Тьма в объятиях света - Елена Инспирати Страница 47

Я взяла Брайена за запястье трясущейся рукой, заставила пальцы разжаться и положила его ладонь на свой живот.

– Помнишь, когда мы только узнали о том, что я беременна? Мы повели себя, как два придурка. – Я усмехнулась, возвращаясь в тот самый день, когда мы оба от шока потерялись в собственных мыслях. – Но те действия и слова были продиктованы страхом и незнанием того, что делать. Как жить, когда ты не имеешь права на счастье. А потом я захотела… Мне в голову пришла мысль отпустить все тревоги и провести хотя бы несколько минут как люди, которые счастливы. Создать иллюзию.

Меня и саму захлестнули воспоминания, причем настолько сильно, что я ощутила губы, которые чувственно целовали меня. А потом в голове прозвучали его слова о том, что он был бы самым счастливым, если бы не обстоятельства.

Слезы все же пробились через слой самообладания. Попытки остановить их походили на добровольное вливание расплавленного металла в горло, поэтому я сдалась. Как бы ни пыталась дышать ровно, жмуриться, кусать губы, эмоции брали верх.

– Подумай об этом сейчас вместе со мной. Только вспомни, как прекрасно было смеяться без передышки, строить планы и даже составлять список гостей на свадьбу. А как ты удивился, когда узнал обо всех традициях? Ты был готов на все милости светлого мира, чтобы порадовать меня. Даже клятву свою хотел придумать, чтобы у нас все прошло по-особенному. Как будто без этого получилось бы иначе.

Брайен резко выдохнул и немного наклонился ко мне.

– Но, конечно, ты не собирался надевать белый смокинг. И уж точно не планировал оставаться на праздник или даже фотографироваться. Хотя на несколько фотографий я все-таки тебя уговорила. Ты хотел увезти меня подальше от суматохи и остаться наедине. И неважно, как бы мы все это провернули. Днем или ночью, при свете или во тьме. Нам казалось это реальным.

Его пальцы на моем животе сжались и собрали ткань толстовки в кулак. Он глубоко дышал и бормотал что-то невнятное.

– Мы еще тогда обсуждали, кого больше хотим: девочку или мальчика. Но и здесь опять же не смогли принять решение, потому что были счастливы просто стать родителями. Ты заикнулся, что в любом случае должен воспитать и девочку, и мальчика. А кто будет первым, значения не имеет.

Вторая рука Брайена легла на мою талию. Он пытался стать ближе, но все еще думал, что я нереальна, оттого и не осмеливался обнять, не мог окончательно вернуться ко мне.

– Аврора, – шепотом произнес он.

– Да, это я, – я воодушевленно заключила его лицо в свои ладони. – Помнишь, что ты еще тогда сказал?

Мне почти удалось пробиться сквозь стену его галлюцинаций и насладиться чувством такого нужного сейчас присутствия его рядом.

– Ну же, Брайен. Еще чуть-чуть.

Его пробрала сильная дрожь, и сквозь зубы протиснулся вой. От неизвестной мне боли он почти потерял сознание и слегка навалился на меня. Я была слаба, поэтому не смогла удержать Брайена, из-за чего он в конце концов вновь оказался на коленях, только теперь рядом со мной и не выпуская меня из крепко сжатых ладоней.

Я бы все отдала, чтобы проникнуть в его голову и избавить от того, что так сильно его мучило, выворачивало наизнанку и ломало.

– Брайен, все, что ты видишь, это ложь. С нами все хорошо. С нами тремя все хорошо. Пожалуйста, ты должен это побороть.

Он впился пальцами мне в бедра и лбом уткнулся в живот.

– Это невозможно… я видел… слышал, – кое-как прошептал он, после чего сорвался на крик, не отрывая лица от моего продрогшего и пронизанного ужасом тела. Я продолжала говорить с ним, успокаивать, поглаживая по макушке.

В прошлый раз он быстро вышел из такого состояния, но ситуация усугубилась.

– Жива… жива… живы, – вторил он.

– Вспомни, Брайен, что ты тогда сказал. Давай же.

Я пыталась разговаривать без давления, но сил быть опорой почти не осталось, как и возможности спокойно выносить все его муки. Упала бы сейчас рядом с ним и крепко обняла, поддавшись эмоциям.

«Но, Аврора, ты нужна ему. Поддержи его», – твердил мой внутренний голос, поэтому я не отпускала мысль о том, что должна любым способом ему помочь.

– Я… обещал.

Брайен в последний раз судорожно вздохнул и сдавил мои бедра. И в одно мгновение его отпустило. Дыхание выровнялось, спина и плечи расслабились, а движения рук стали мягкими и ласковыми.

– Я обещал, – сглотнул он последнюю крупицу того, что терзало его, – сделать ребенка самым счастливым.

Он произнес это на выдохе, согревая мой живот неизмеримым теплом. И, наконец, страх и тревога, так давящие на сердце, сорвались с крючка, оставляя после себя лишь ощущение легкого волнения. Я вернулась в реальность и перестала слышать шум в ушах, только когда оказалась в объятиях Брайена.

Он обнимал меня настолько крепко, целовал в макушку настолько сладко, что я чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете.

– Ты жива, – сказал он, отодвинув меня от себя и запечатлев на губах беглый поцелуй. – Жива.

Вместо слов я улыбнулась и снова прижалась к нему. Хотелось молчать, слушать и чувствовать, как облегчение, как осознание действительности вытаскивало Брайена из его видений окончательно. И то, каким он был неимоверно счастливым в эти секунды, опять доводило меня до слез.

Но я держалась, эмоции были лишними.

Уютные объятия Брайена исчезли, когда меня аккуратно отодвинули в сторону. Я не успела прийти в себя, как услышала удар за спиной и звук сломанной кости.

Я обернулась и увидела вполне ожидаемую картину: Брайен легко уложил Блэйка на лопатки, сел сверху и стал бить его по лицу. Удар за ударом, не останавливаясь, не поддаваясь попыткам Блэйка скинуть его с себя.

– Тварь, я убью тебя! – кричал он. – Что ты наделал?!

Брайен встал и одной рукой за ворот футболки поднял Блэйка с асфальта. Он подтолкнул его к высокой каменной перегородке, придавив ладонью грудную клетку, и ударил вновь по лицу. Блэйк уже не мог стоять, он то и дело падал, сплевывая кровь, но Брайен ловил его за шею и снова прижимал к стене.

– Что же ты молчишь сейчас? – понизив голос, спросил Брайен. – Еще недавно твой язык был отлично подвешен.

Я не знала, чего хотела больше в этот момент: прикончить Блэйка, увидеть, как он истечет кровью, или попытаться спасти. Потому что часть меня до сих пор видела в