Имя мне Гнев - Евгений Фронтикович Гаглоев Страница 39

– Говорю же, семья раньше большая была. Это сейчас в Белогорах, кроме меня, никого не осталось. Разъехались кто куда или поумирали. Вот и Вероничка моя преставилась… Да вы располагайтесь. – Зоя кивнула на широкий кухонный стол. – Я сейчас быстренько ужин организую. А пока можете к самой заглянуть.

– К самой? – в ужасе прошептала Алина.

– В большой комнате она. Прямо по коридору первая дверь, – махнула рукой Зоя. – Там светло у нее, свечи горят…

И старуха принялась накрывать на стол.

Степан и Егор, не зная, как отказаться, решили заглянуть в соседнюю комнату. Алина испуганно пошла за ними. Сразу за кухней начинался длинный темный коридор, из которого поднималась деревянная лестница с высокими перилами, ведущая на верхние этажи. В коридоре виднелось несколько дверей, но открыта была лишь одна из них. Степан, Егор и Алина подошли к ней и застыли на пороге.

Глава 30

Романтика

Вспышка молнии, мелькнувшая за окнами, на миг ярко осветила комнату. И тут же громыхнуло так, что, казалось, затряслись стены.

В центре большой, просторной комнаты на двух деревянных табуретах лежал обитый черным бархатом гроб. В нем находилась Вероника, по грудь накрытая темно-бордовым покрывалом.

Она была очень бледна и напоминала спящую, только не дышала. Ее длинные волосы лежали красивыми волнами, а по обе стороны от головы на подушке были рассыпаны бутоны белых, слегка увядших цветов. На дощатом полу у ножек табуретов стояли большие венки, сплетенные из пышных кедровых ветвей, поэтому комнату наполнял густой запах хвои.

Больше мебели в комнате не было, только длинная деревянная стойка у изголовья гроба, на которой горело с десяток толстых свечей; еще стояло несколько древних, потемневших от времени иконок.

– Мамочки, – боязливо прошептала Алина, уставившись на покойницу. – Все-таки надо было отсюда уехать…

– Бабка Зоя и то не боится, – вполголоса сказал ей Степан. – А ты оробела.

– Бабке-то явно не привыкать. Она в своей деревне и не такое видала, – ответила Алина.

Егор молчал. Но Степан и Алина видели мурашки, покрывшие его голую спину.

Вскоре Зоя позвала ребят за стол. Ужин показался им царским. Вареная картошка, куски жареной курицы, полная миска салата из огурцов и помидоров и хлеб, такой вкусный, какого они никогда не пробовали.

– На завтра наготовлено, – пояснила Зоя. – Хорошо, что бабы помогли, сама я бы не управилась. Но вы ешьте, не стесняйтесь, всего много. Еще останется.

Алина, Степан и Егор набросились на еду. Пока ребята ужинали, Зоя расспрашивала, как они познакомились с Вероникой. Знали они ее недолго, поэтому много рассказать не могли. Беседа шла с большим трудом.

Футболки парней высохли быстро, и они с облегчением оделись. Алина с сожалением проводила взглядом исчезнувшие под трикотажной тканью татуировки Степана.

Поев, гости предложили Зое помочь вымыть посуду, но та отмахнулась:

– Сама вымою, все равно мне сегодня не уснуть. А пока идите за мной.

Взяв в руку керосиновый фонарь, старуха вышла из кухни.

Следуя за ней, ребята поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж. Вдоль стен узкого сумрачного коридора тянулись многочисленные полки, заставленные старыми книгами, глиняной посудой, статуэтками, небольшими деревянными коробочками и тканевыми мешочками, перевязанными тесьмой. Здесь стоял сильный запах нафталина и каких-то трав. Зоя прошла мимо полок и толкнула ближайшую дверь. Прозвучал новый громовой раскат.

– Здесь лежат ее вещи, – пояснила старуха. – Ищите, что вам нужно.

Небольшая каморка с низким потолком была заполнена картонными ящиками и большими мешками из черного пластика, набитыми разным добром. Книг было действительно много. Коробки с ними лежали на подоконнике, стояли вдоль стен и на полках старого стеллажа у окна.

Зоя оставила ребятам свой фонарь, вышла и вскоре вернулась с таким же. В комнате стало чуть светлее. Они принялись заглядывать в коробки, рассматривать корешки книг. Главная сложность состояла в том, что ребята понятия не имели, как выглядит дневник. Все книги были очень старые, в кожаных переплетах.

– Оригинал текста был на французском, – вспомнил Егор. – Вероника говорила отцу, что сняла ксерокопию старой книги, а уже потом кто-то перевел ее на русский язык. Значит, она не должна выглядеть древней. Ищем современную подшивку размером с машинописную страницу. Возможно, она прошита пластиковой пружиной…

– Ничего подобного пока не вижу, – заметила Алина, оглядываясь.

По карнизу за окном барабанили тяжелые капли, дорожки бежали по стеклу. Ребята вскрыли почти все коробки, заглянули во все мешки, но поиски не увенчались успехом. В комнате царил ужасный беспорядок. Вскоре все трое валились с ног от усталости, но еще несколько коробок оставались нераспечатанными.

– Поздно уже, давайте прервемся, – предложила студентам бабка Зоя. – Завтра с утра отыщете, как рассветет. Я сама уже ничего не вижу при таком освещении.

– И в самом деле. – Алина сняла очки и устало помассировала переносицу. – Я и так слепая как крот, а здесь еще полумрак.

– Значит, договорились, – кивнула старуха. – Забирайте фонари, идем вниз.

Зоя приготовила гостям постели в комнате на первом этаже, недалеко от кухни. Она бросила на пол несколько старых матрасов, застелила их мягкими пледами и положила сверху три толстые, тяжелые подушки, набитые куриным пером, и три одеяла. Пожелав ребятам спокойной ночи, старуха ушла на кухню мыть посуду. Один фонарь она забрала с собой, другой оставила в комнате.

– Туалет во дворе, – сообщила Зоя напоследок. – Если кому приспичит, зонтик висит на крючке у двери. Только сильно не шумите, я сплю чутко. Разбудите, так до утра потом не усну.

– Конечно приспичит, – кивнул Егор. – Мне уже сейчас… Лучше сразу схожу, чтобы ночью не шататься.

Степан и Алина придерживались такого же мнения. Все трое отправились в двор. Дождь энергично грохотал по навесу, над Белогорами продолжали сверкать молнии. Мощный ливень и не думал прекращаться. Когда они вернулись в отведенную им комнату, ветер принес вой бродячих собак. Из-за всего этого Егор, Степан и Алина долго не могли уснуть.

– Вот так поездочка, – буркнула Алина, наблюдая за огоньком, трепыхавшимся в закопченной колбе керосинового фонаря.

Степан мерно дышал в темноте, лежа в метре от нее.

– Что тебе не нравится? – тихо спросил Егор. – Гроза, глухая деревня, настоящий бревенчатый дом. Спим на полу через стенку от настоящей русской печи. Романтика.

– Мы ночуем через стенку от покойницы, – поправила его Алина. – Рассказал бы мне кто-нибудь об этом еще пару лет назад… Ни за что бы не поверила.

– Все когда-то бывает в первый раз, – хмыкнул Степан. – Ты же будущий археолог. Привыкай. Может, еще и