Черный лебедь, ставшая матерью принцессы-лебедя. Том 1 - Аперта Страница 52

– Хорошо! Я открою!

Я знала, что нахожусь не в том положении, чтобы кричать, но мои глаза вдруг заволокло пеленой, и мне было уже плевать, что говорить, а что нет. Но было бы еще лучше, если бы потом мне не пришлось становиться перед Ранией на колени за свой смелый выпад.

– Рания, я сделаю так, как ты хочешь, поэтому…

– Нет. Похоже, герцогиня не в состоянии понять, кто здесь устанавливает условия, а кто подчиняется…

– …

По узкому пространству между деревьями разнесся звук шагов. Но на этот раз он доносился не от герцогской резиденции, а с противоположной стороны. И аура, заявлявшая о присутствии этого человека, была намного более мощной, чем у Рании.

– В-ваше величество!

– И чего я здесь только не увидел…

Нет, их не стоило даже сравнивать.

Он слегка приминал ногами густую траву, и серебряные эполеты на его плечах дрожали при каждом шаге. Удивленная Рания быстро изменила выражение лица и выказала уважение императору.

Видя, как быстро она переменилась в лице, я подумала, что потомственные аристократы – люди совсем иного склада. Другими словами… Я бы так не смогла.

– …

Почему он здесь?

Даже увидев его императорское величество, я просто продолжала растерянно смотреть на него. Еще совсем недавно я пыталась убежать от императора, и теперь мне никак не удавалось выйти из оцепенения, наблюдая за приближающейся ко мне фигурой в развевающемся за спиной черном плаще.

– Герцогиня.

– А…

Услышав его низкий голос, я наконец поспешно пришла в себя и опустила голову. Черное облачение, более простенькое по сравнению с одеянием, увиденным мной на нем в прошлый раз, смотрелось потрясающе. Судя по его наряду, можно было предположить, что император отправился на охоту.

Сначала я была рада, что благодаря появлению императора мне не пришлось уступать Рании. Но едва встретилась с ним взглядом, от моей радости не осталось и следа.

– …

Горящие красные глаза выглядели так, словно в них поселилось пламя. Те самые глаза, которые приходили к человеку даже во сне, заставляя его дрожать от страха.

Как только я вспомнила, каким было мое последнее расставание с императором, мне захотелось броситься головой в озеро, как это в свое время сделала Селлена.

– П-приветствую вас, ваше величество.

– Поздновато опомнилась.

– Что?

Даже у нелогичных фраз и поступков должен быть свой предел. Думаю, мне было бы намного проще его понять, если бы он обнажил меч и приказал вытянуть шею.

Вы же повторите еще раз, да? Я немного прищурилась, и прекрасные глаза императора тоже сузились.

– А…

И что мне теперь прикажете делать? С моей точки зрения, большего несчастья, чем это, просто нельзя было сыскать. Слева – Ласид, справа – Рания. Это не что иное, как смертный приговор. Сложно было сказать, появление кого из этих двух было меньшим злом, ведь они оба умели вытрясти из человека душу.

– Похоже, у вас здесь разгорелся нешуточный спор.

– Ваше величество, не знаю, как вы сюда попали, но мне, как герцогской дочери, искренне жаль, что вам пришлось лицезреть эту сцену. Думаю, возникло некое недопонимание, поэтому позвольте мне объясниться…

– Недопонимание?

Голос императора был крайне холодным.

– И что же именно я неправильно понял?

– Меня… Меня беспокоит то, что вы могли подумать, будто я повысила голос на свою матушку.

– Ты говоришь о том, как закричала, когда потребовала у герцогини отдать тебе ее корзину?

– …

– Или же речь идет о повышении голоса на герцогиню, когда ты допрашивала ее так, словно поймала при попытке побега?

Он проговорил это жестоко улыбаясь, и с каждым словом лицо Рании все больше белело.

– Н-нет. Ваше величество! Я все объясню.

– И в чем же дело?

– Как я уже говорила, моя матушка больна как физически, так и душевно, но при этом продолжает устраивать пикники вдали от герцогской резиденции, поэтому я не могу не волноваться. Я лишь предложила свое сопровождение и хотела понести корзину вместо нее.

– …

– Не так ли, матушка?

Внезапно взглянувшие на меня голубые глаза вдруг до краев наполнились грустной привязанностью. Она даже вынула платок и промокнула их уголки, в которых не было ни слезинки, сияя столь проникновенной почтительностью к родительнице, какой еще никто никогда не видывал на свете.

– Я постоянно говорю, что с таким слабым здоровьем ей не стоит заходить так далеко, но она продолжает упрямиться.

– Хм-м, это несколько отличается от того, что я видел.

Взгляд императора, смотрящего на меня с равнодушным удивлением, вдруг прояснился:

– Тогда мы просто можем послушать, что скажет нам герцогиня.

– Я?..

– Является ли сказанное леди Ранией правдой? Или же здесь имеет место какая-то «другая причина»?

– …

Ч-что это такое?

Император и Рания одновременно посмотрели на меня, и мое сердце мгновенно ушло в пятки. Передо мной словно стояли Мрачный Жнец и Танатос[13], подзывая пальцем к себе. И одно было ясно наверняка: какой бы выбор я ни сделала, конец ничем не будет отличаться от огненных бездн ада.

– Герцогиня.

– Матушка!

– Ну конечно…

Никогда не думала, что произнесу эти слова, но если мне нужно выбрать, на чью сторону встать, то с большой неохотой, просто спасая себя от неизбежной смерти я…

– Моя старшая дочь говорит правду.

…Незамедлительно выберу Ранию.

Даже когда мне нужно было моментально принять решение, я была не настолько глупой, чтобы отправиться в логово тигра во избежание встречи с лисицей.

– Меня удручало постоянное сидение в четырех стенах, и я вышла немного прогуляться со своей старшей дочерью. Ведь так, доченька?

– А-а, да.

Рания тут же расслабилась. На ее лице появилась улыбка, и она посмотрела на меня, взглядом словно говоря, что я, похоже, все же дорожу своей жизнью. Не скрывая удовлетворения, она тихонько потянула меня за руку:

– Матушка сказала, что сегодня идеальная погода для пикника. Видимо, она была крайне взволнована предвкушением. И даже так тщательно подготовилась.

– Хорошо. А теперь прекрати капризничать. Я могу просто отдать тебе корзину.

– …

Конечно, при таком исходе не было никакого смысла выбирать злую лисицу.

Вот. Бери живее.

И я осторожно передала корзину, которую держала в руках, Рании.

– Я и так собиралась тебе ее отдать, зачем же было кричать? Похоже, моя доченька очень проголодалась.

– Простите? О чем вы…

– Ты еще спрашиваешь? Сама же прекрасно знаешь.

Я сошла с ума. Поверить не могу, что объединилась с Ранией. Я открыла для нее крышку корзины, и Рания застыла на месте, не в силах понять, что происходит.

Металлические детали сдвинулись, явив взору Рании внутреннюю часть корзины, которая так сильно ее интересовала.

– Я специально подготовила лишь любимые лакомства моей старшей дочери.

– Ч-что это еще такое!..

– Боже, делаешь вид, что удивлена… А, ты, наверное, смущаешься перед его императорским величеством.

Я медленно перевела взгляд на императора, всем видом демонстрируя, будто только сейчас поняла, что именно он стал причиной смущения Рании. Увидев, как он прищурил глаза, я не сумела распознать на его лице никаких эмоций и лишь пожала плечами:

– Пожалуйста, проявите понимание, ваше величество. Леди Рания только собиралась присесть, чтобы перекусить, но тут появились вы, поэтому она чувствует себя крайне неловко.

– Тогда все это…

– Да-а, как вы сами видите, моя старшая дочь очень любит такие вкусняшки.

И, достав из открытой корзины сушеный домашний корм, я протянула его ей. Он был приготовлен мной для питания Ханиэль из лучших ингредиентов, поэтому я была уверена, что этот корм удовлетворит чьи угодно вкусовые рецепторы.

– Ну, бери же скорее. Ты же так хотела их отведать.

Я имею в виду – чьи угодно, кроме человеческих.

– М-матушка. Я…

– Что такое? Я ведь до краев наполнила корзину тем, что ты так любишь.

Вяленая рыба и различные виды корма были разложены в корзине, словно на праздничном столе.

Дыхание Рании стало еще тяжелее:

– Нет. Я правда не голодна.

– Лишь минуту назад ты просила поделиться содержимым корзины.