Кирилл Бенедиктов - Миллиардер. Книга 2. Арктический гамбит Страница 50

— Цел. Боюсь, что продолжение твоей истории мне придется выслушивать в темноте.

— А у меня, кажется, ссадина на лбу. Хорошо, что ты меня не видишь. Я сейчас, наверное, ужасно выгляжу.

«Никогда мне не понять этих женщин», — подумал Андрей. Вслух он сказал:

— Рассказывай, Марго. Я слушаю.

Глава четырнадцатая

Страховка Чена

Июнь 2009 года. Соединенные Штаты Америки. Миннеаполис, штат Миннесота

Федеральные агенты Ковальски и Маккормик вышли из машины, припаркованной на углу 45-й авеню и Брунсвик-авеню ровно в шесть часов утра. Нажав на брелок сигнализации, Ковальски швырнул в урну пустой бумажный пакет из «Макдоналдса» и попал с расстояния в пять шагов.

— Ты видел, Буч? — спросил он Маккормика. Шон Маккормик, маленький быстрый шотландец, получивший свою кличку еще на первом курсе Академии ФБР в Куантико[3], удивленно поднял рыжие брови.

— Видел что?

— Мой бросок! Черт, ну почему, когда у тебя получается что-то по-настоящему выдающееся, рядом не оказывается ни одного зрителя!

— В следующий раз свистни мне, когда соберешься спеть в пятницу вечером в караоке. Если останусь жив, обязательно расскажу об этом историческом событии своим внукам.

— Иди в задницу, — разозлился Ковальски.

Они пересекли улицу и вошли в темноватый холл дома напротив. Дом был не из тех, в котором ожидаешь встретить консьержа — многоквартирная развалюха в не самом благополучном районе Миннеаполиса. В таких селятся люди, не нашедшие или потерявшие свое место в социальной структуре, а также разнообразные иммигранты со всего света. Человек, которому намеревались нанести визит Ковальски и Маккормик, относился к числу последних.

Агенты поднялись на лифте на восьмой этаж и прошли по пропахшему кошками коридору. Нужная им квартира находилась за углом. Узкий коридор не позволял развернуться, но Ковальского это не смутило. Он прислонился к стене, поднял ногу, согнул ее в колене и мощным ударом выбил дверь квартиры напротив. Маккормик немедленно нырнул в проем, держа обеими руками большой черный «Магнум».

— Лежать! — рявкнул он из глубины квартиры страшным голосом. Голос у Маккормика был громоподобный, совершенно не вязавшийся с его субтильной внешностью. — Руки за голову!

Ковальски быстро прошел в кухню, затем заглянул в ванную — нет ли в квартире посторонних. Они следили за домом восемь часов, и были уверены, что человек, которого они ищут, в квартире один, но осторожность еще никогда никому не вредила. Вернувшись в прихожую, Ковальски попытался кое-как пристроить на место дверь, и только потом отправился поглядеть на человека, которого они с Маккормиком выслеживали уже третью неделю.

Человек, известный им как Али Хавас, лежал на полу лицом на коврике для намаза. Он был одет в просторную черную рубашку и не стеснявшие движений широкие черные брюки. Маккормик, целившийся ему в голову из своего «Магнума», стоял между Али Хавасом и деревянным столиком на колесиках, служившим некогда тумбой для телевизора. Теперь столик был больше похож на прилавок оружейного магазина: на нем лежал короткий автомат странной формы (Ковальски узнал шведский «Ингрем»), два пистолета и круглая, как апельсин, граната.

Осведомитель, рассказывавший агентам о привычках Али Хаваса, особо подчеркивал, что тот никогда не расстается с оружием. Никогда — кроме тех пяти раз в сутки, когда правоверные мусульмане возносят хвалу своему Аллаху, повернувшись лицом к Мекке.

Именно поэтому Ковальски и Маккормик рассчитали время операции таким образом, чтобы оно совпало с утренней молитвой. Видимо, Аллах был рассержен за что-то на Али Хаваса, потому что не дал ему нескольких секунд, чтобы дотянуться до столика с пистолетами.

Ковальски с интересом осмотрел оружие, потом несколько раз сфотографировал столик и убрал стволы от греха подальше. Присел на корточки над Али Хавасом. Тот лежал неподвижно, в странной расслабленной позе, будто загорал на пляже в Малибу. Агенту захотелось поднять его за волосы и несколько раз ударить головой об пол, но это было невозможно — Али Хавас был лыс, как бильярдный шар. Вся растительность, отпущенная ему Аллахом, ушла в бороду.

— Мы знаем, кто ты, — сказал ему Ковальски. — Мы знаем, что ты сделал.

Человек на полу молчал. Непонятно было, слышит он обращенные к нему слова или пребывает где-то далеко, рядом с пророком Мухаммадом.

— Мы знаем, кто взорвал наших морских пехотинцев в Тикрите, — продолжал Ковальски. — За одно это тебя можно отправить в Гуантанамо, и ближайшие годы ты проведешь, учась различать своих следователей по вкусу мочи, которую тебе придется пить.

Никакой реакции.

— Возможен и другой вариант, — сказал Маккормик. — У моей сестры в Тикрите погиб парень. И она после этого начала пить и была вынуждена уйти с хорошей работы. Это сделал ты, сукин сын. И я с удовольствием продырявлю тебе за это башку. Но сначала отстрелю яйца.

Али Хавас молчал. Ковальски проследил за направлением его взгляда — там на полу валялись четки из темно-зеленого стекла.

— Мы специально не стали брать с собой группу захвата, — терпеливо объяснил он Али Хавасу. — Чтобы никому ничего не объяснять в том случае, если мы решим тебя здесь шлепнуть.

Он протянул руку и подцепил с пола четки.

— Хорошая игрушка, правда, Буч?

В черных глазах Али Хаваса мелькнул какой-то огонек — или ему только так показалось?

— Похожа на эти китайские шарики, которые продают в секс-шопах, правда? Моя бывшая подружка, Сью, от них просто тащилась. Знаешь, я, пожалуй, пошлю ей их в подарок — она-то точно найдет им лучшее применение.

Али Хавас рванулся, пытаясь выхватить у Ковальского четки, и агент с удовольствием ударил его ребром ладони по затылку. Послышался костяной звук, и на коврике для намаза начало расплываться пятно крови.

— А ты неглупый парень, Пол, — одобрительно цокнул языком Маккормик. — Эти стекляшки ему чем-то очень дороги.

— Это не стекляшки, — Ковальски кинул ему четки. — Смотри, какие тяжелые.

Маккормик покрутил четки в руках и присвистнул.

— Настоящие камушки! Похоже на изумруды. Да на них еще что-то накарябано.

На каждом изумруде (а это действительно были изумруды) была выгравирована какая-либо фраза одной из сур Корана. Всего сур в Коране сто четырнадцать, и это проходят в Академии ФБР в Куантико, но камней в четках было в два раза меньше. Впрочем, ни Маккормик, ни Ковальски не придали этому факту какого-либо значения.

— Знаешь, Пол, — проговорил Маккормик, подумав. — Если ты действительно подаришь эту штуку своей бывшей, будь готов к тому, что она к тебе вернется.