Архимаг с пеленок. Том 3 - Валентин Якимов Страница 42

Я пожелал стать невидимым. Удалось — я исчез на глазах у всех, а они… СРЕАГИРОВАЛИ НА ЭТО!

Да! Ура! Радости моей в эту ночь не было предела!

Наконец-то я смог осознать себя не в псевдосне, не в застывшем воспоминании, меняющимся только по моей воле.

Мне приснился настоящий осознанный сон, со своим сюжетом, логикой, внутренними правилами. И, скажу я вам, влиять на такой сон оказалось уже очень трудно!

Легко став невидимым, я по глупости подумал, что так же легко сделаю тут вообще всё, что я захочу.

Нет, я не стал заглядывать дамам под юбки, а вы что подумали?

Увы, я обломался очень быстро. Становление невидимым понадобилось для закручивания сюжета сна, вот и далось так легко.

И всю оставшуюся ночь я прятался по углам и под партами по всему Гимнасию.

Увы — этот сон оказался затяжным кошмаром, в котором меня посчитали злым духом и всю ночь пытались убить.

Но на утро мне было абсолютно плевать! Сонный и разбитый, с мешками под глазами, еле вставший, я всё равно ужасно доволен собой!

Всего неделя работы — а я уже осознал себя в подлинном царстве Сна, а не в его изолированной части, созданной лишь воображением.

М-да. Осталось научиться подчинять это царство своей воле так же, как подчиняется ей память.

С этими мыслями я открывал двери класса чтения. Над нами всё-таки сжалились — чтения у нас теперь нет. Именно его заменит «Этикет в высшем свете для одарённых детей от трёх лет».

Родители и опекуны, такие же сонные и недовольные, как их дети, отправились заниматься в переоборудованный взрослый спортзал.

Ха! Мне даже интересно, как нас собрались учить такой унылой и бестолковой ерунде, как этикет, полностью отдельно от родителей!

В классе парты оказались переставлены. Вместо стройных рядов — прямоугольник из парт вдоль стен.

А у проектора застыл высокий мужчина… или юноша, по его гладкому лицу оказалось трудно определить возраст. Одетый в элегантный чёрный костюм с фраком, снежно-белую рубашку, он походил на какого-нибудь дворецкого, или конферансье.

Но оказался нашим учителем по этикету. Ну и рожа у него — один вид скуку навевает!

Ну ладно, возможно, я предвзят, или мне просто показалось.

— Доброе утро, юные господа и дамы. Разрешите представиться. Моё имя — Юлиан фон Рихтер. Мы возводим свой род к почтенным баронам германской земли семнадцатого века. Я с сей минуты — ваш наставник, призванный дать вам основы знаний в области этикета.

А не. Не показалось. Я оглянулся на ребят.

Такого аху… Кхм. Такого сильного удивления и непонимания я не видел в этих детских глазёнках, наверное, никогда.

Ну разве что, когда мы с ребятами попали в Тень. И то не факт.

Внимание! Поблизости обнаружен источник враждебной силы. Концентрация Скверны низкая, но при длительном контакте возможны последствия. Рекомендуется покинуть опасную зону.

Б**. Приехали. Позанимались этикетом, мать его растак!

* * *

Мирон стоял на балконе, любовался заснеженной Москвой и пил обжигающей латте с мятным сиропом. О, это истинный напиток богов! Особенно холодным зимним утром!

Особенно, если пьёшь его впервые с самого августа. Да ещё и сам — его никто не заливает тебе через трубочку!

Мирон поморщился. Он и подумать не мог, что тот ублюдок ТАК сильно его приложит!

Говорят, когда Мирона доставили в реанимацию, проще было сказать, сколько костей у него целы, чем сколько сломано.

А ведь Мирон даже не маг! Вот на кой-чёрт было нападать на него с такой убойной мощью⁈

— М-да. — хмуро взглянул он на свою ладонь. — Интересно, киберпанк нынче в почёте у девушек?

Рука, конечно, не ответила. Лишь скрипнула магомеханическим приводом.

У него теперь почти всё — магомеханическое. Вдруг, за его спиной раздался тихий щелчок. А затем мужской голос:

— Это уже неважно. Альден-Версаг-Нга!!!

«Надо же. В собственном доме покоя не дают». — подумал юноша, быстрее пули смещаясь в сторону.

По витым перилам изящного балкона, в то место, где он стоял секунду назад, хлестнуло тонкое чёрно щупальце, покрытое микроиглами!

Хлестнуло — и сталь перил осыпалась пылью!

— Ты уже третий, мудак! — прорычал Мирон металлическим голосом. — Чё ж вам всем от меня понадобилось⁈

Закончил фразу, впрочем, он уже над мёртвым телом. Телом карикатурного урода — в основе человека, но с тремя жёлтыми глазами, двумя чёрными щупальцами вместо правой руки и механической левой.

Убогий агрегат — подумал юноша, сравнивая кривой протез со своим собственным.

В мощной груди убийцы расползалась с шипением огромная дыра. К счастью, от Энтропии, вложенной в левую ладонь Мирона, у напавшего защиты не было.

Ещё бы! Он ведь напал на неодарённого! Простолюдина!

— Хорошо, что вы всё ещё так думаете! — пнул Мирон дымящееся тело. Вскоре от трупа не останется и следа. — Очень хорошо.

Да уж. Будь Мирон простолюдином, или даже мелким баронетом, никогда в жизни он не попал бы на Высшие Курсы Журналистики. Никогда не попал бы на Первый Имперский в свои двадцать шесть.

А и попал бы — помер бы в больнице ещё до того, как до него добежали бы лекари.

К счастью, отец Мирона… впрочем, неважно. Важно то, что отец ОЧЕНЬ заинтересовался историей с культистами и их следом в кругах высшей знати.

Заинтересовался настолько, что сумел отмазать сына от промывки мозгов, которую ему собирались провести имперские дознаватели.

«Мальчишка слишком много знает» — как сейчас вспомнил Мирон резкий крик следователя посреди палаты.

«И всё, что он знает — собственность нашего рода». — ледяным голосом ответил тогда человек отца. «Этот мальчишка был завербован нами».

— завербован. — попробовал Мирон это слово на вкус. — Завербован. Собственный сын… собственный бастард. Ну-ну.

Впрочем, это неважно. Важно то, что благодаря отцу у него появилось новое тело. Почти целиком — к счастью, пищеварительная и, кхм, половая система остались родные.

Ну и мозг не пострадал, конечно. Переселение души в полностью новое тело абсолютно невозможно — так всегда учили Мирона.

Тело, делающее его магом. Пусть и очень ограниченно. Но магом.

А потом его выписали. Не из больницы — уже из отцовской… мастерской.

И произошло первое покушение. Затем второе — Мирон ведь так и продолжил жить в своей бедненькой квартирке на окраине.

— Конспираторы, мать вашу.

Юноша взглянул на календарь. Сегодня воскресенье.

Ничего. Уже завтра утром он отправится в этот проклятый детский сад вновь. Теперь уже в качестве учителя этикета для одной из групп.

Когда внезапно там