Принцесса Трои - Гейл Карсон Ливайн Страница 7

Мы повернули направо, на узкие улочки, петляющие вдоль ярко раскрашенных, но обшарпанных домов. Группа из семи мужчин свернула нам навстречу, споря и смеясь. Мимо промчалась ватага детей, гоняясь за поросенком. Обычная Троя, но не менее драгоценная.

Не обращаясь к дару пророчества, я просто представила, что может случиться: эту улицу поглотит огонь; горячая пыль поднимется до самых колен, а дети будут плакать и задыхаться.

Я остановилась. Майра села рядом.

Неужели бог пророчеств не знал, что я оттолкну его? Наверняка он заглянул в будущее, чтобы все узнать.

От удивления я беззвучно ахнула. Значит, когда он смотрел, будущее было другим! И я не отказала ему. Или согласилась стать его оракулом, или он подарил мне свою любовь без моего ведома, пока я еще не проснулась.

Я уже изменила будущее, причем без особых усилий. Теперь же я отдам этой цели себя целиком, и останется только надеяться, что этого будет достаточно.

– Мы справимся, Майра! – Я снова отправилась в путь.

Она один раз гавкнула – своего рода восторженное «Да!».

Гелен, ссутулившись, стоял перед деревянными воротами конюшенного двора. Он был выше и крепче меня и выглядел ровесником своего соперника Деифоба, который в свои восемнадцать был на четыре года старше моего близнеца.

Я поспешила к брату, рядом со мной весело крутилась Майра. Когда я оказалась рядом с Геленом, наши оливковые глаза встретились: у него они покраснели от бессонной ночи, как, полагаю, и у меня самой.

Майра потерлась о его ноги.

Брат схватил меня за руки.

– Ты тоже это видишь?

Я кивнула.

– Я так и думал, – он указал на деревянную скамью под тонким дубком. Собак он никогда не любил (да чего уж там, на дух не переносил), так что Майра осталась без внимания.

Мы сели лицом к воротам конюшен, Майра легла у моих ног.

Гелен был во всех моих детских воспоминаниях. Мы болели одними и теми же детскими недугами. Мы часто спорили о том, насколько важны две минуты, что различали наш возраст. Я появилась раньше, и это ему не нравилось. Он был сильнее физически, но, в отличие от меня, боялся щекотки и ненавидел чувство беспомощности, когда его заставляли смеяться.

– Я возвращался с фестиваля с нашими братьями – без Деифоба, когда увидел свет, который словно вливался в меня. Я застонал. Все тут же на меня уставились. Я что-то пробормотал и отослал их прочь. – Он ненадолго замолчал. – Ты понимаешь.

Я кивнула.

– Мне это показалось похожим на пылинки.

– Дома я сразу пошел в свою комнату. Там я лег на кровать, и ко мне пришло знание. По большей части ужасное.

То, что я успела увидеть, и правда было ужасно, но неужели остальное – не лучше?

– Ты знаешь, откуда у нас эта сила? Она от Аполлона, не так ли?

– Я пошла к его алтарю после игр. – Я была слишком смущена, чтобы рассказать брату о том, что бог пытался меня поцеловать. – Я чем-то разозлила его. Он проклял мою силу, чтобы никто мне не верил, но сказал, что тебя это не коснется.

– О. Ясно.

После этого мы замолчали. В конюшне заржала лошадь.

– Я видела свою смерть. – Я проглотила вновь подступившие слезы. – И тело Гектора, лежащее в пыли. Я знаю, что Троя сгорела. Дальше я не смотрела. Как много увидел ты? – Если я услышу от него, а не увижу собственными глазами, возможно, мне будет легче это вынести. – Ты видел свою смерть?

– Да. Я переживу войну и доживу до старости.

Я обняла его за плечи.

– Ох, как я рада, что ты состаришься! – Я рассмеялась, мне так хотелось это сделать. – Надеюсь, ты станешь не просто старым, но древним! А другие тоже выживут? – Я заглянула ему в глаза.

– Мама, но ее обратят в рабство. – Его кадык дернулся, Гелен отвел взгляд, уставившись на крепкие дубовые ворота. – Все выжившие станут рабами.

Ай! Должно быть, на том корабле я уже была рабыней.

– И ты тоже?

– Нет. – И все, никаких объяснений.

Я снова спросила:

– Как много ты увидел?

– Все. С этого момента и до твоей смерти, и моей собственной, гораздо позже.

– Аполлон сказал, что корабль судьбы трудно повернуть, но не говорил, что это невозможно. Мы составим план. Ты можешь предупредить отца и мать.

Он выпустил мои руки и встал.

– Война начнется из-за гречанки по имени Елена. Она приедет сюда, но греки захотят ее вернуть. Они будут сражаться за нее.

Мы должны помешать ей явиться в Трою!

Его лицо посветлело, несмотря на покрасневшие от усталости глаза.

– Кассандра, на свете нет никого прелестнее. Ее губы! Ее глаза, такие большие, как… – он запнулся, подбирая слова. – Э-эм… размером с яйцо, но они не похожи на яйца! Они похожи на красивые глаза.

Было сложно не улыбнуться его неловкости, но зачем он рассказывал мне об этой Елене?

– И дело не только в ее красоте. Гораздо важнее то, как она смотрит на людей, – его голос дрогнул. – Она нуждается во мне. Только я смогу сделать ее счастливой.

Я подавила улыбку. Как он мог сделать ее счастливой? Он – мой ровесник, а она наверняка совсем взрослая.

– Сколько ей лет? – спросила я.

Он только отмахнулся от вопроса.

– Мой час наступит через много лет. Но сейчас, просто увидев ее в будущем, я ее полюбил.

У меня перехватило дыхание. Неужели он хочет сказать, что из-за этой женщины он не станет пытаться спасти Трою?

Именно это он и сказал.

– Я не сделаю ничего, что могло бы удержать ее на расстоянии или заставит скорее покинуть Трою.

Я наклонилась и погладила Майру по голове.

– Ты просто притворялся расстроенным.

Он отступил на шаг.

– Это неправда!

Я тоже поднялась на ноги, как и Майра.

– Ты можешь отправиться к этой своей Елене вместо того, чтобы ждать ее здесь. Я помогу тебе. – Знать бы еще как. – Мы узнаем, где она будет. Ты сможешь присоединиться к ней там.

Он мотнул головой.

– Она далеко, в Спарте. Я могу и умереть, если отправлюсь туда. Но если мы не станем вмешиваться, ее прибытие неизбежно. Кассандра… – он приблизился и снова взял меня за руку. – Наш дар не может ответить на вопрос «Что, если?». Я проверял. Ты можешь представить, что помогаешь мне встретиться с Еленой, но