По праву крови - Кирилл Малышев Страница 6

Взгляд мужчины скользнул по сургучному оттиску. Голова зубастой щуки. Герб посадника Радограда. Всё сходится…

– Святослав, ступай. Тебе тут делать нечего.

– Но княжич…

– Иди!

Мальчишка сник, опустил русую голову и поплёлся прочь. Ему невыносимо хотелось узнать, что было в письме, но спорить с командующим он не смел.

Проводив оруженосца взглядом, Олег сломал печать, развернул письмо и, прищурившись, принялся читать. Постепенно его лицо изменилось: хмурость и суровость уступили место растерянности и смятению.

– Не томи, брат, что там? – напряжённо спросил Владимир, внимательно наблюдая за ним.

Княжич поднял глаза.

– Отец…

– Что отец?

– Он умирает. Меня срочно вызывают в столицу.

Глава 4. Синее пламя

– Княжич Олег, храни тебя Владыка Зарог! Спешу сообщить, что батюшка твой, всевластный государь Юрий Изяславович, при смерти. Совсем стал плох. Потому оставь поход и приезжай как можно скорее в Радоград. Дела княжества требуют твоего присутствия в столице. С великим почтением, посадник Радограда, Первый наместник князя, Тимофей Игоревич.

Владимир взял записку из рук Олега и медленно прочитал вслух.

– Что это значит? – нахмурился он. – О том, что отец болен никаких вестей не приходило.

– Нам вообще мало вестей приходило в последнее время, – глухо отозвался Олег. Тяжело вздохнув, он снова опустился на колоду у шатра. – Да уж, не таких писем я ждал…

Владимир внимательно посмотрел на брата.

– Что делать будешь? – тихо спросил он.

– Как что? Ехать нужно! – ответил за командующего Весемир. – Дело-то серьёзное. Чай, не шутки! Столичный голова просто так писать бы не стал. Он тебе не влюблённая девица!

Олег отвернулся, сжав кулаки.

Отец…

Мысль о том, что князя Юрия вскоре может не стать, больно уколола его. Он, воин, привыкший рисковать и своей, и чужими жизнями, вдруг почувствовал внутри что-то вязкое, неприятное. То, что для любого мужчины вынести тяжелее всего – ощущение собственного бессилия.

Глядя на разгорающуюся полоску зари, княжич глубоко вдохнул, стараясь унять дрожь в руках, и повернулся к остальным. Посмотрел на гонца и махнул рукой.

– Ты свободен. Благодарю за службу и за то, что так спешил доставить вести, пусть и печальные.

Гонец почтительно склонил голову.

– Княжич, а что передать посаднику? Прибудешь ли ты? – нерешительно, будто стесняясь, спросил он.

– Передай, что его письмо мною получено и прочитано, – сурово ответил Олег. – Более ничего.

– Но…

– Ступай. Или не понял с первого слова? – резко бросил княжич. – Разве не видишь, не до тебя сейчас!

Вестник замолчал, вновь поклонился и, пятясь, направился к лошади. Взяв её за поводья, он ещё раз взглянул на Олега, будто надеясь всё же услышать что-то ещё. Но, поймав холодный взгляд командующего, поспешил взобраться в седло. Затем, развернув кобылу, медленно побрёл прочь.

– Коли хочешь, – крикнул ему вслед Весемир, – на заставе передохни, поешь да поспи, а уж потом отправляйся в путь! Я уже распорядился, чашка с ложкой для тебя найдутся.

– Благодарю. Пусть Владыка узрит вашу доброту! – не останавливаясь, отозвался гонец через плечо и вскоре скрылся за шатрами.

Оба княжича и Весемир молча смотрели ему вслед.

– Что будешь делать, брат? – первым нарушил повисшую тишину Владимир, повторяя свой вопрос.

– У меня нет выбора. Поеду, – без колебаний ответил Олег.

– А поход? Дружина? С собой в столицу поведёшь?

Старший княжич покачал головой.

– Нельзя дело бросать. Мы ещё не добили врага. Сейчас уйдём – за зиму оправится, а весной всё опять повторится. Душить их нужно. До конца!

– Но если ты уедешь, а поход продолжится, кто же людей поведёт? – нахмурился Владимир.

– Как кто? Ты и поведёшь, – твёрдо ответил Олег, глядя брату прямо в глаза. – Других Изяславовичей в лагере нет. Очевидно, что по старшинству командование ложится на тебя.

Владимир молчал, но внутри него словно шла борьба. Он понимал, что брат прав и заданный им вопрос не имел никакого смысла – ответ на него был ясен заранее.

– Хорошо. Но будет ли дружина так же верна мне, как была предана тебе? – наконец спросил он. – Впереди холода. Зимний поход летнему не чета. Ты с войском с первого дня, а я гораздо меньше.

– Да, зима не лето, твоя правда, – кивнул Олег. – Но ты умен и храбр. Недаром метательными орудиями руководишь – там дураку не место. Дружина это знает и потому уважает тебя. И, уверен, станет уважать еще сильнее!

Подойдя ближе, он положил руку на плечо Владимира.

– Ты мой брат. Если верны мне – будут верны и тебе.

Тот неуверенно кивнул.

– Ладно. Но одному ехать нельзя.

– Да, я тоже подумал об этом.

– Тогда кого возьмёшь с собой? Путь неблизкий, да и опасный.

Олег задумался.

– Войско ослаблять не хочу, люди тебе нужнее, чем мне, – наконец произнёс он. – Возьму десяток ратников, не больше. Да заберу тяжело раненых – ни к чему вам возиться с ними.

– Хорошо, – согласился Владимир. – Тем, кто не стоит на ногах, в зимнем походе не место. Да и нам легче будет.

– А ещё Весемира возьму, – добавил Олег, кивая на воеводу. – Навоевался. От него тебе толку мало. Марши да переходы его доконают.

– Что?! – возмутился великан. – А до столицы ехать что, не марш?!

Братья усмехнулись. Все знали ворчливый характер исполина, но также было известно и то, что за ним скрывается добрый, мягкий нрав.

– Ты прав, это тоже марш. Но не такой, как тут. На телегу тебя положат, в покое доедешь и сил наберёшься, – с улыбкой ответил Владимир. – А здесь на соломе не полежишь! Да и дружина не должна видеть своего воеводу в таком состоянии. Боевой дух испортишь! А если будешь верхом ездить по сугробам да в драки ходить – к концу просинца тебя и схороним. С ногой-то, вижу, дела плохи.

Весемир молча кивнул, понимая, что младший княжич говорит дело. Он, воевода, правая рука командующего, не хотел покидать дружину, но, как опытный воин, знал – с такой раной в походе долго не протянешь. Разбойничий дротик – страшное оружие и в его ногу он вошёл глубоко. Их зазубренные наконечники просто так не вытащишь. После битвы его пришлось вырезать ножом, рана оказалась серьёзной. Кровь до сих пор сочилась из-под туго затянутых повязок.

– Вот и решили, – заключил Олег. – Теперь отдайте приказ – покалеченных уложить на телеги. Да подберите мне десяток дружинников в дорогу.

Он вдруг вспомнил о Святославе.

– Брат, рынду оставишь при себе. Он проворный, смышлёный.