Властелин стихий - Алексей Викторович Вязовский Страница 41

* * *

«Кнут и пряник» — кажется так называл юный Йен тактику, выбранную премудрой Лилеей. Кнут — едва прикрытый вежливостью, приказ заткнуться и покинуть на время Эль-Нурген. А пряник — щедрая награда, которую он может выбрать на свое усмотрение. И при этом королева ни разу не назвала его Советником! Так что, видимо, и отставка не заставит себя ждать после возвращения от друидов. А может, это и к лучшему?

Конечно, лучшей наградой для Дианеля стал бы приказ Лилеи снова отправиться в Минэй, и теперь уже с дипломатической миссией. Но королеве об этом лучше не знать. Как и том, что он рассказал ей далеко не все, умолчав о гораздо более важных вещах, которые могли бы подтолкнуть ее к решительным действиям. Нет уж, пусть спит себе спокойно и не вмешивается в дела людей своими змеиными интригами.

…К счастью за ужином сегодня была новая тема для разговоров. Все придворные оживленно обсуждали утреннюю охоту, во время которой им удалось поймать какую-то темную тварь, попавшую в хитрую ловушку для волков. Но Дианель, конечно же все равно выбрал подходящий момент, чтобы исполнить приказ королевы. И принялся прославлять вековые традиции эльфов, включая совместную охоту. Причем, делал это тонко и к месту.

Молодежь выслушала его восхваления с вниманием и должным почтением. Королева и старшие придворные — с явным одобрением. Можно считать, что перед Повелительницей и ее окружением «пока еще Советник» реабилитировался. Ну, а когда он вернется, все тут уже успокоятся и переключатся на что-нибудь еще — например, на очередную охоту. Или на соревнования лучших эльфийских лучников, которыми время от времени королева развлекает своих подданных.

Не забыл он упомянуть и о том, что ментальное здоровье его расшатано после ужасных условий, в которых ему приходилось жить и путешествовать в землях людей. И еда, мол, там ужасная, и грязь кругом, и клопы на постоялых дворах. Теперь ему срочно требуется отдых, чтобы восстановить свое душевное равновесие где-нибудь вдали от оживленной дворцовой жизни.

И если королева будет снисходительна к его душевному недугу и посчитает возможным отпустить его к друидам… Лилея конечно же, милостиво разрешила Советнику покинуть королевский двор Эль-Нургена, и даже заботливо отпустила его пораньше с ужина, чтобы он мог собраться и хорошо отдохнуть перед завтрашней дорогой. Все придворные тут же начали на разные лады восхвалять ее доброту. А потом снова вернулись к обсуждению прошедшей охоты.

Дианэль воспользовался моментом и откланялся. Собрался он еще днем, да и что там собирать? Он уже привык путешествовать налегке, и все необходимые вещи уместились в одну сумку. А сейчас просто решил хорошо выспаться. Путь до поселения друидов был не близким, но это не пугало эльфа. Ему нужно было о многом подумать.

Не так он себе представлял свое возвращение. И реакции от Лелеи тоже ожидал другой. Какое наивное заблуждение! Хорошо хоть хватило осторожности не все ей рассказывать, в том числе, и о своей неожиданной встрече в лесу со Старейшиной Хейлимом и князем Марцием, которую организовал неугомонный Йен.

…С этой мыслью он и уснул. А когда проснулся, за окном уже начало светать. Пора было вставать. В дорожной сумке тихо тренькнул вестник, подаренный Йеном для связи с ним. Оповестил Дианеля о новом поступившем сообщении. Удивительно, как быстро прилипли к нему словечки, придуманные юным князем. Почему-то он многим вещам давал свои, довольно точные названия. Интересно, о чем он пишет в такую рань?

Прочитав короткое сообщение от Тиссена, эльф задумался. Конечно, можно сделать вид, что он знать не знает, куда делся любимец Хейлима. И отписаться, что он сейчас вообще находится в дороге. Но забавную двухголовую тварюшку было жалко — Лилея ради своего развлечения точно скормит бедного Азика голодным элариям, да еще и устроит из этого кровавого зрелища веселый праздник. Священные эльфийские рыбы ужасно прожорливы, и своими острыми зубами легко перемалывают даже кости. Вспомнив крики несчастного крестьянина, ставшего для них кормом, Дианель вздрогнул и, вздохнув, отправился в дворцовый зверинец…

* * *

Задание Верховной, проникнуть в Западный Эскел, оказалось для Дирка невыполнимым. Даже он, при всей своей изворотливости, сделать этого не смог — проклятые головорезы дотошно проверяли всех, кто пересекал Ведьмин перевал, и любых чужаков вычисляли на раз. Да что там говорить, если они половину тибальских аристократов легко отправили восвояси! А ведь Дирк так надеялся примазаться к кому нибудь из них — хорошо, хоть сразу не сунулся. И как только этой ушлой мерзавке Бренне удалось договориться с неподкупными головорезами? Ведьма — одно слово!

Сейчас он уныло потягивал пиво в таверне ближайшего к перевалу городка, и обдумывал свои дальнейшие планы. В Орден Молчащих возвращаться нельзя — второго провала Верховная ему не простит. Она и за первый-то чуть душу из него не вытряхнула, грозя отправить на алтарь. Но все же согласилась, что с ведьмой ему в хитрости не тягаться, тем более с такой, как Бренна. Зря что ли ведьмочка была лучшей ученицей в своей группе? Говорят, что она единственная из них всех и выжила после ритуала Главной инициации. Так что…

Прервав его мысли, в таверну зашла хорошо одетая аристократка средних лет и презрительным взглядом обвела полупустой зал. Потом, поколебавшись, подошла к соседнему столу и осторожно провела пальцем по столешнице. Брезгливо скривилась, поспешив вытереть его белоснежным носовым платком. Но видимо сил искать другую таверну у нее уже не было, и дама устало опустилась на скамью. На взгляд Дирка здесь было довольно чисто, но он хорошо знал подобных фифочек — им все не так и все не этак. Привыкли считать простых людей грязью под своими ногами.

Незнакомка подозвала подавальщицу, сделала ей заказ. И лишь после ухода Эльги, с которой Дирк успел познакомиться, дама сбросила с головы капюшон дорогого плаща. От нечего делать, тот с ленцой поглядывал на нее, гадая, что могло заставить такую фифу путешествовать в одиночестве. Понятно, что приехала она в карете — башмаки-то чистые, но спутников у нее точно не было. Зато под распахнутыми полами плаща виднеется строгое темное платье — так она вдова?

Вдовушек Дирк любил, особенно ирутских. А чего бы не провести ночь к обоюдному удовольствию? Но эта явно была птицей другого полета, к ней так просто не подкатишь.