Zадача будет выполнена! Только вперед - Николай Петрович Марчук Страница 6

же Бамут, он же Сема Воршавин, он же Мародер, на такие загоны вообще внимания не обращает. Ему плевать на то, кто там как себя чувствует и из-за чего переживает, он понимает только одну истину: главное – это выжить. Правда, тут есть один немаловажный нюанс: ему важно не просто выжить, а сделать это так, чтобы окружающие не считали его трусом и во время этого самого выживания уничтожить как можно больше солдат противника.

Именно солдат! Тут надо понимать, что если под ствол его пулемета случайно попадет мирный житель Украины, то Бамут ни за что не нажмет на спусковой крючок. Сема считает себя воином, а значит, воюет только с солдатами. И я считаю себя солдатом, и все, кто сейчас находится на захваченном опорном пункте, тоже считают себя солдатами. Это значит, что у нас свой кодекс. Пусть он в какой-то мере наивный и не понятный гражданскому обывателю, сидящему на диване перед экраном телевизора или монитором компьютера, но этот кодекс есть, и мы его чтим.

Сейчас наше подразделение – остатки 10-го ОДШБ – находится в плотном кольце окружения. Противник повсюду. Окружили нас по полной, в два кольца, мышь не проскочит. Идет пятый день круговой обороны.

На второй день осады нам с коптера сбросили посылку – упакованные в пенопласт хитроумные радиоприблуды, которые необходимо было интегрировать, согласно прилагаемой схеме, в оставшиеся в наследство от укропов американские сканеры и электронные девайсы.

Матерясь, шипя под нос ругательства и проклятия в адрес неизвестных мне производителей электроники и выслушивая советы от стоящих за спиной боевых товарищей, я кое-как справился с задачей. Спецаппаратура заработала, и у нас появилась стабильная связь с неизвестным мне Центром, который выдавал материал для моих публикаций и видеообращений.

Наверное, вы хотите узнать, как мы оказались в окружении? Никогда не угадаете! Даже не пытайтесь! Нас не отрезали от основных сил, нас не заманили в ловушку, нас не окружили ночью, застав врасплох. Нет! Мы сами залезли в окружение, целенаправленно атаковав и захватив украинский опорный пункт.

Действовали нагло и решительно, разыграв целое представление, убедив противника в том, что мы не отряд российских штурмовиков, а потерявшееся подразделение иностранных наемников, воюющих на стороне ВСУ. В радиоэфире специально общались на английском и французском языках. Повезло, что кроме меня двумя иностранными языками довольно сносно владел Глобус – пятидесятилетний доброволец из Крыма. Остальные бойцы «Десятки» активно захламляли эфир польскими ругательствами, благо польский язык созвучен остальным славянским языкам, и надо всего лишь склонять как душе угодно такие слова, как «курва» и «пердолить» – вот и все польские маты.

Скудно, бедно и убого, но противник на это купился, и мы смогли подойти на близкую дистанцию, вступив в прямой стрелковый бой с защитниками украинского батальонного опорного пункта.

Зачем нам надо было лезть в окружение? Так просто и не объяснишь. Тут такое дело, что наш 10-й ОДШБ – боевое подразделение со славной, пусть и короткой историей. За плечами у нас несколько блестящих штурмовых операций, в которых наш батальон показал себя на отлично и заслужил звание отдельного, то есть подчиняемся мы напрямую командованию данного участка фронта.

Но в этом и беда нашего батальона. У нас, как бы это помягче сказать, нет крыши. То есть кроме нашего комбата майора Рыжикова больше некому замолвить за нас словечко. Поэтому в последнее время нас кидали в самую гущу событий, сточив батальон до минимума: в строю осталось всего десять процентов личного состава – остальные либо погибли, либо были ранены.

При этом вряд ли у вышестоящего командования был злой умысел, просто в этот момент противник активно наступал одновременно на нескольких направлениях, не считаясь с собственными потерями, и надо было затыкать прорехи в обороне. Как потом выяснилось, на нашем участке обороны, северной окраине города Токмак, наши позиции брали штурмом несколько моторизованных бригад ВСУ, и за две недели ожесточенных боев нашему батальону удалось вывести из строя одну из этих бригад, уничтожив или отправив на больничную койку больше тысячи укропов. Получалось, что мы силами своего батальона вывели из строя полк ВСУ в полном составе. Сами мы при этом потеряли девяносто процентов личного состава. В строю осталось всего сорок бойцов, и то почти каждый имел легкие ранения, перенося их на ногах.

И вот тут комбат Рыжиков отдал приказ к оставлению позиций. Приказ пришел весьма своевременно, потому что следующий день вряд ли кто-то из нас пережил бы. Мало того что у нас в строю остались жалкие остатки личного состава, так из тыла перестали поступать боеприпасы, не было поддержки артиллерии. Выходило так, что противника мы должны были встретить только огнем автоматов, пулеметов и ручными гранатами. А это, я вам скажу, верная смерть. В современной войне, которая развернулась на территории бывшей Украины, урон с обеих сторон большей частью наносится дальнобойной артиллерией и системами залпового огня.

Я знаю множество примеров, когда бойцы по обе стороны линии боевого соприкосновения, провоевав по несколько месяцев, ни разу не видели живого солдата противника в прорезь прицела автомата. Всё больше долбит арта, «Грады», САУ, танки и минометы разных калибров. Ну и сбросы с беспилотников и дроны-камикадзе – куда же без них! А вот так, чтобы, как в годы Второй мировой войны, перестрелки из автоматов, пулеметов и винтовок – такое большая редкость. Нет, на отдельных участках фронта, конечно же, стрельбы хватает с избытком, но в основном те же пулеметы используются на предельных дистанциях, свыше километра, больше чтобы отпугнуть противника, чем поразить его.

Зачастую бывает и вовсе регулярный беспокоящий огонь в сторону вражеских окопов, чтобы обозначить, что мы, мол, на месте, бдим, и нефиг к нам соваться. У противника точно так же: высунут автомат из окопа, высадят «по-сомалийски» полный магазин в нашу сторону и дальше сидят в траншее.

Но бывает, причем регулярно и с обеих сторон, когда вышестоящее командование решает, что, мол, хватит сидеть в обороне, надо показать результат. Дескать, в обороне войну не выиграть, пора бы захватить что-нибудь, хоть пару квадратных метров, хоть сфотографироваться на фоне дорожного знака при въезде в село. И пошла движуха: саперы снимают минные заграждения, инженерные машины разминирования ползут вперед, «урки» выплевывают длинные кишки зарядов дистанционного разминирования, артиллерия активно выпускает сотни снарядов в сторону вражеского переднего края, и потом пехота верхом на БТР, БМП и «мотолыгах» лезет вперед под прикрытием танков.

Противник не дурак! Он понимает, что начинается движ, и заранее начинает обрабатывать вражеские тылы, где идет сосредоточение техники