О детях Кощеевых - Алёна Дмитриевна Селютина Страница 44

– Нос чешется, – виновато пояснил он.

– Ладно, – выдохнула она. – Просто скажи, мне есть смысл тебя бояться?

Она ждала от него четкого однозначного «нет». Но Демьян смотрел на нее, и чем дальше он смотрел, чем отчетливее она понимала, что «нет» не будет. Какого черта…

– Не знаю, – наконец ответил он.

– В смысле?

– В прямом. Я не знаю, но собираюсь выяснить.

И всё-таки она оказалась права. У него проблемы. Ладно, он хотя бы их признает. А она будет рядом и поможет.

– Ты что-то принимаешь? Или это что-то психологическое? Какое-то расстройство? Ты хочешь обследоваться?

– Ну, почти, – нервно усмехнулся он. – Вот как раз собирался, но ты пришла. Но это хорошо, а то мне стало страшно. А вот теперь увидел тебя и вспомнил, зачем я всё это делаю.

– Делаешь что? – с нажимом спросила Юля.

Демьян замялся. Прикрыл глаза.

– Это сложно.

– Хорошо. – Юля скрестила руки на груди и взяла тон учителя. К такому она прибегала, когда ей нужно было заставить расшалившихся маленьких танцоров угомониться. – Конкретно сейчас мне есть смысл тебя опасаться?

Демьян нахмурился и опустил подбородок, будто прислушиваясь к чему-то внутри себя. Потом качнул головой.

– Нет. Сейчас нет. Слушай… Я страшно виноват перед тобой. И не хочу тебя больше пугать. И если ты боишься… То, что я показал тебе… Я обещаю, ты больше этого не увидишь.

– А что я видела?

Демьян отвел глаза и почему-то воззрился на потолок. Юля тоже посмотрела. Просто так, на всякий случай. Мало ли что там может быть. Но потолок был таким же, как всегда, и ничего лишнего на нем не обнаружилось.

– Ты видела морок, – наконец ответил он. – Просто картинку. Но это место существует на самом деле. И я связан с ним.

– И та… женщина?..

– Да.

Юля хотела облизать губы, но обнаружила, что во рту пересохло. Тишина в квартире давила, будто стала осязаемой. И Юля была в шаге от того, чтобы ему поверить.

– А она может…

Демьян прикрыл глаза и потер лоб, будто у него болела голова.

– Мы следим за тем, чтобы этого не происходило.

Мы.

Нет, он всё-таки сумасшедший. Как и эта княжна. Или же…

Где та грань, когда доверие перетекает в слепоту?

– Ты пришел ко мне домой, миновав дверь, закрытую на замок и цепочку. Как? – тихо спросила Юля.

Демьян снова помолчал. А потом всё-таки выдал:

– Это несложно для колдуна моего уровня.

– Кого?!

– Колдуна, – как-то обреченно повторил он. – Я колдун, Юль. Самый настоящий.

– Дём…

И тогда Демьян улыбнулся ей и кивком указал вниз. Юля опустила глаза. Прямо из пола у нее под ногами прорастала трава, словно в ускоренной съемке, поднялись и распустились цветы. Юля испуганно взглянула на Демьяна и увидела, что вместо потолка над его головой в коридоре дыра, и смотрит она прямиком в небо, и оно не пасмурное, как было уже несколько дней и тогда, когда она шла сюда, а самое настоящее голубое – с белыми кучевыми облачками-барашками.

– Вот это и есть морок, – пояснил Демьян. – Как голограмма.

Он щелкнул пальцами, и всё исчезло. Они снова стояли посреди коридора. Под ногами был ламинат. Над головой потолок.

– Покажи еще что-нибудь, – тихо потребовала Юля.

Ей нужны были доказательства.

– Например? – нахмурился Демьян.

– Не знаю! – нервно и недовольно воскликнула она. – Ты же здесь колдун!

– Ну да… Только вот так с ходу ничего в голову не приходит. Могу обернуться, но…

– В смысле?

– Ну, в животное. Но ипостась у меня такая… – Он закатил глаза и цокнул. – Отец всё посмеивается…

– Ты можешь обернуться в животное, – медленно повторила Юля.

– Да.

– И твой отец об этом знает.

– О да…

Ха.

Ха-ха.

А если и вправду…

– А ты… ну…

– Полностью контролирую себя в животном теле.

А потом Демьян топнул ногой, и на его месте оказалась большая лохматая черная собака. «Русский терьер», – заботливо подсказала память информацию, которая сейчас, конечно же, была важнее всего.

– Твою мать! – не сдержалась Юля и подалась назад. Пес послушно лег на пол, сложил перед собой лапы и уложил на них голову. Преданно посмотрел на нее голубыми Демьяновыми глазами.

«Я хороший, – говорил весь его вид. – Ну вот прям очень».

– Давай обратно, – потребовала Юля. – Прямо сейчас.

Но пес не спешил превращаться обратно. Вместо этого он перекатился на спину, поднял лапы кверху и заскулил. А Юля рассмеялась. То есть, разумеется, это окончательно сдали нервы, но какая разница. И она медленно подошла ближе и села рядом с ним на корточки. Пес снова перекатился на живот и теперь глядел на нее, явно чего-то ожидая.

– И чего ты хочешь? – нахмурилась Юля. – А можно…

Пес таки боднул ее головой в колено, и Юля, затаив дыхание, положила руку ему на голову. Господи. Она знала это ощущение. Юля погладила его между ушей и поджала губы, чувствуя, как на глаза навернулись слезы.

– Это всё по правде, да? – спросила она.

Парадигма жизни треснула и рассыпалась на осколки, осколки принялись складываться в новый рисунок, обрастая всё более и более интересными подробностями, и Юле нужно было время, чтобы это принять.

Пес тяжело вздохнул и положил голову ей на колено. Юля ойкнула и села на пол. Он снова тихонько заскулил.

– Я тебе верю, – прошептала Юля, продолжая наглаживать жесткую шерсть между ушами и на холке. – А теперь расскажи мне всё, что можешь.

Пес нехотя оторвался от нее, встал и отошел. Ударился об пол передними лапами и снова обернулся Демьяном.

– Я могу показать, – ответил он.

На круглом обеденном столе на кухне Демьяна стояла самая обыкновенная кастрюлька, накрытая крышкой. Демьян снял крышку, и в кастрюльке обнаружилась вода.

– И что это? – спросила Юля.

– Зелье, – вполне предсказуемо ответил Демьян.

В принципе, она бы уже, кажется, не удивилась вообще ничему, поэтому к этой информации отнеслась спокойно. Зелье так зелье. Если есть магия и если Демьян может обернуться собакой, то почему бы ему не варить зелья на собственной кухне в кастрюльке.

– Его надо пить?

Демьян усмехнулся и качнул головой.

– Нет, им надо дышать. Знаешь, как над картошкой, когда болеешь. Принцип тот же.

– Понятно… И тогда…

– Задай вопрос, и ты получишь ответ. Узнаешь, кто я. И решишь, что делать. Если сочтешь, что мне больше не нужно быть частью твоей жизни, я пойму. Гарантирую, что это безопасно. Но ты должна решить сама.

Он смотрел на нее и ждал ответа.

Черт.

Черт-черт-черт. Всё это выглядело жутко сомнительно. Но отступать уже не хотелось. И она всё еще верила Демьяну.

Кошмар.

– Ладно, – выдохнула Юля, решив, что отругает себя позже, и решительно села на стул. – Что делать? Начинать дышать или…

– Подожди.

Демьян вытащил из подставки нож, провел по нему пальцами – Юле на миг показалось, что из-под них брызнуло пламя, – подождал немного, а потом резанул по ладони, сжал кулак, и в воду закапала кровь. Судя по всему, этого ему показалось мало. И пока Юля смотрела во все глаза, пытаясь вернуть себе дар речи, он снова раскрыл ладонь, резанул еще пару раз и снова сжал кулак над кастрюлькой.

– Что ты делаешь? – пролепетала Юля, вмиг утрачивая весь настрой.

Господи, он всё-таки сошел с ума. И она вместе с ним…

– Отец сказал, чем больше крови, тем больше сведений.

– Демьян, послушай… – начала было Юля, но в этот момент вода в кастрюльке забурлила сама по себе и в один миг из прозрачной стала насыщенного травяного цвета, а потом от нее повалил такого же цвета пар.

– Ох…

– Задаешь вопрос и вдыхаешь, – напомнил Демьян. – И ты всё еще можешь отказаться.

– Дём, а ты зачем его вообще варил? – прошептала она.

Демьян посмотрел на нее долгим нечитаемым взглядом.

– Спасибо, что ты сейчас со мной, – вместо ответа сказал он, а потом тоже сел, наклонился и глубоко вдохнул пар, шедший от варева. Медленно откинулся на спинку стула и замер. Юля заглянула ему в лицо и наткнулась на остекленевший взгляд. Приложила пальцы к его шее. Пульс был ровным, и дышал Демьян глубоко и спокойно. Будто спал.

Она перевела взгляд на кастрюльку. Пара уже стало меньше. Судя по всему, время на принятие решения истекало.

«Ты получишь ответы на свои вопросы».

У нее