Исход Авроры - Джей Кристофф Страница 4

– Коды доступа! – требует пилот, прищурив глаза. – Сейчас же!

– Поняла, – отвечаю. – Я не могу сообщить коды, но…

– Вы нарушили границы ограниченного пространства Терры! У вас есть десять секунд, чтобы предоставить надлежащий допуск, или я открою по вам огонь!

Повсюду вокруг меня оживают сигналы тревоги, вспыхивают огни и высвечиваются символы сильдратийцев, а громкоговоритель орет на меня. Я не понимаю слов, но знаю, что он говорит.

«ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ: обнаружен ракетный обстрел».

– Пять секунд!

– Пожалуйста, – говорю я. – Прошу, подождите…

– Огонь!

Я наблюдаю, как на наших сканерах появляется крошечная светящаяся полоска.

У нас нет двигателей. Нет навигации. Никакой защиты.

Мы уже должны были быть мертвы. Сожжены Авророй и Оружием. Но почему-то умирать снова кажется каким-то несправедливым.

Свет приближается.

– Пожалуйста…

Ракета попадает в цель.

Огонь разрывает мостик.

БУМ.

2.1 | Скарлетт

Чернота обжигает белизной мою кожу. Я ощущаю окружающий меня звук, металлический привкус на кончике языке, слышу прикосновения и трогаю запах, пока все, чем я являюсь, чем была и чем когда-либо буду, распадается на части и сливается воедино, и снова, и снова, и сно…

– Скар?

Я открываю глаза и вижу перед собой другую пару глаз.

Больших.

Черных.

Хорошеньких.

Финиан.

– Ты?.. – спрашиваю я.

– Это было… – недоумевает Фин.

– Странно, – бормочем мы синхронно.

Я оглядываюсь вокруг, и по коже пауками ползет странное, скребущее чувство дежавю.

Мы стоим в коридоре перед машинным отделением, как раз там, где были минуту назад, когда эшварское Оружие выпустило в наши красивенькие лица целый заряд разрушающей планеты ярости, а затем разлетелось на мелкие осколки. Но вот так радость, мы почему-то не мертвы.

Это хорошая новость по нескольким причинам.

Во-первых, конечно, если уж говорить откровенно, со стороны Вселенной было бы просто непростительным поступком сжигать в огненном взрыве в глубинах космоса такую задничку, как у меня. Вообще-то, такие появляются примерно раз в тысячелетие.

Во-вторых, парнишка, стоящий напротив меня, жив. И, как ни странно, для меня это гораздо более важное событие, чем я могла бы признать еще пару часов назад.

Финиан де Карран де Сиил.

Он совершенно не в моем вкусе. У него мозги, а не мускулы. Обижен на всю галактику, не меньше. Но он храбрый. И умный. И, стоя так близко, я не могу не заметить эту копну белых волос, гладкую бледную кожу и губы, которые я чуть не поцеловала, когда мы были на волосок от смерти.

Но это единственная причина, по которой я так поступила.

Ведь были вот прям о-о-очень близки к смерти, ясно?

Мы пялимся друг на друга, понимая, насколько вплотную стоим. Не двигаемся. Он смотрит мне в глаза, и я открываю рот, но впервые за все время, что себя помню, понятия не имею, что сказать, и единственное, что спасает меня от неловкости потери дара речи, – хотя, вообще-то, разговаривать я умею лучше всего – это голос Зилы, потрескивающий в коммуникаторе.

– Финиан, Скарлетт, вы все еще…

– Дышим? – говорит Финиан немного сбившимся голосом.

– Видимо, да.

И вот оно, снова. То самое жуткое, скребущее чувство, будто черная кошка царапает коготками твою могилу. Чувство, будто…

– Я что-то пока слегка в шоке, – говорит Фин.

– Разве мы не… взорвались минуту назад? – спрашиваю я.

Он снова встречается со мной взглядом. Я все еще чувствую тот почти поцелуй и знаю, что он тоже чувствует. Я вижу, как Финиан берет себя в руки, делает глубокий вдох.

– …дай-ка проверю, – говорит он.

Я чувствую, как потрескивает электричество, когда кончики его пальцев касаются моих. Финиан берет меня за руку и еще секунду смотрит мне в лицо в молчаливом вопросе. Он совершенно не в моем вкусе, но я все равно не отстраняюсь. А он наклоняется все ближе и ближе, и, хотя мы больше вроде как не собираемся умирать, он целует меня, о Творец, он целует меня, и это ощущение обжигает, словно электрический ток, проходящий через губы и спускающийся вниз по позвоночнику. Я чувствую, как прижимаюсь к нему, целую в ответ, ощущаю покалывание, когда его руки скользят по моим бедрам, опускаются к той самой задничке, которую даже вселенная не посмела бы спалить, и сжимает ее прям как надо.

Что ж, Финиан де Карран де Сиил. Да благословит тебя Творец.

Кто, во имя галактики, мог бы предположить, что ты на такое способен?

Поцелуй размыкается, и какая-то часть меня почти испытывает боль, когда Фин отстраняется и снова заговаривает по рации.

– Ага, – сообщает он. – Мы определенно все еще живы.

– Я провожу расследование, – говорит Зила. – Пожалуйста, подождите.

Связь прерывается, оставляя нас наедине. Мы с Фином по-прежнему прижимаемся друг к другу, между нами повис призрак поцелуя, и я знаю, что если кто-нибудь из нас сейчас не заговорит, то мы вернемся к этому занимательному процессу. Но, учитывая обстоятельства, это, вероятно, не самая умная идея.

Я опускаю взгляд на его руки.

Ага. Все еще на моей заднице.

– Знаешь, когда Зила сказала: «Пожалуйста, подождите», не думаю, что она именно это имела в виду.

Он нервно смеется, ослабляя хватку.

– Прости.

– Да все норм.

И я снова впиваюсь в него поцелуем – коротко, жестко и горячо. Прикусываю его за губу, давая понять, что хочу продолжения, а затем отстраняюсь.

– Но нам нужно разобраться, что вообще произошло.

– Да. – Он глубоко вздыхает и отходит, проводя пальцами с металлическими наконечниками по копне белых волос. – Ага, надо бы.

Мы все еще в коридоре перед машинным отделением корабля, двери по-прежнему закрыты. В воздухе стоит резкий запах горелой пластистали, оплавленной проводки, дыма. Смотрю сквозь плексиглас и вижу, что сделал с нашими двигателями снаряд из рельсовой пушки, и да, я, конечно, не эксперт, но почти уверена, что двигатели не должны состоять из пятидесяти разрозненных кусочков.

– Они ведь нужны нам для полета, – говорю я.

– И кто сказал, что ты не смогла бы стать Технарем?

– Все инструкторы, которые были у меня в Академии, а еще мой методист и глава инженерного отдела.

Финиан ухмыляется и оглядывается. Черные глаза-блюдца блуждают по потолку, по разрушенному машинному отделению. А затем его взгляд опускается на мою грудь. Челюсть парнишки слегка отвисает, и я практически вижу, как за этими большущими черными линзами его глаза стекленеют.

Да что ж такое с парнями и сиськами, а?

– Эй. – Я щелкаю пальцами. – Понимаю, они потрясающие, но, серьезно, думай о работе, де Сиил.

– Нет. – Он постукивает себя по шее. – Твой медальон. Помнишь?

Я поднимаю руку к горлу. К медальону, который мы нашли в хранилище