Украденный наследник - Холли Блэк Страница 61

«Может быть, я рад, что ты дала мне возможность проявить свою худшую сторону».

В лагере так же тихо, как и перед моим уходом. Тирнан по-прежнему спит на дереве, чуть слышно похрапывая. Тич следует за мной, сверкая глазами. Я смотрю в сторону Оука. Мне даже хочется, чтобы он набросился на меня с упреками, но в то же самое время я боюсь этого.

Проходя мимо принца, замечаю, что он дышит глубоко и размеренно, хотя готова поспорить: он спит чутко, словно кот. Стоит подобраться к нему слишком близко, и он тут же вскочит на ноги, готовый сражаться.

Возможно, он лишь притворяется, что спит.

Я крадусь к своему одеялу и устало опускаюсь на него. Отчаяние затягивает меня в сон, где я снова хожу кругами по заснеженному полю.

Проснувшись, чувствую запах кофе и булочек с маслом. Оук и Тирнан тихо переговариваются за завтраком. Я слышу, как Тирнан смеется, и задумываюсь, какую часть их беседы занимает обсуждение моей неудавшейся попытки бегства. Интересно, считают ли они мой провал забавным?

Оук надел человеческую одежду поверх золотистой кольчуги, которая немного проглядывает в районе воротника и манжет. Тирнан даже не пытается скрыть доспехи.

Когда принц поднимает на меня взгляд, выражение его лица не меняется ни на долю секунды. Возможно, для него и правда ничего не изменилось. Он всегда рассматривал меня только как потенциального врага или как потенциальную жертву.

Я прикусываю язык до крови.

Он улыбается, и я наконец-то замечаю в его глазах вспышку гнева. Испытываю мрачное удовольствие от того, что он, привыкший скрывать эмоции, все-таки не смог спрятать свою злость. Он подходит ко мне и садится рядом.

– Ты знала, что я плут.

Прежде чем успеваю отреагировать, он прикладывает палец к губам и бросает быстрый взгляд на Тирнана. Лишь спустя секунду я осознаю, что он не сказал рыцарю о том, что я пыталась украсть уздечку. Понятия не имею почему.

Поднявшись на ноги, Тирнан заливает костер водой, и в воздух поднимается облачко пара. День в самом разгаре, и яркая голубизна неба после вчерашней грозы кажется едва ли не агрессивной.

Засунув булочку в рот, я укладываю в рюкзак остатки платья. Одолженный Оуком нож отправляю в сапог.

Тирнан бормочет что-то себе под нос и скрывается в лесной чаще.

– Куда он?

– На Сырой рынок. Попытается выторговать нам лодку. Тирнан считает, что если гоблины узнают, кто я такой, то тут же заломят безумную цену. Мы пойдем другой дорогой и посмотрим, не следят ли за нами. – Он делает паузу. – Ты не против?

Я встаю и стряхиваю с ног крошки. Когда такой вопрос задает некто, предотвративший задуманную тобой кражу и ясно давший понять, что ты являешься его пленницей, на самом деле это никакой не вопрос.

Некоторое время мы идем в тишине.

– Помнишь, я говорил, что мы отлично сработаемся, если начнем доверять друг другу?

Я неохотно киваю.

– Пока нам это не удалось, – напоминает он. – Что будем делать дальше, Рэн?

Я чувствую себя беспомощной, как будто он обыгрывает меня в шахматной партии и вот-вот поставит мне шах и мат.

– Почему ты меня об этом спрашиваешь?

Оук устало вздыхает.

– Хорошо, спрошу прямым текстом. Если ты хотела уйти, почему выбрала именно эту ночь?

Еще одна ловушка.

– Зачем мне отвечать на твои вопросы, если ты сам хранишь столько тайн?

– У всех есть секреты, – говорит он, однако в его голосе звучат нотки отчаяния.

– Секреты, касающиеся меня, – уточ– няю я.

– Ты предала меня. Пыталась совершить кражу. Ты поговорила с Грозовой ведьмой и буквально через несколько часов стащила мощный магический артефакт и сбежала. Разве я не заслуживаю парочки ответов?

– Я хотела забрать уздечку, – отзываюсь я, – чтобы ты никогда не заставил меня ее носить.

Он ударяет ногой по земле, поднимая в воздухе торнадо из листьев.

– Разве я дал тебе хоть один повод считать, что я собираюсь надеть ее на тебя?

Я хмурюсь и отвожу взгляд.

Он ничего не говорит, ожидая ответа от меня. Тишина затягивается, и, к своему удивлению, я нарушаю ее первой:

– Тирнан сказал, что использует ее против меня, если я снова тебя предам. – Я пронзаю его злым взглядом.

Оук удивленно мигает и молчит несколько долгих секунд.

– Он не понимает, почему ты освободила Гиацинта и остальных, – наконец произносит принц. – Не верит, что ты сделала это из желания помочь. Там, откуда мы родом, фейри обычно не совершают подобных поступков.

Изо всех сил ударяю по камешку мыском сапога.

– Если хочешь уйти, уходи, – говорит Оук, эффектным взмахом руки указывая на деревья вокруг нас.

Вглядываюсь в лесную чащу, но я не настолько глупа, чтобы принять его предложение за чистую монету.

– Тогда почему ты не позволил мне уехать прошлой ночью?

Оук выглядит почти виноватым.

– Потому что я не люблю быть обманутым дурачком. Мне нравятся игры, но я ненавижу проигрывать.

– Что? – Я озадаченно моргаю.

Он нетерпеливо пожимает плечами.

– Это не лучшее мое качество, – отзывается он. – К тому же я подумал, что будет нелишним узнать у тебя, сотрудничаешь ли ты с Богданой.

– Нет, – отвечаю я. Оук бросает на меня выразительный взгляд, и я отвечаю развернуто: – Я не сотрудничаю с леди Ноури и не работаю на нее. Богдана мне не союзница. Я хочу отправиться на север, чтобы не дать леди Ноури создать новых чудовищ. Я бы даже хотела увидеть, как освобождают твоего отца.

– Тогда зачем было уходить? – Именно поэтому с Оуком так трудно иметь дело. Каждым своим словом он предлагает тебе довериться ему, и ты начинаешь чувствовать себя глупо из-за того, что у тебя остаются сомнения. А потом ты сидишь на автовокзале и думаешь, как изящно тебя обвели вокруг пальца.

– Не хотела дожидаться, пока меня отправят в Эльфхейм. Решила, что лучше пойду на север без вас и брошу вызов своей матери. – Не знаю, смогу ли отделаться таким простым объяснением.

Когда Оук оборачивается ко мне, в его лисьих глазах сверкает огонь.

– Эта затея еще глупее нашего изначального плана.

У меня сжимается желудок.

– Вот что я не могу понять, – продолжает он, проводя рукой по лицу. – Я знаю, что должен злиться на тебя, но вместо этого восхищаюсь тем, что ты сделала в темнице Двора Бабочек. Пусть твой поступок и правда доставил мне, как ты выразилась, некоторые неудобства.

Я морщусь, услышав от него собственные слова, и лишь потом осознаю смысл сказан– ного.

– Ты… восхищаешься тем,