Ступени над Бездной. Том 1 - Баобэй Мэйжэнь Страница 60

– Мда, ты очень странный, уже вижу, – хмыкнул дед. – Что же я собираю одних странных детей? Один чуднее другого.

– Это гора Байшань? – спросил мальчик.

– Нет, это река Тяньжэнь, – улыбнулся дед и плюхнулся на доску. – Ты это до горы Байшань хотел доплыть? Дурачок, это же гора! Как ты по реке собрался на гору взобраться?

– Я не знаю, как так вышло. Дедушка, а что это за место?

– Река Тяньжэнь, говорю. Любимый мой край, родная моя Сяо.

Принц застыл.

– Это Страна Сяо?

Четвертый принц был родом из Байлянь, что на Северном континенте. Страна Сяо находилась на Восточном. Мальчик доплыл в бочке до другого континента. Ужас сперва охватил его, он почувствовал себя таким маленьким в огромном мире, что захотел расплакаться. Немного погодя он так и сделал.

Увидев, как ребенок рыдает, пьяный дед переполошился.

– Малыш, ты чего ревешь-то? А ну, не реви! Где твои родители? Как звать тебя? Да отведу я тебя на твою гору Байшань, делов-то!

Успокоившись, четвертый принц вдруг подумал, что так даже лучше. Чем дальше от дворца, тем лучше.

– Нет, я не хочу на гору Байшань.

Дед всплеснул руками:

– А чего ревел? Дурачок какой-то. Как зовут тебя?

Четвертый принц замолчал. Он никогда больше не скажет никому своего имени. Должно быть, бочка упала с телеги в речку. Пусть все думают, что четвертый принц Страны Байлянь, Хэ Ли, мертв.

– У меня нет имени, – сказал он тихо и посмотрел на деда.

– Как это нет имени? А как зовут твоего отца или мать?

– Я сирота.

– Ах! Бедняжка. Родители даже не дали тебе имени?

– Угу.

– Ну что же, должен же я как-то тебя звать, правда? Давай придумаем тебе имя. – Дед лукаво улыбнулся, затем подумал немного, посмотрел по сторонам, на безмятежные волны, на черное небо, усеянное звездами, и ясный месяц. – Что ж, давай дадим тебе фамилию Хай, а имя Минъюэ. По-моему, красивое имя. Красивое имя для красивого мальчишки. Вырастешь – отбоя от невест не будет! Ха-ха-ха-ха!

Дед хрипло рассмеялся, отчего лодка затряслась, а мальчик сглотнул. Теперь у него новое имя. Радость заполнила его сердце до дрожи. Он мигом вскочил и поклонился:

– Спасибо, отец, что дали мне имя!

Дед перестал смеяться и смутился:

– Какой я тебе отец, дурачок? Посмотри, какой я старый.

– Вы мне роднее всех на свете.

– Ай-я, не говори таких глупостей!

– Пожалуйста, возьмите меня к себе.

Дед замолчал и прищурился, затем костлявой рукой прощупал тело мальчика и хмыкнул:

– Сирота сиротой, а питался хорошо. Вроде с виду здоровый, если не считать этой шишки у тебя на голове. Хм… Ладно, будешь мне помогать по хозяйству. Дела тебя вести научу. Ты вроде неглупый и говоришь складно. Кажется, ты самый нормальный из всех моих детей.

Хай Минъюэ благодарно отвесил поклон. Его воспоминания о дворце стерлись, словно это было в прошлой жизни. Он еще посидел в лодке, вдыхая крепкий запах алкоголя, разящий от деда, и чистый запах свободы.

К утру дед, шатаясь, привел его к себе домой.

Часть 6

Персиковое вино (II)

Это был малюсенький домик, больше похожий на хижину отшельника, который стоял на широкой равнине на окраине деревни в Стране Сяо. Через лес лежала та самая речка Тяньжэнь, которая впадала в Восточное море. До столицы, по словам деда, ехать было полдня на осле, поэтому там им делать нечего, а в деревне все есть. Хай Минъюэ, сжимая горячую руку деда, неловко обвел взглядом место, куда его привели, и посмотрел вверх.

– Чего ты на меня так смотришь, а? – ухмыльнулся дед. – Скажешь, плохой дом? Не дворец, конечно, ну и я не император. Вот скажи мне, что лучше – быть красивым и богатым, но гнилым душой, или скромным и страшненьким, но добрым и хорошим, с чистой душой?

– Душа важнее богатства и красоты, – без раздумий ответил Хай Минъюэ.

– Вот, молодец, правильно мыслишь. Запомни, мальчик, дом – это то же, что и человек. Важнее то, что там внутри, а не то, что снаружи. Можно жить во дворце, а чувствовать себя там как бездомный прокаженный, а можно жить припеваючи в нашем маленьком домишке и радоваться жизни. Как говорится, нужно большое сердце – и не надо большой комнаты.

Горло мальчика болезненно стянуло оттого, как правильно звучали слова деда. Дед, улыбнувшись, потянул его вперед:

– Пошли, покажу тебе твоих братьев.

Его настоящий отец никогда не брал его за руку и не водил по дворцу, но откупался от него дорогими подарками. Хай Минъюэ почувствовал, что этот незнакомый дед был для него гораздо большим отцом, чем тот, кто его породил. Однако при мысли о братьях Хай Минъюэ заволновался. Будут ли они так же к нему добры?

– А сколько у вас детей? – спросил он.

– Двое, – беспечно сказал дед, неторопливо прогуливаясь по выложенной из плоских камней тропинке. – Один чуднее другого. Ну, со старшим ты точно поладишь – он любит новых знакомых. С младшим все тяжело, лучше не приставай к нему, а то еще наложит на тебя какое-нибудь заклятие, которое даже я не знаю, маленький паршивец, ну, я эти его книжки когда-нибудь сожгу!

Они обошли ветхий домишко, за которым располагался огромный сад, где росли персики, и углубились в тени деревьев.

– Ваш сын изучает путь совершенствования? – изумленно спросил мальчик. Его матушка была из рода совершенствующихся с горы Байшань, но, став наложницей князя, перестала заниматься духовной практикой.

Дед выпятил грудь:

– Все мои дети его изучают, не будь я великим героем Восточного континента! Когда-то мое имя гремело на весь свет, я был лучшим мастером боевых искусств в мире! Тогда меня звали Превосходный Учитель, Господин, Рассекающий Ветер!

Хай Минъюэ сперва изумился в восхищении, но потом подумал, нахмурившись: если он такой великий совершенствующийся, то почему выглядит так старо? Совершенствующиеся даже на среднем уровне способны сохранить молодость.

Вдруг сверху раздался звонкий голос:

– Опять бредишь, дед? Забыл принять отвар, что ли?

Хай Минъюэ задрал голову и увидел на ветке дерева мальчика в ярко-зеленом халате и белых штанах. Он сидел на ветке и собирал персики в большой короб за спиной. Он выглядел старше на пару лет, у него были длинные черные волосы, собранные в высокий хвост, и он ловко работал руками, складывая персики один за другим.

– Ты как с отцом разговариваешь, проходимец? – возмутился дед. – Ни капли уважения! Я тебя нашел, обогрел, накормил, дал смысл жизни, а ты! – Затем