мне стоило сразу всё понять. Но тогда, у нас не было бы времени, чтоб узнать друг друга и я бы не привык к тебе.

– Я тебя до этого дня не знала вовсе.

– Не будь дурой, Луна! – вскрикивает на меня Рид и поднимается. – Я предлагаю тебе больше, чем следовало бы. Для тебя, взращённой в рабстве, это должно стать хорошим решением. Не понимаю, чего ты ерничаешь.

– Человека определяет борьба, – хорошо заученные слова, я повторяю себе их каждый день, черпаю из фразы силы, дабы не падать духом, не сломаться. – Однажды я уже бросила тебе вызов. И не остановлюсь на этом.

– Что ж…, – Рид приближается ко мне осторожно, словно играет с диким зверем. – Тогда попрощайся со своими воспоминаниями, милая, потому как я собираюсь тебя лишить их.

– Что ты имеешь в виду? – Я тоже поднимаюсь и отпрыгиваю в глубь камеры.

– Процедура сложная, может не повезти и в твоей прекрасной голове сотрется всё, но риск, я полагаю, оправдан. И все же, если повезет, ты забудешь всё плохое, забудешь о жизни во дворце, о том, кто ты. И мы начнем сначала.

С этими словами Рид покидает меня.

С его уходом падает и всё то бравое, что я старалась в себе сохранять, слезы не проявились физически, но в душе я надрывно плачу не потому, что оказалась обманута, и даже не от того, что бесконечно глупа и доверялась ни тому человеку. У меня отнимут самое ценное. Едва ли я смогу помешать Риду воплотить этот план.

Вскоре я все забуду. Незнакомца с розой в картинной галерее, как, впрочем, и саму галерею, Дамирана, показавшего мне другую жизнь, Тириву и ее историю, умершую вместе с женщиной, хохотушек служанок, стареющего короля Сакрама, сожженный Онтастар, бал во дворце, придворных, желающих вцепиться мне в горло, первый и единственный в жизни поход, как и первую прогулку по городу. И я никогда не увижу отца, не узнаю его. И ладно бы только это.После хитрых манипуляций с моим мозгом я добровольно лягу в одну постель с врагом, считая его лучшим из мужчин.

От одной лишь мысли об этом, на душе становится противно, я закрываю глаза и пытаюсь, как перед казнью, вспомнить все, что со мной было после того, как Лорд Эствейр перенес меня в Савиран.

Этой ночью я не сплю и сознательно отказалась от предложенной пищи, ограничившись чистой водой из кувшина. После ухода Рида меня все же изволили начать кормить.

Сколько дней у меня в запасе прежде, чем Риду удастся отыскать хорошего мага, который согласится помочь ему? Или же таковой человек уже есть и Рид просто выжидает, позволяя мне изрядно помучиться самобичеванием. Сколько времени он даст мне? И ждет ли, что я стану умолять его, отказаться от этой задумки?

Я снова прикладываю руку к груди, к тому месту, где спрятано письмо.

Найдя на полу сравнительно свежий кусочек угля, я достаю письмо и пишу впопыхах на обратной стороне короткое послание в случае, если однажды письмо чудесным образом попадет к нужному человеку. Почерк выходит неровным из-за темноты.

«Дамиран, мой дорогой принц и король, вскоре я не смогу вспомнить даже вашего имени. Рид держит меня в Сумеречной Пустоте и намерен уничтожить все мои воспоминания, дабы подчинить себе мою волю. Дорогой Дамиран, мне кажется, в этот раз у него получится и я больше никогда вас не вспомню. Знаю, что во всем этом я повинна сама и не посмела бы жаловаться. Но вас тоже ожидает опасность, едва ли мне удастся предупредить вас, но, если однажды, вы это прочтете, знайте, я бы отдала многое, чтобы помочь вам расправиться с Ридом Огненным. Прощайте, Ваше величество. Иногда мне начинает казаться, будто я люблю вас, но потом…».

Места на листе не остается, мне негде закончить фразу, что потом Рид уничтожает мои воспоминания. Спрятав письмо обратно, я присаживаюсь на кровать и опускаю голову. Не хочется признавать, но мне страшно, не просто страшно, в этот раз страх парализует, уничтожает. Мне хочется кричать от безысходности и звать на помощь, хоть и знаю, что никто не придет.

В первые за всю жизнь, я встаю на колени не для того, чтобы припасть ниц перед хозяином.

– Милостивая Амирэтт, убереги дитя свое от расправы, – шепчу я, пытаясь вспомнить хотя бы одну молитву. Но боги давно покинули Васмиор, они не слышат наших молитв…

К несчастью всех васмиорцев, я стала их единственной надеждой, во мне они увидели того, кто избавит их от ошибок прошлых королей. Как жаль, что их надеждой была именно я, самая обычная девушка, рожденная от рабыни и никогда не знавшая отца. Глупая, отчаянная душа, свято верящая в добро. Я всех их подвела.

Словно зверь в клетке, дикий и своенравный, но загнанный в угол, я хожу кругами, в ожидании казни. Следующие семь дней тянулись долго, время замерло, особенно для меня, узника, осужденного на беспамятство, на вечное забытье. Все это время, я заставляю себя вспоминать каждый разговор, каждую мелочь, которая раньше не имела вообще никакого смысла. Так мне кажется, что я смогу запечатлеть воспоминания настолько крепко, что их попросту не сумеют отнять, когда придет время. Пустые надежды.

Мама, ее нежные руки, ласкающие меня по лицу, – вдруг и это решат отнять. Онтастар, вражеский, но по-своему прекрасный город. Я решила запомнить его в ту нашу первую встречу, веселым, шумным. Море, соленый запах темно-синих вод, что преследует меня по сей день. Дети, снующие без присмотра повсюду и громкий гул с рынка, раскрасневшиеся лица зажиточных торговцев. Ночные посиделки у общего костра, звонкий солдатский смех и шутливые перебранки, неприличные песни, мотив которых