Книга пара - Сергей Александрович Калугин Страница 44

Вдруг кто-то ударил меня по плечам. Это проснулась пакостница и, подкравшись сзади, решила таким образом меня взбодрить. От испуга и неожиданности мои онемевшие руки и ноги начали хаотично двигаться, и колесо не просто завиляло, а начало вращаться вокруг капсулы, вдоль, поперёк и совершенно произвольно. Кабину сатикса трясло и крутило, а Тави в этот момент запрыгнула ко мне на колени и пыталась исправить ситуацию. Всё что я мог сделать – это вцепиться в неё и держать, не давая вывалиться из кресла. Теперь я понимал, почему в кресле так много ремней безопасности, нас трясло так, что болели суставы от пальцев на руках до копчика. Вскоре наш сатикс начал замедляться и, остановившись, упал на бок.

Большое облако пыли, поднятое после аварийной остановки, осело только спустя пару минут. Я висел вверх ногами, вцепившись руками как можно сильней за талию Тави. Она свисала вниз, пытаясь освободиться из моих рук, ударяя по ним кулаками, царапая и щипая их, мотая во все стороны ногами. Еще ругалась на своём непереводимом диалекте, но я, не понимая, просто крепко держал её, не давая упасть вниз.

После того как она накричалась и прекратила какие-либо движения, я попытался аккуратно опустить её на полотно двери, которое оказалось внизу. Сатикс лежал на боку, и единственный выход наружу у нас был, видимо, через песок.

– Для первого раза неплохо. – успокоившись, с ухмылкой сказала Тави, стоящая в низу.

Она начала подпрыгивать, нажимая один за одним замки ремней, удерживающие меня в кресле. Последний нажал я сам и полетел вниз, растёкшись по полу звездой, как в мультике. Не вставая из очень удобного, но немного болезненного положения, я спросил у Тави:

– Что будем делать дальше?

Посмеявшись на эту картину, она молча подошла к панели управления и попробовала запустить сатикс. Кабина затряслась, колесо начало немного крутиться, но аппарат начал ещё сильнее увязать в песке. Мгновенно остановив его, моя напарница достала из ящика, находившегося под задними сидениями, два предмета, похожих на вёсла для каноэ.

– У нас заклинило поворотный блок, чтобы его проверить, нужно выбраться на поверхность. Теперь помогай!

Вручив мне весло, со скрипом и треском она открыла дверь. Затем выдернула решётку на стене аппарата, открыв короб размером с туристический чемодан, и с энтузиазмом начала наваливать в него песок, ловко махая веслом. В окно было видно, как фонтаном песок вылетал наружу, это была вытяжная вентиляция. Я в очередной раз восхитился находчивостью этой хрупкой с виду девушки. Приступив к раскопкам, мы за пару часов проковыряли себе путь наружу, но это оказалось только началом. После обследования поворотного блока стало понятно, что без высвобождения основного рычага нам починить его не удастся. А рычаг – это само поворотное колесо, значит, копать нам и копать.

Мы опять начали экономить еду и воду, так как во время побега не успели запастись провиантом. Мы копали до наступления темноты и без сил упали, забравшись в кабину сатикса. В безопасности и тепле мы устроились спать. Перед сном Тави начала расспрашивать меня про землю, про мою жизнь, про разницу между нашими мирами. До этого момента Тави как будто боялась спросить меня о чем-то личном и о моём доме, но любопытство наконец победило страх. И я с удовольствием, под звёздным небом и в полной тишине рассказывал ей про землю, невольно ностальгируя о доме. Через десять минут моего рассказа Тави уже окунулась в сон, а я, ощущая ноющую боль после активного махания веслом, загонял себя мыслями о возможности вернуться на землю.

Следующим утром я просто проснулся без крикливых побудок и был достаточно бодр и готов к трудовому дню. Тави уже копалась у двери, повторяя фокусы с вытяжкой. За ночь песчаный проход немного обвалился, и его пришлось снова расчищать. Выбравшись, мы продолжили раскопки колеса.

Работа была уже выполнена почти на треть, как вдруг я почувствовал легкое недомогание и странное покалывание в ноге, как после онемения. Посмотрев на ногу, я с трудом разглядел тончайшие, прозрачные волоски, опутывающие мою ногу, и к ним из песка тянулись новые. Попытавшись оторвать их, я не смог пошевелить ногой, я её не чувствовал. Я закричал.

– Тави, Тави!

Увидев, что я в панике пытаюсь руками поднять свою ногу, она отскочила в сторону и встала на расстоянии метров пяти от меня. Приглядевшись к песку, я понял почему. В радиусе трех метров тонкие волоски тянулись вверх. Убежав в кабину, она оставила меня одного, непонимающего, что происходит. Что так могло испугать Тави? Через пару минут у меня начала неметь вторая нога. Напарница вернулась с верёвкой в руках и, бросив мне её конец, жестами показала, что нужно обвязаться. Как только я это сделал, Тави снова скрылась в норе, ведущей в кабину. С огромным трудом меня оторвало от нитей и, волоча по песку, утягивало в выкопанную нору. Я услышал позади шуршащий звук песка и крик, похожий на крик чайки. Очень громкой и очень большой чайки. Не оглядываясь назад, я скользил по песку, понимая, что сзади меня ничего хорошего нет. Нырнув в яму, Тави затянула меня в кабину, быстро закрыв дверь.

– Гублерух. – с ужасом в глазах прошептала она.

Я не понимал, что происходит, почему у меня онемели ноги и что такое гублерух. По корпусу сатикса начало скрежетать с разных сторон и немного покачивать аппарат. Пугающие звуки давали понять, что под нами что-то очень огромное и опасное. После минут пяти штурма нашего укрытия всё успокоилось, и лишь песок, ссыпающийся по корпусу аппарата, разбавлял полную тишину. Мы замерли и не шевелились, опасаясь, что любой шум может вернуть атакующего. Спустя пару минут с одной стороны через щели корпуса внутрь начали просачиваться прозрачные волоски, пытаясь нащупать что-то живое. Тави в панике схватилась за копьё, и уже почти выстрелила, но я её остановил. Оторвав кусок своей футболки, я начал искать маслёнку, которая служила поилкой геккончика. Откопав её, я пальцем показал Тави на лежащую рядом с ней железную палку, похожую на какой-то ключ. Смастерив из этих трёх предметов факел, откопал в рюкзаке маленький набор выживальщика, где были упакованы охотничьи спички. Запалив наследство Прометея, я начал размахивать факелом перед собой, опаливая волоски, подбирающиеся ко мне. Тави, увидев успех моей идеи, выхватила у меня