Судьба бастарда - Евгений Владимирович Панов Страница 70

Вокруг нас воцарилась тишина. Несколько человек повернули головы, бросив на меня недовольные взгляды, но никто не посмел вмешаться. В конце концов, все эти «парадные герои» в дорогих фраках и безупречных мундирах знали, что с офицерами, которые прошли через настоящую войну, лучше не связываться.

С господами офицерами мы славно посидели и изрядно нагрузились. Вино лилось рекой, разговоры становились всё громче и громче. Мы вспоминали боевые эпизоды, спорили о тактике, делились впечатлениями от последних сражений, в которых участвовали. И вот, в какой-то момент, когда шум ресторанного зала стал почти невыносимым, я уже не мог стерпеть эту какофонию. Ну а когда певичка на сцене запела «Белой каралии гроздья душистые», моё раздражение выплеснулось наружу.

– Пора сделать что-то с этой музыкой, – сказал я, отодвигая в сторону бокал с вином. – Поёт без всякой души, без чувства. За мной, господа офицеры!

Майор кивнул и, не сказав ни слова, встал. Мы с ним направились к сцене, а капитан следовал за нами. Вокруг нас было множество любителей развлечений, но никому в голову не пришло попытаться остановить нас. Мы подошли к музыкантам, и, не спрашивая разрешения, просто выгнали их со сцены.

– Давайте-ка отсюда, – сказал я, усаживаясь за рояль. – Если уж играть, так по-настоящему.

Певичка, уходя, с явной неприязнью бросила в нашу сторону что-то вроде «хамло и быдло», но нам уже на это было пофигу. Набрав в лёгкие воздуха, я сыграл первую строчку из «Тёмной ночи». То ли алкоголь сыграл свою роль, то ли нервы уже были на пределе, но я просто-напросто наплевал на конспирацию и принялся играть и петь старые советские песни о войне, так сказать, в оригинальном варианте. «Тёмная ночь», «Землянка», «Последний бой». Во время исполнения песни «Журавли» у майора по щекам катились слёзы.

Публика стала быстро отказываться от своего праздного настроения. Кое-кто начал покидать свои места, но несколько самых стойких остались, втянув головы в плечи, чтобы не попасть в неприятную ситуацию.

Когда я начал петь «10-й наш десантный батальон», кто-то из зажравшихся тыловиков попытался вмешаться:

– Это что ещё за… за такие кабацкие песенки? – рявкнул дёрнувшийся в сторону сцены какой-то тип в непонятном мундире, увешанный эполетами и какими-то висюльками, больше похожими на красивые значки, чем на боевые награды. – Мы сюда отдыхать пришли, а не выслушивать всякую похабщину!

Я остановился на мгновение, затем, взглянув на него, спокойно сказал:

– Ты, дружок, что-то не понял. Ты не у себя дома, и ты тут не хозяин, чтобы указывать, что и кому делать. Если что-то не нравится, то можешь пойти погулять или выбрать заведение попроще, по своему, так сказать, уровню и там весело скакать.

Он явно не ожидал такого ответа и какое-то время беззвучно, как рыба, выброшенная на берег, только открывал и закрывал свой рот, пытаясь возразить:

– Да я… да я… я вызываю тебя на дуэль! – вскипел он, покраснев от ярости.

Я не успел ответить, как чисто на рефлексах быстро опустил руку к револьверу, достал его и направил прямо ему между глаз. Херой тылового фронта мгновенно затих, его лицо стало бледным, а рот открылся, делая его ещё больше похожим на толстую жирную рыбу.

– Да неужели? – сказал я, насмешливо усмехнувшись. – До дуэли ещё дожить надо. Придурок! У меня личное кладбище раза в три больше, чем площадь перед императорским дворцом. – Моим голосом можно было бы замораживать океан. – Так что для тебя, милый, местечко найдётся… в уголке. Вали отсюда, пока у тебя есть возможность.

Он нервно сглотнул, побледнев окончательно, и, не сказав ни слова, поспешил ретироваться.

– Умный выбор, – произнёс я, убирая револьвер в кобуру и возвращаясь к роялю, чтобы продолжить играть.

– Не стоит злить этих… – сказал майор, подливая мне в бокал рубиновое вино, – Типы, подобные этому, умеют создавать проблемы для нормальных людей.

Не успел майор закончить фразу, как в дверях появился патруль. Мы с офицерами, конечно, могли бы просто отболтаться и остаться здесь, но какое-то ребячество проснулось в том месте, на котором нормальные люди должны сидеть, и вот мы, переглянувшись, одновременно поняли, что пора валить. Не сговариваясь, мы дружно бросились наутек.

Я рванул через кухню. Встретив несколько озадаченных поваров, даже не обратив внимания на их крики, выбежал на задний двор ресторана. В этот момент за спиной уже раздался топот ног патрульных, и я, усмехнувшись, перепрыгнул через низкий забор и там затаился. Мимо прогромыхали набойками на каблуках патрульные. Надеюсь, майор с капитаном догадались по-тихому исчезнуть из ресторана. Тем более что в качестве объекта преследования был выбран я, как главный возмутитель спокойствия.

Дождавшись, когда погоня достаточно удалится, я, весело насвистывая незамысловатый мотивчик, направился вглубь квартала. Наверняка на центральной улице меня будут поджидать.

Я свернул в проулок и, не теряя времени, поспешил найти выход из этих местных трущоб. Это было не самое приятное место в столице, но оно даровало шанс скрыться, а больше мне в тот момент и не нужно было. Вообще, удивительный получался контраст между сверкающими вывесками на фасадах и тем, что было чуть в глубине дворов. Это как два мира, которые между собой не пересекаются.

Когда я завернул за угол, я буквально нос к носу столкнулся с троицей весьма тёмных личностей. Они были заняты тем, что прижали к стене какую-то девчонку. Один из бандитов воровато потрошил её сумочку, а двое других с явным удовольствием обыскивали ее, видимо, с надеждой на большее, чем просто деньги.

Девушка слабо сопротивлялась и в её глазах читалась паника. Все трое бандитов выглядели так, будто это не первый раз, когда они занимаются подобными вещами, и их поведение было абсолютно уверенным и жестоким.

Увидев меня, они на мгновение замерли, раздумывая, кто я, но ненадолго. Двое из них, без всякого страха и колебаний, достали ножи и шагнули ко мне, готовясь к драке.

– Тебе лучше уйти, офицерик, пока не поздно, – сказал один из них, поигрывая ножом и ухмыляясь, – Только кошелёчек свой здесь оставь и проваливай, пока цел.

В ответ я не стал изображать из себя великого поединщика и выяснять, чьё кунг-фу лучше, а, не тратя времени на бесполезные разговоры, достал револьвер и, словно в тире, пристрелил двоих стоящих передо мной. Всё произошло так быстро, что они не успели ничего сделать – один за другим попадали на землю, не издав ни звука.

Третий их подельник, удерживавший девушку, не успел сделать ни одного шага, когда его товарищи рухнули. Он выглядел ошеломлённым и испуганным, явно не