Ступени над Бездной. Том 1 - Баобэй Мэйжэнь Страница 57

Четвертый принц полежал немного, думая про представление, а потом вдруг вспомнил про злых старших братьев, закидавших его снежками утром.

– Матушка-наложница, а почему мои братья меня всегда обижают?

Улыбка матушки натянулась, в ее взгляде пропала ласка, а появилась грусть.

– Потому что они законные сыновья государя, а ты сын наложницы. Их мама – самая влиятельная женщина в стране, конечно, им все дозволено. А я всего лишь наложница. Государь очень любит свою главную жену и ее детей.

– А меня не любит? – спросил мальчик, чувствуя колючую обиду. – За что?

– Любит, конечно же любит, – вздохнула мама и погладила сына по голове. Тепло ее ладоней и одеяло, сшитое ее руками, было тем, что спасало мальчика от холода всю его жизнь. – Твои братья тебе завидуют, потому что ты у меня самый умный, самый красивый, самый лучший мальчик. Именно ты достоин унаследовать престол.

Четвертый принц улыбнулся:

– А их мама завидует тебе, потому что ты тоже самая красивая, самая умная и самая лучшая.

Наложница Е засмеялась, затем наклонилась, поцеловала сына в лоб и погасила свечи, чтобы уйти спать.

Это было последнее воспоминание четвертого принца о маме. На следующий день она исчезла из дворца. Мальчик проснулся как обычно, слуги его умыли и одели, но мамы нигде не было. Он бегал по дворцу и искал ее, кричал на глупых слуг, которые, побледнев, лопотали что-то непонятное, обошел весь двор, но ее так и не нашел. Снег сыпался ему на голову, он весь промок до нитки, и горькие слезы раздирали ему горло.

Затем, отчаявшись, мальчик вернулся в комнату и там встретил женщину в очень богатом платье, расшитом золотом, с высокой прической, в которой блестела корона феникса. Ее облик был безупречен, но в глазах не было ни капли нежности. Она сидела, поджав красные губы, и холодно посмотрела на вошедшего мальчика. Вокруг нее стояли незнакомые евнухи и служанки с белыми неприветливыми лицами. Это была главная жена князя Сюаня, госпожа Янь. Она сделала жест рукой, и служанка, выйдя из ряда, прошла к четвертому принцу, схватила его за руку так, что чуть не вывихнула плечо, и подвела к госпоже.

– Где моя мама? – смело спросил четвертый принц, глядя на женщину сквозь слезы на глазах.

Госпожа Янь натянула улыбку, которая, наверно, должна была выглядеть ласковой, но мальчику показалась жуткой. Она протянула руку и пригладила волосы у него на затылке.

– Твоя мама поскользнулась на крыльце и умерла вчера ночью. Теперь я твоя мама, А-Ли.

Мальчику показалось, будто прогремел гром, хотя стояла лютая зима. Он смотрел на женщину, широко раскрыв глаза, и почему-то полностью ей поверил. Стал бы кто-нибудь шутить так жестоко?

После похорон матушки четвертый принц попал под опеку госпожи Янь, которая решила проявить себя как строгая воспитательница достойного наследника престола. За малейшую оплошность она лично била его своей собственной плеткой, с душой и страстью отвешивала ему пощечины, когда была не в настроении, а иногда и вовсе приходила к нему выместить свою злость, оскорбить, плюнуть в лицо, растоптать его детское сознание и, успокоившись, шла пить чай. А ее дети, с которыми четвертый принц стал видеться каждый день, ломали все, что не успевала сломать их мать.

Сидя в углу комнаты и тихо плача, мальчик просил небеса, чтобы отец пришел ему помочь.

Покровителем Страны Байлянь был безымянный будда, которого изображали в форме статуи странника. Этому божеству давали множество имен, потому что никто не знал настоящего, но чаще всего можно было услышать прозвище Бай Лянь, позаимствованное из названия страны. Говорили, будто этот бог помог людям посадить белые лотосы на прудах и научил готовить лунные пряники.

Во дворце князя был построен храм для Бай Ляня, и там часто проводили молитвенные церемонии, а госпожа Янь непреклонно ставила А-Ли коленями на гравий во дворе этого храма.

А-Ли никогда не проказничал и старался выполнять задания учителей, но те требовали от него невероятных достижений, на которые не способен ребенок его возраста. За невыполненные задания госпожа Янь и бездушные учителя больно били его линейками, пока нежная кожа на его ладонях не лопалась в кровь. В то время когда старших принцев хвалили за малейшее достижение и баловали подарками, А-Ли молча терпел наказания за то, что не мог справиться с заданием уровня ученого мужа.

Старшие принцы, когда сбегали от учителей, глумились над ним: «Такой разгильдяй никогда не станет наследным принцем! Посмотри на себя, ты постоянно наказан! Может, уже научишься себя вести и возьмешься за книги? Это все потому, что твоя мать из публичного дома! Дурная кровь!»

Дети повторяли за матерью и ее слугами, а мать всеми силами старалась убедить князя, придворных, министров и даже всю страну в том, что единственные достойные наследники престола – ее родные сыновья.

А-Ли мог вытерпеть любые унижения в свою сторону, но когда кто-то плохо говорил о его матери, он терял всякое самообладание и бросался в драку, позабыв, что соперники в разы превосходят его по росту и весу.

– Моя матушка была из приличной семьи! Она воспитывалась на горе Байшань и была заклинательницей!

Несправедливые оскорбления причиняли ему нестерпимую боль, облегчить которую могла только ярость, но маленький мальчик никогда не мог победить старших братьев. Если бы не дежурящие во дворе евнухи, А-Ли бы втоптали в землю.

В храме статуя безымянного странника равнодушно смотрела на него, когда он приходил просить помощи у богов. Мальчик вырос, слушая истории матери о милосердном будде, который безвозмездно помогал древним жителям Байлянь, когда жил среди них.

– Мне не нужны ни богатства, ни слава, и наследным принцем я тоже не хочу быть, я хочу обменять все это на семью, в которой все друг друга любят, – говорил мальчик в своих многочисленных молитвах. – Даже если мне будет нечего есть и я буду ходить босым, грязным и больным… я все отдам.

Но прошел целый год, а Бай Лянь так и не исполнял его просьбы.

– Ты вообще существуешь? – в отчаянии и со слезами на глазах спросил А-Ли однажды, глядя в нефритовые глаза будды. – Или ты умеешь только печь пряники и сажать лотосы? Или ты уже давно переродился в гусеницу или какую-нибудь тварь? Тогда зачем поклоняться богам, если они все равно умирают и даже не помогают, сидя на своих облаках? Ты помогал людям, когда спустился к нам, но там, на Небесах, чем ты вообще занимаешься?

А-Ли испытывал необъяснимое разочарование к Бай Ляню и даже позволял себе его отчитывать.

– Какая разница,