Потомок седьмой богини - Алессандра де Амальфи Страница 39

К счастью, этот разговор проходил не за бокалом вина, иначе я бы подавился и, вероятнее всего, бесславно погиб, сраженный стрелой неприглядной правды. Мне представлялось, что во времена, когда Зария пришла в Гептагон, Тристрам уже давно был ее частью – его благодушие уравновешивало ее нетерпимость ко всему, что не вписывалось в ее картину мира, и это казалось естественным укладом вещей. Члены Гептагона редко говорили о возрасте, жизни до встречи друг с другом и уж тем более чувствах.

Может, Тристрам и не был таким, каким я его знал. Но стал, чтобы атмосфера среди Верховных не накалялась до предела из-за вспыльчивости Зарии и моего безрассудства. Пришел на помощь так быстро, что никто и не знал, что она была им нужна.

– Ты как? – окликнул Тристрам. Похоже, внезапно возникшие мысли слишком ясно отразились на моем лице. – Как дела на Солианских островах?

Я пригрозил другу пальцем, как будто тот был непослушным ребенком, на важном приеме взявшим не тот столовый прибор. Лист, все еще лежавший в руке, я оставил посреди стола.

– Если думаешь, что съехал с темы, то не надейся. Солнце уже встало?

– Полагаю, еще нет. Знаешь ли, отсюда немного не видно.

– Ты у нее и дерзить научился? – наигранно упрекнул я. – Ох, плохому детей научит, плохому…

Тристрам попытался схватить меня и потянулся, чтобы испортить и без того безобразную прическу, но я выскользнул и обежал стол. В скорости он мне проигрывал. Впрочем, Тристрам и не пытался за мной угнаться, лишь хотел заткнуть и усмирить.

– Я ухожу, но не расслабляйся. Делаю тебе одолжение и даю время, чтобы придумать оправдание своему поведению.

Тристрам пожал плечами, как и всегда, когда пытался от меня отвязаться. Я хмыкнул, принимая это за согласие и собираясь пропасть в темноте тэлфордского замка. Однако, как только воздух позади задрожал, готовясь представить смутные очертания скромных покоев, в безмолвие лаборатории ворвалось оглушительное пение труб и беспокойный шепот слуг. От неожиданности я растерял концентрацию, и портал схлопнулся, не успев даже показать, что происходит на той стороне.

– Все в порядке? – забеспокоился Тристрам. Густые рыжеватые брови сдвинулись к переносице, отчего его взгляд стал до жути серьезным, каким бывал непростительно редко.

Я торопливо воссоздал пространственный разлом и шагнул в него, не ответив. Уже представил, как короля взяли в заложники, всю стражу перерезали и в замке семьи Миррин воцарился хаос, а позже я, по какой-то причине сочтенный за это ответственным, предстаю перед Кьярой и выслушиваю ее нравоучения. Она, разумеется, этого не знает, но знаю я – ни в одном другом мире, ни при одном другом чародее король Солианских островов не погибал. Он убивал других. Много позже.

Но Фабиан, как оказалось, был жив и здоров. Точно так же застигнутый врасплох и подхваченный волной паники, он стоял, сонный, взъерошенный, обнаженный и покрытый вспененным мылом. С мечом в руке.

– Око за око, – нервно усмехнулся я, окидывая короля внимательным взглядом. – Или стоит сказать иначе?

Король чуть опустил веки, одаривая меня привычно устало-снисходительным взглядом, и отчего-то я не испытал раздражения. Напротив, теплое, мягкое чувство облегчения поглотило меня и не желало уходить, как бы упорно я от него ни отмахивался. Было бы намного проще, если бы король погиб – обстоятельства не имели значения. Но его фигура перестала видеться такой уж устрашающей, а магия – необузданной, и оттого затеянная игра казалась посильной. Нужно было лишь разобраться с правилами.

Король сделал несколько шагов навстречу, и мы оказались настолько близко, что даже в тусклом свете нескольких свечей и предрассветного неба я отчетливо видел его лицо. Отражение моей красной радужки в льдинах, что сверкали на месте его глаз, были подобны крови на снегу – очередное напоминание богов не забывать, кем я был по своей сути. Пятно разрасталось по мере того как Фабиан наклонялся, и в конце концов его дыхание скользнуло по моей щеке. Мышцы сжались, сделавшись каменными, и я дрогнул, чтобы отпрянуть, но он вытащил что-то из-за моей спины и отстранился сам. На спинке стула, стоявшего позади меня, висела его одежда.

Звуки, о которых я совсем забыл, вновь коснулись слуха. Король едва успел натянуть штаны, когда в дверь трижды постучали и из сгустка сумрака выглянуло лицо, испачканное едва заметными на темной коже разводами крови.

– Ваша невеста, – запыхавшись, едва выговорила Вив. – К ней подослали убийцу.

Фабиан, на ходу застегивая пояс с ножнами, вылетел за дверь, прежде чем она успела договорить. Я не двигался с места. Замерла и наемница, не спеша следовать за королем.

– Тебе стоит взглянуть.

* * *

Глава 11

Кудрявое облако ускользнуло в коридор, и я, сбросив с тела внезапно возникшее напряжение, помчался за ним. Очертания Вив едва виднелись во мраке замка, но в этом и не было нужды. Железистый запах разошелся по королевской обители, и тело само собой несло в сторону, где он становился тяжелее и гуще. Смерть тянулась ко мне, а я тянулся к ней. Наше знакомство давно перестало исчисляться днями и месяцами – перешло на сотни лет, стерев границы дозволенного и приличного. Не хотелось бы называть нас друзьями, но в каком-то смысле мы определенно были близки.

Около дюжины стражников, встреченных мной по пути к покоям Иветт, были мертвы, еще столько же – жестоко ранены. Кого-то из них убийца обрек на вечные прижизненные муки, кого-то – на жалость во взгляде всякого, когда-либо на них взглянувшего, и лишь Вивиан сумела не просто сразить преступника, но еще и остаться невредимой. Удивительный исход событий.

Дверь в покои будущей королевы была открыта. Фрейлины, как и всегда, окружали леди Дюваль беспокойным роем, то предлагая ей теплое одеяло и чистое платье, то осыпая причитаниями о произошедшем. Иветт не удостаивала их и толикой внимания, бездумно уставившись в стену. Я слегка махнул рукой, и дверь аккуратно закрылась, ограждая испуганных девушек от неприятного зрелища.

Вивиан превратила тело своего брата по оружию в безликую груду останков. Несмотря на кучу факелов, возникших вокруг кровавой сцены, в лице наемника с трудом угадывались черты, способные указать на его происхождение и возраст. Дешевая одежда, грязные истоптанные ботинки, в руке – кинжал с драгоценными камнями и искусно выделанными ножнами. Я взглянул на Вив, и она кивнула, подтверждая, что именно это и вызвало у нее вопросы. При более ярком свете стало ясно, что кровь и пот почти смыли с ее лица золотой узор, уступив