Некромаг. Том 3. Конкурент - Михаил Алексеевич Ланцов Страница 7

На самом деле Илья не знал так ли это. Просто покрытие очень напоминало плитку. Но если это она, то уложена явно идеально. Без зазоров и неровности. Магически, не иначе.

Потом шли лавочки, утопающие в зелени, кустах и арках со всякими вьющимися растениями.

Дальше зона газонов и прогулочных тропинок с клумбами. И, наконец, периметр в виде невысокой стены с навесом, под которым стояли еще лавочки.

Все вылизано и ухожено до такой степени, что даже шагнуть лишний раз не хотелось. Просто чтобы не испачкать эту идиллию.

Легкий шелест.

Илья повернулся.

И увидел перед собой чрезвычайно хорошо знакомую женщину.

Нервно сглотнул и чуть отступил.

Впрочем, она была совсем не такая, какой он ее помнил. Смотрела без теплоты — холодно и надменно. Словно на пустое место. Да и одета по местным обычаям.

— Мама? — невольно спросил он.

— Это страж, — поправила его Нефтис. — Проекция Софины. Ее искусственный призрак, если хочешь. Но то, что ты ее узнал — хороший знак.

Страж покосился на спутницу мужчины. Пренебрежительно фыркнул. И с каким-то замогильным криком ринулась на Илью.

Мгновение.

И Илья стало ужасно холодно, страшно и больно. А где-то на краю сознания промелькнула мысль, будто бы его разбирают на атомы или даже дальше, обнюхивая все и осматривая…

Часть 1

Глава 3

Илья сидел в кресле и пил чай.

В меру горячий.

Достаточно для того, чтобы максимально раскрывался вкус, но не шло снижение чувствительности рецепторов из-за слишком высокой или слишком низкой температуры. Идеальный. И, кстати, еще и весьма ароматный. Напоминая ему те сборы, которые в детстве заваривала мама. Видимо, где-то здесь и лежали корни тех способностей. Впрочем, в мире песков подобными напитками увлекались практически все маги.

Рядом, по правую руку от него расположилась Нефтис с такой же кружкой восхитительного отвара. А напротив сидела она… непонятная… непонятное нечто.

Страж.

Полностью материально проявившаяся, она располагалась в кресле так, словно бы имела и объем, и вес, и правильную кинематику тела взрослой женщины. Вон как натурально разместилась. С явным удобством. Не знал бы, что это конструкт — не подумал бы. И взгляд очень живой. И вообще — ему было сложно отделаться от мысли, что перед ним сидит не его мать, а искусственное нечто. Волшебный андроид или что-то в этом духе.

При всем при этом страж мог становиться бесплотным. Как кикимора. Его вообще убить было чудовищно сложно, так как он привязывался к месту, в данном случае к усадьбе, частью которой он и являлся. То есть, получалось что-то в духе формулы: «Часть команды, часть корабля».

Странно.

Дико.

Но удивительно эффективно. Решая разом проблему и воров, и всякого рода рейдерских захватов, и многого другого. Из-за чего уже более тысячи лет такие стражи ставились в обязательном порядке на все особняки выше определенного уровня. Да и вопросы с наследством они сами решали лучше всяких юристов. Не подкупишь, не обманешь, не запугаешь. Красота!

— Желтая стихия. — медленно произнес Илья, разглядывая визави.

— Создание стража — это магия желтой стихии. — ответила она.

— Какой стихии был дар моей матери?

— Желтой. Меня создала именно она, заменив старого стража.

— А кто или что ты такое? Страж — это не информативно.

— Я ее полная проекция личности на момент создания. Дальше нам нужно находиться рядом, чтобы я обновлялась и передавала ей накопленные за ее отсутствие сведения.

— То есть, я сейчас разговариваю со своей матерью до экскомьюникадо?

— Это не корректно, но, если упрощать, то да.

— А что случилось? Почему ее изгнали?

— Мне это не известно. Она не посещала особняк целый месяц перед тем. Жила то тут, то там. Даже в другие города ездила.

— А слухи? Ты ведь отслеживаешь все, что происходит вокруг особняка?

— Слухи говорили разное. Достоверных сведений у меня нет.

— Но ты какие-то выводы сделала? Что вообще могло случиться?

— Все, что болтали, не было похоже на нее. Скорее всего, эти слухи распространяли специально, чтобы скрыть правду.

— Почему Красная? Откуда взялось такое прозвище?

— Эксперименты. Она их очень любила, что нормально для желтых магов. Но… они их обычно проводят осторожно, а она устраивала регулярно феерии. Нередко кровавые. Гибли люди, в том числе маги. Впрочем, принадлежность к одному из двух правящих кланов, позволяло ей избегать наказания раз за разом. Но, в определенный момент ей все же запретили проводить свои опыты на территории города. Поэтому она не пускала гостей дальше дворика особняка.

— И проводила свои эксперименты тут?

— Разумеется. Училась работать с магией в обход лакса и прочих печатей, считая, что они лишь сковывают, сдерживают, ограничивают. Хотела, как изначальные маги, напрямую работать со стихией.

— А… а магия смерти? Она ей занималась?

— Нет. Вообще, не касалась. Это синяя магия. Ей она была полностью чужда. За всю жизнь не подняла ни одного неупокоенного и вообще, кривилась от синих. Воспринимала их с брезгливостью и раздражением.

— Как же она тогда на меня наложила «Поцелуй Смерти»?

— А почему ты решил, что это сделала она?

— А кто? Отец? Как я понял, они сознательно пожертвовали своими жизнями, чтобы защитить меня от гибели на войне.

— «Поцелуй Смерти» очень древнее волшебство синей стихии из эпохи до печатей. Про него мало что известно.

— Я слышал, его может наложить только маг на другого мага, жертвуя при этом исключительно магами. Поэтому мать с отцом и погибли, когда должен был умереть я.

— Да. Жертвуя. Но не собой. Так что, вряд ли это сделали они.

— Что⁈ — чуть подавшись вперед, переспросил он.

— «Поцелуй Смерти» не позволяет пожертвовать собой. Ты выбираешь — чью жизнь связать с чьей. Ты посредник, если хочешь.

— Посредник с кем? Со Смертью?

— Да. И поверь — с ней лишний раз стараются не сталкиваться. В мире очень много вещей, связанных с ней, происходит автоматически. Она неплохо наладила свои дела. И очень не любит, когда ее беспокоят. Очень.

— Тогда кто это сделал? Кто наложил на меня… на нашу семью «Поцелуй Смерти»?

— Какой-то очень древний и влиятельный синий маг.

— Вроде Ану?

— Нет, что ты? — отмахнулась страж. — По-настоящему древний, а не этот унылый дурачок. В нашем