Предел. Воплощение - Евгений Сладков Страница 39

Но нам на это плевать было с высокой колокольни.

И даже на запах! Да-да, тот самый рыбий запах. Получается, что и купание зряшным действием оказалось. Но это если совсем уж придираться, по собственным же ощущениям смыть ту накопившуюся пыль за прошлый этап путешествия делом благим думалось. Ещё и такой заряд переохлаждения получили от ледяной воды, что спалось потом у тёплого костра просто великолепно. Я даже от рёва не проснулся — Микт сказал, что дважды раздавался тот за время моего сна. Не повезло мне. Но раз не проснулся, то буду считать, что повезло. Такой вот парадокс.

После той памятной встречи с тварями решили любыми средствами укрепиться, обезопаситься и подготовиться к будущим битвам. Вечно тактически отступать не выйдет. Да и сомневаюсь я, что подобными поступками можно достичь Воплощения. Вне битвы нет той гремучей смеси чувств и эмоций, ледяного дыхания Незримой Смерти и её огненных когтей, сжимающих сердце. А без них как ты преодолеешь свой Предел? Правильно. Никак! А ещё и Голос в начале Испытания говорил именно об этом.

Так что подготовка и ещё раз подготовка!

Когда же создание высокотехнологичной брони двадцать третьего века завершили, тогда мы и стали полностью готовы к продолжению пути к Силе.

Правда, сделали мы не только броню в итоге. Ха-ха! Ивняк всё же пошёл под нож. Из него мы сделали какое-то внебрачное дитя дротика и гарпуна. Не мы такие — жизнь такая!

Ядро Зверя, действительно, оказалось очень большой редкостью. Не знаю уж, какой там процент его находки на сотню особей, какие вообще условия его возникновения, но среди десятка рыб, выловленных для брони, ни в одной его не нашлось. Так что первая жемчужина так и осталась у нас единственной. Будем беречь её.

Перед уходом максимально постарались прибрать следы лагеря. Огнище заложили свежими камнями, а закопчённые камни из него, камни-«сковородки» утопили рядом с берегом. Потроха и лишнее мясо от десятка ушедших на броню рыб утопили все разом. Как там вода забурлила! Жуть! Осуществлённая на практике мысль купания недалеко от берега и на небольшой глубине заиграла новыми красками…

Придирчиво напоследок оглядев место стоянки, двинулись далее по берегу. Идти с козырьком над глазами оказалось не в пример прошлому легче и приятнее. Замечать при движении стали гораздо больше деталей. Но сами движения поначалу были очень уж непривычными — сказывалась эта самодельная броня наша. С какой тоской я в эти моменты вспоминал ощущения от того бело-серебристого доспеха, что был на мне во время шахматной партии! Настоящее совершенство!

Но, несмотря на эту некоторую скованность, шли весьма бодро. Запасы выносливости были восстановлены на полную! Ещё и перед началом движения подкрепились на дорожку.

Запасы еды, кстати, тоже придумали, как упаковать-сохранить. На выручку опять пришли рыбьи пузыри и немного их кожи. Сделали из них что-то вроде пластин, между которых и положили куски готовой провизии, соорудив некое подобие коробки. А чтоб не рассыпались эти конструкции, перевязали их остатками бечевы. Теперь длинные куски её остались только в снастях — их пока разбирать не стали, просто смотали.

Весь этот скарб постарались распределить равномерно по рюкзакам, чтоб, не дай Предел, потеря какого не стала фатальной для будущего путешествия.

А ещё я, наконец-то, сделал себе грубую подделку под ножны для ножа. Зато теперь он всегда был под рукой и выхватить его я мог легко и просто. Красота!

Шли хоть и бодро, но расстояние съедалось медленно — вновь приходилось петлять. Во всём виноваты ивняки с аномальными зонами. Иногда, чтоб их обойти, приходилось приближаться к стене подземелья, в другие моменты — чуть ли не по воде обходить. «Змеиный» путь какой-то.

И одно из приближений к стене стало новой поворотной точкой путешествия, если не сказать — всего Испытания.

Завернув за очередную рощицу, оказались на неожиданной развилке. Налево уходил привычный уже рукав безопасного пути между зонами, а вот справа возвышался фасад. Да-да, именно он!

Фасад был вырублен прямо в серо-коричневой скале, создавая впечатление, что это врата в какой-то иной, потусторонний мир. Громадный, величественный, он вызывал в теле и душе необъяснимые трепет и волнение. Казалось, здесь размывается сама граница реальности, что она переплетается с фантазией, кошмаром — от количества и разнообразия диковинных Зверей на колоннах голова шла кругом! И свет от центрального кристалла вносил свою лепту — настолько затейливо укладывался на изображения Зверей, что вот-вот, и они придут в движение, спрыгнут с колонн…

По центру же фасада, в его глубине прятался тёмный провал входа куда-то…

По бокам от входа стояли две статуи-близнеца. Настолько детальные и исполинские, что уже прошедший трепет возвращался новой дрожью, новыми мурашками. И статуи очень необычные.

Необычность их была в том, что они не стояли.

Они висели.

Висели на тонкой каменной нити, что спускалась со всей высоты фасада.

Пауки? Или же паукообразные Звери? Где правда?

Головы статуй находились на уровне наших. Глядя на них, казалось, кто-то взял чашу, проделал отверстия под глаза, а затем перевернул, приделывая в качестве части тела. И восемь глаз-отверстий каждой из них смотрели на нас, проникая в самые глубины души, вызывая новые волны того трепета. И в этих глазах начиналось единственное отличие между статуями. Начиналось, но не заканчивалось. У левой глаза были янтарно-жёлтыми, у правой — изумрудно-зелёными. Около рта торчали чудовищные хелицеры, с которых в чаши под статуями падали капли тех же цветов, что и глаза.

Брюшко тварей походило на массивный каменный шар, переливающийся всеми оттенками ночи, с множеством сверкающих, как драгоценные камни, щетинок. Тот самый чёрный минерал, что ранее преграждал наш путь, что поглощал сам свет. У каждой на тергите находилось по два круглых разноразмерных пятна-отметины в цвет глаз, с диагональным расположением. Вот где все различия наконец-то кончались.

Длинные и массивные сегментированные лапы, покрытые такими же тёмными кристаллами, казались смертельно опасными из-за игольчатой остроты. Тело, подвешенное на каменную нить-паутину, составляло с ней же неразделимое целое. Словно это не Зверь, а ягодная гроздь, порождённая чьим-то чудовищным воображением, кошмаром…

Вернул же нас к существованию во времени наш давний попутчик.

Что пропадал, то вновь появлялся.

Рёв-вой раздался из самых глубин входа.

Входа, к которому, приходя из левого безопасного рукава-пути, вели следы.

Одна цепочка уже знакомых нам отпечатков.

На них, как и прежде, было множество снежинок…

* Флегматичная Корова: https://author.today/work/edit/chapter/4159105

*