Компания «Охотники на монстров» - Ларри Коррейя Страница 5

– Мы еще встретимся?

– Если ты тупой малшик и снова помрешь, то да.

Приятный сон кончился, и мир взорвался болью. В ушах раздавался какой-то размеренный писк в такт сердцебиению. Бип-бип.

Надо мной возвышались две какие-то тени.

– Предлагаю кончить его сейчас.

– Рано.

– По-твоему, он чистенький? Хрен там.

– Ты знаешь правила.

– Знаю. Правила дурацкие. Задушу его подушкой, никто и знать не будет.

– Я буду.

Я снова провалился в сон.

* * *

Я проснулся от запаха больничного антисептика. Веки еле удалось разлепить, во рту было так сухо, что язык прилип к нёбу, да и в общем-целом чувствовал я себя странно, будто меня накачали обезболивающим. Такое уже было когда-то давно, после операции.

Глаза потихоньку привыкли к приглушенному свету, и я понял, что лежу в больничной палате. Больницы я не люблю, они меня нервируют, но лучше, конечно, больница, чем кладбище.

Попытавшись сесть, я понял, что в руку мне вколота капельница, а вся грудь, спина и ноги плотно замотаны бинтами. На левой руке красовался гипс.

Кожу на черепе что-то стягивало. Я поморщился, осторожно потрогал лоб и почувствовал, что хоть на голове повязок нет – по лбу тянутся швы: стежков пятьдесят бежали от макушки, между бровей, через переносицу и щеку. Хорошо, что зеркала рядом не было.

Я всегда был любопытным, а тут еще и морфин помог, поэтому я осторожно приподнял краешек бинтов на груди. Там они меня шить не стали – стянули края ран хирургическим степлером. Моему упоротому морфином мозгу показалось смешным, что они мне грудь побрили. Прямо представил, как потом будет зудеть…

Я не помнил, как попал в больницу и сколько провалялся в отключке. Мои часы показывали дату, но их куда-то дели вместе с одеждой: на мне была только тонкая больничная сорочка и пара километров бинтов.

Зато я постепенно начал вспоминать, из-за чего тут оказался. И решил сперва, что мне это привиделось под наркозом. Мой начальник – вервольф-убийца? Ага, да. Не знаю, что они тут колют пациентам, но глючит знатно.

«Ты все придумал, – пыталась убедить меня логичная часть мозга. – Наверное, попал в аварию. Монстров не бывает, мистер Хаффман не верфольф. И из окна ты его не выкидывал. Какие еще следы когтей? Это ты во что-то въехал неудачно. Все это дурные глюки, расскажешь потом на работе, и все посмеются. Хаффман, небось, сейчас сидит у себя, жалуется, что ты на больничном отлеживаешься».

«Иди ты на хрен, логика, – подумал я. – Все было взаправду».

Был простой способ выяснить, как я на самом деле тут оказался, – кнопка вызова медсестры. Я нажал кнопку и принялся ждать, стараясь не вспоминать, как рожа Хаффмана превратилась в пасть, полную острейших клыков. Целая вечность прошла, прежде чем дверь открылась. Только вот пришла не медсестра.

– Мистер Питт. Я спецагент Майерс, это спецагент Фрэнкс. Мы работаем на правительство.

Парочка помахала передо мной удостоверениями. Фрэнкс был мрачный и мускулистый. Майерс – постарше и выглядел скорее университетским профессором, чем федералом. На обоих новенькие костюмы, выражения лиц ничего хорошего не предвещают.

Агенты придвинули себе стулья, Профессор сел, закинув ногу на ногу, нахмурился. Громила вытащил пушку.

– Только дернись – пристрелю, – предупредил он, и я как-то сразу ему поверил.

У него был «глок» с глушителем. Калибр я издалека не опознал, но дура здоровенная. Глушитель смотрел на меня. Я не шевелился.

– Мистер Питт, – начал Профессор. – Не расскажете ли нам, что произошло в вашем офисе?

Мне в рот будто ваты натолкали, поэтому ответить получилось только:

– Мшт… Мйс… нлйт вд?

Звучало так, будто я с ума сошел, но Майерс понял: помедлив, взял с тумбочки стакан с трубочкой, поднес к моим губам. В тот миг вкуснее холодной воды для меня ничего в жизни не было. Агент Фрэнкс немного подался вперед, чтоб пристрелить меня, если вдруг что. Ответственный парень.

– Ух… спасибо, – прохрипел я.

– Пожалуйста. А теперь расскажите нам, что случилось, не будем раздражать агента Фрэнкса.

Мне совсем не хотелось рассказывать федералам, как мой босс превратился в вервольфа и попытался меня сожрать, а я сломал ему шею и выкинул из окна. Тогда бы они меня в дурке закрыли, поэтому пришлось импровизировать.

– С лестницы упал…

Слушайте, ну я был накачан обезболом по самую пищалку! Лучше ничего придумать не смог.

Профессор снова нахмурился.

– Серьезнее, Питт. Мы знаем, что произошло, смотрели записи с камер наблюдения. Пять дней назад ваш начальник Сесил Хаффман трансформировался в ликантропа, вервольфа, и попытался вас убить. Вы с ним боролись и вытолкнули из окна.

Я обалдел. Во-первых, агентов ФБР вообще не удивило, что мой босс превратился в вервольфа. Во-вторых, я, оказывается, проспал пять дней. Но чего я точно не ожидал, так это того, что мистера Хаффмана звали Сесил.

– Это была самозащита, я тут пострадавший. Зачем в меня пистолетом тычете?

– Вы же знаете, как становятся вервольфами, мистер Питт? Уж это в кино показывают правильно. Если вас укусил ликантроп, вы инфицированы: вирус, меняющий ДНК, передается через их слюну. Если он ранил вас когтями, шанс подхватить инфекцию уменьшается, но не равен нулю. Найди мы на вашем теле явный след укуса, уже избавились бы от вас. Согласно Антиликантропскому акту от девяносто пятого года, мы обязаны немедленно убирать всех подтвержденных… существ. Увы.

– Он меня вроде не кусал… – пропищал я. Но в кишках тяжелым комом заворочался страх. Оборотень меня сильно потрепал. Что, если я превращусь в вервольфа? Или ФБР не будет ждать, а сразу меня пристрелит?

– Серебряные пули. На всякий случай, – пробурчал агент Фрэнкс, все так же целясь мне в лоб. Не знаю, может, он меня каким-то Джеки Чаном считал, но я не то что нападать, я и шевелиться-то толком не мог.

– И что теперь? – спросил я.

– Мы подождем. Образец вашей крови отправили на тестирование. Если результат будет положительный, вас усыпят. Если отрицательный, вы свободны. Скоро нам позвонят.

Он сказал «усыпят», будто я собака какая-то, и любви к властям мне это не прибавило.

– То есть вы просто меня отпустите?

– Да. Но если вы публично заговорите об этом случае, то нарушите Акт о сокрытии потусторонних сил и будете наказаны по всей строгости закона.

Фрэнк кивнул и пробормотал: «Свинцовые пули». Неразговорчивый парень.

В глазах Майерса мелькнуло что-то похожее на сочувствие.

– Послушайте, мистер Питт, это ради вашего же блага. Если вы заразились, мы, считайте, окажем вам услугу, потому что иначе через три недели вы будете пожирать старушек и младенцев. Надеюсь, что анализ будет отрицательный, и