Мертвые земли Эдеса - Софья Шиманская Страница 45

Каждый из присутствующих это понимал. Луций боролся с ползущим по позвоночнику холодом. Гай Корвин равнодушно выбрасывал подсохшие ягоды винограда из тарелки. Публий аккуратно собирал листы отчета. Разложив их по порядку, он поднял на Луция глаза.

– Нам нужно обсудить план речи. Спасибо, Луций.

Луций поднялся, уловив намек. Почтительно кивнув, он вышел за пределы Печати Тишины. В зале стоял гомон, сновали люди, но всеобщее оживление отличалось от того, которое Луций видел раньше. В главный зал штаба набилось еще больше людей. Едва Луций успел сделать шаг, как в него врезался взъерошенный тессерарий и почти сбил с ног. Луций вцепился в свиток под туникой и протолкнулся на улицу.

В военном лагере тоже что-то неуловимо изменилось. В воздухе разливалась паника. Луция оглушил горн и зычный крик центуриона:

– Побег!

13

Запах бойни

Во имя Юпитера, почему именно сейчас?

Луций выругался и развернулся к дверям штаба. Поздно – два боевых мага уже запечатывали двери. Они синхронно рисовали две половины огромной Печати Защиты и грубо отталкивали всех, кто пытался сунуться под руку. За спиной раздался грохот и влажное чавканье. Луций обернулся и увидел, как горн выскальзывает из рук центуриона и падает на песок. Тело легионера было пробито каменным столбом, который поднял его над землей. Кончик столба влажно поблескивал в расколотом черепе.

Страх и отвращение захлестнули Луция ледяной пенной волной, но вместо оглушающего ужаса подарили неожиданную собранность. Луций метнулся за ближайшую колонну и стал наскоро расчерчивать Печать Барьера. Хоть он и не практиковал ее несколько лет, пальцы двигались быстро. За спиной слышался топот и лязг, прерываемый грохотом пришедшей в движение земли, треском пламени, гулкими порывами ветра и редкими сдавленными криками. Гай Корвин хорошо обучал свои легионы. Хоть в воздухе и повис кислый запах паники, по согласованному маршу Луций догадался, что солдаты сформировали построения и пытались теснить противника. Он выставил печать между колоннами, закрывая золотистой занавесью магов на крыльце. Ближайший к нему заклинатель коротко кивнул и принялся чертить Печать Защиты. А сам он посмотрел на площадь, и в этот момент прямо перед его лицом серебристая ледяная игла разбилась об барьер.

Талорка была рядом с колодцем, неподалеку от центра форума. Ее окружили с трех сторон, но она отчаянно прорывалась к штабу. Женщина ни на секунду не останавливалась в своем танце – движениями ног выбивала из земли клинья, которые раскидывали и пронзали подступающих солдат, широкими движениями рук посылала вокруг то вихри пламени, то острые осколки льда.

Луций впервые увидел, что такое талорский воин. Зрелище повергло его в шок. На лице талорки дрожала гримаса боли, ее суставы были выбиты, а посиневшие пальцы едва шевелились, но даже в таком состоянии она смогла положить уже пару десятков эдесских легионеров. Простой человек не имел и шанса против буйства стихийной магии.

Два отряда, которые надвигались на талорку спереди и справа, накрыла золотистая пыль защитной печати. Едва первый ледяной осколок разбился о грудь легионера, не причинив ему вреда, весь строй ринулся вперед, оттесняя врага в проход между казармами. Женщина попятилась, но уже в следующий миг с усилием ударила ногой по земле, выбив косую преграду высотой в полтора человеческих роста прямо над головами солдат. Взбежала по ней и спрыгнула за их спинами, поймав воздушный поток. Она снова ударила ногой в землю, и Луций услышал грохот. Совсем близко. Мага рядом с ним отбросило к дверям штаба каменным столбом. Он вырос из-под земли в границах барьера. Заклинатель был жив и почти сразу вскочил на ноги – тавро поглотило часть урона, и его челюсть, в которую пришелся удар, осталась целой. По подбородку бежала кровь. Луций снова отскочил за колонну. Вот что имел в виду Публий, когда говорил, что у талорцев есть способы прорывать Рубеж.

Раздался вскрик. Выглянув, Луций увидел, что плечо талорки пронзил меч легионера. Она дернулась вперед, срывая себя с лезвия, и выбила три высоких валуна, которые оградили ее с трех сторон. Несколько солдат попали под удар. Меч того, кто атаковал женщину, разлетелся на куски, и один из осколков вонзился ему в горло. Он с булькающим хрипом упал на колени. Оружие легионеров покрывали атакующие печати, и оно ранило, несмотря на магическую защиту. Талорка скользнула по земле вперед и махнула раненой рукой как плетью, посылая огненную волну на барьер, за которым стояли маги. Языки пламени выжгли часть орнамента печати.

Она знала, что делает. На каждые два удара ноги, которыми она выбивала землю, выстраивая вокруг себя частокол шипов, приходился один, который пробивал боевых магов под защитой барьера. От легионеров она лишь защищалась, не давала физически приблизиться, вынуждала пробираться через камень, но целью ее были заклинатели. Падет маг – падут и его печати.

Будь это организованный бой, легионы были бы накрыты всеми возможными заклинаниями. Солдаты с легкостью разбили бы каменную преграду. У каждого мага был бы запас приготовленных заранее печатей. Но внезапное нападение всех застало врасплох, и неподготовленные легионеры безнадежно уступали избитой талорке. Маги попросту не успевали защитить их от врага. Да и что они могли противопоставить ополчившимся против них стихиям?

Второй боевой маг на крыльце взвыл. В него ударило сразу два шипа – один раскололся об тавро, второй пробил живот. Маг застыл, боясь пошевелиться и углубить рану, но продолжил чертить орнамент в воздухе подрагивающими пальцами. Луций снова спрятался за колонной. Барьер все еще был цел. Это был его барьер, а талорка атаковала боевых магов, которые создавали печати для солдат. Рано или поздно до нее дойдет, что есть третий. Успокоив дыхание, Луций принялся за Печать Сети. Движения выходили рваными, грохот за спиной отвлекал, но он работал быстро – гораздо быстрее боевых. Послышался еще один болезненный женский вскрик – слишком яростный, чтобы быть последним. Луцию показалось, что в отдалении уже звучал марш приближающегося подкрепления.

Выскочив из-за колонны, он швырнул в девушку блестящую печать. Но едва он успел произнести начало заклинания, в живот ударил каменный столб. Он разлетелся в пыль, не причинив вреда, но сбил дыхание. Печать потухла. Он поднял глаза и встретился взглядом с талоркой. В ее глазах кипящей магмой плескалась ненависть.

В зеленых, крапчато-малахитовых глазах.

Он отвлекся на них лишь на секунду. Позволил посторонней мысли проскользнуть в голову – и проиграл. В грудь ударил новый столб и отшвырнул его на несколько шагов. Деревянная основа свитка под одеждой раскололась,