По краю земли - Катерина Ромм Страница 7

Круглое оконце выходило на север – Венда столько раз с тоской глядела на него и на величественную башню из своих комнат на третьем этаже в гостевом крыле замка. Третий этаж – это скучно, это настоящее наказание: слишком высоко, чтобы убежать, и в то же время вид открывается самый посредственный. Не то что сейчас!

Венда стояла на крыше и смотрела на север. Города отсюда было почти не видно, лишь самый краешек; в основном перед Вендой простирались поля да пологие холмы. Широкая лента дороги на Ориенталь исчезала среди этих холмов, чтобы вынырнуть в пустыне, пронзить её прямой стрелой и скрыться в прохладе лесов Ориендейла. Ох уж эта дорога, всегда такая пыльная, такая длинная! Венда ужасно жалела, что между столицами Ориендейла и Флоры невозможно путешествовать по воде – опасные Грозовые пороги затаились на реке Вирене, препятствуя судоходству.

Медленно переступая по узкому козырьку, Венда сдвинулась на запад, и теперь перед ней во всей красе предстала Флора. Столица спала. В холодном свете полной луны тёмно-синие крыши силились остыть от лучей безжалостного августовского солнца.

На вкус Венды, август был жарковат для визитов на юг, но что поделать – не каждый день король Флоры приглашает тебя отпраздновать пятнадцатый день рождения в своём роскошном замке. Мило с его стороны: они с дядей Аргеленом, конечно, родственники, но точно не друзья. Венда терялась в его присутствии – ну какие у них могут быть общие интересы и темы для бесед? Однако труднее всего ей было рядом с его женой, чопорной тётей Лиэстой. Она так откровенно избегала общества Венды – это действовало на нервы. Венда привыкла считать, что королева терпеть её не может за шум, за детскую суету и проказы. Лишь недавно ей пришло в голову, что тётя, возможно, просто завидует. У них с дядей не было своих детей.

Впрочем, несмотря на жару и на тётю, Венда всё равно была счастлива выбраться из Ориенталя. После стольких лет заточения любая поездка или прогулка радовала её больше других подарков. Домашнюю усадьбу она давно исследовала вдоль и поперёк, Ориенталь и окрестные деревни уже не могли утолить её любопытство. Пусть Флора и не была для Венды чем‐то совсем новым, но всё же город таил в себе ещё достаточно секретов, и ей не терпелось к ним приобщиться. Прильнув к крыше самой высокой башни королевского замка, Венда во все глаза смотрела на прекрасный спящий город.

Ей казалось, она видит далеко на западе тоненькие шпили ангорских храмов и блеск реки Вирены, но, возможно, это был лишь обман зрения. Как говорит дядя Аргелен: ночью все эльфы серы. Центральная улица, уходящая от площади Звёзд в сторону Ангоры, пустовала. Где же их торговцы, булочники, молочники? Наверное, было ещё слишком рано даже для них. Венда никогда прежде не видела Флору такой застывшей, словно вмиг опустевшей. На мгновение она представила себе, будто люди на самом деле покинули город, – и усмехнулась при этой мысли. Чтобы такое случилось с Флорой? Да скорее упадёт Занавес!

Город простирался далеко на запад и на юг. Южные улочки были у́же и короче – настоящий лабиринт. Венда хотела бы плутать по ним в одиночку, заглядывать в окна, гладить бродячих кошек на чужих террасах и мечтать, мечтать… но её никогда не отпускали из замка без сопровождения. Унылые гувернантки водили её одним и тем же опостылевшим маршрутом по широким и прямым улицам, прямиком к дому Рене Ульвиде, единственной подруги Венды в этих краях. А дом Рене – вон же он, огромный трёхэтажный особняк из белого камня. Даже ночью парадный вход ярко освещён, хотя вряд ли там ждут гостей в такой час. Вот богачи, и не жалко им факелы! Рене хоть и не досталось знатного титула, зато её семья была весьма состоятельна: родители владели самым успешным домом моды во всей Флоре. Когда‐то простая портниха, бабушка Рене вдохновилась картинами художника из Поверхностного мира – Венда всё время забывала его звонкую фамилию – и принялась шить одежду из золотистой ткани, с цветастыми узорами, высокими воротниками и струящимися шалями. Эти совершенно безумные по флорийским понятиям костюмы за одну ночь сделали её знаменитой, и полвека спустя дамы по-прежнему продолжали заказывать у дома Ульвиде платья и мантии на выход.

Перебравшись на юго-восточную сторону крыши, Венда со счастливой улыбкой взглянула на озеро, отражавшее сияющий кружок луны. Городской пляж в обрамлении прямых парковых аллей и железнодорожный мост над водой – оба пустовали и даже немного пугали своей жутковатой неподвижностью. Мост был новый: дядя Аргелен всего пару лет назад затеял строительство железнодорожной ветки в направлении Пустынной полосы. Сначала он убедился, что проект отца Венды – университетский городок Манола – успешно развивается, а вовсе не отталкивает молодёжь засушливым климатом и удалённостью от границ обеих стран. Теперь железная дорога соединяла Манолу с Флорой, а через Флору – с Ангорой, Алилутом и Индувилоном… В то время как по другую сторону Пустынной полосы, в родном Ориендейле, до сих пор не было ни одной станции! Венда обиженно закусила губу, подумав об этом, и отвернулась от моста.

Где‐то на востоке был Занавес, но, конечно, слишком далеко. Он возник из ниоткуда много лет назад и, словно огромное полотно, отсёк часть территорий Флоры. Кажется, раньше там были какие‐то сады – Венда не помнила точно. Родители никогда не пытались объяснить ей природу Занавеса; отец не желал вдаваться в подробности. И Венда сдалась, принимая Занавес как должное. Он просто был – простирался в виде гигантского купола от Тёплого моря через восточные окраины Флоры, рассекал Пустынную полосу и заканчивался на востоке Ориендейла, у Алмазных гор. Купол Занавеса отражал мир, как зеркало: и небо, и горы, и пески пустыни. И на ощупь, говорят, он тоже был как зеркало – гладкий, твёрдый и холодный.

С высоты своей башни Венда вглядывалась во тьму на востоке, но для рассвета было ещё слишком рано. Однако если задержаться на крыше на пару часов, то она сможет увидеть, как солнце выныривает из-за Занавеса. Ради этого Венда и пришла.

Потому что сегодня этот рассвет принадлежал только ей. Как и мир под её ногами, такой крошечный, но такой огромный. Сегодня ей исполняется пятнадцать лет – во Флоре это первый этап совершеннолетия. Значит, начиная с завтрашнего дня никто больше не вправе удерживать её в стенах усадьбы! Ни родители, ни учителя, ни гувернантки не смогут запретить ей быть свободной!

Венда усмехнулась,