Блуждающий дух. Ветра прерий - Татьяна Кагорлицкая Страница 39

С каждым шагом Куана становился всё мрачнее. Ривз тоже смотрел по сторонам с тяжёлым чувством. Даже Джереми перестал насвистывать очередную ковбойскую песенку. Заметив стремительно портящееся настроение гостей, Нокоат решил исправить положение дел.

– Вы устали с дороги, добрые господа. Простите, стоило сразу об этом подумать! У меня есть отменная огненная вода.

– Огненная? – недоумённо переспросила Джейн. Её спутников предложение не удивило, но и не вдохновило.

– Откажусь, – коротко бросил Ривз.

– Я не стану пить, – поддержал его Куана.

– Зануды! – только Джереми не собирался упускать шанс. – Давай сюда свою огненную воду, краснокожий. Посмотрим, что за виски у вас тут наливают… – Со смешком забрав предложенную бутылку, он сделал мощный глоток. – Тьфу! Редкостная дрянь.

Нокоат испуганно вдохнул, но Бейкер, усмехнувшись, снова отхлебнул из горлышка.

– Грешно такое пойло называть виски. Похоже на спирт, разбавленный речной водой, ей-богу. А чтобы скрыть мерзкий привкус, туда добавили перца чили. Раз острое – решили, сойдёт?

– Мистер, я вовсе не хотел… – начал Нокоат.

– Если это у вас «отменная огненная вода», страшно представить, какой алкоголь считается плохим, – бранился Джереми совершенно беззлобно. – Ну да лучше такой, чем вообще никакого.

Обсуждение виски привлекло внимание местного населения. Несколько индейцев всё-таки вышли из домов, напряжённо поглядывая в сторону Джереми. Они жались к стенам, не решаясь приблизиться, но на лицах читалось жадное желание заполучить напиток себе. Джейн обратила внимание на впалые щёки индейцев, сутулые плечи и подрагивающие пальцы рук. А главное – на нездоровый блеск глаз.

Всё говорило о том, что кикапу слишком пристрастились к выпивке. Джереми тоже не мог не заметить, какое волнение среди индейцев вызвал алкоголь, и насмешливо помахал бутылкой.

– Кому остаток этой гадости? Дарю!

Прежде чем кто-то успел выступить вперёд, Куана в один шаг оказался перед Бейкером и, выхватив бутылку, разбил её оземь. От неожиданности и громкого звука разбившегося стекла Джейн ахнула. Среди индейцев поднялся приглушенный ропот.

– Из ума выжил?! – опешил Джереми.

Куана взглянул на него с неприкрытой яростью. На скулах индейца заходили желваки. Однако, когда он заговорил, голос лишь чуть-чуть подрагивал от сдерживаемого гнева.

– Бледнолицые привозят в резервации огненную воду, чтобы посеять разруху.

– Да неужто?

Нокоат затравленно переводил взгляд с одного на другого, чувствуя, что ситуация накаляется с каждой секундой. Ривз вмешался, крепко сжав плечо Джереми.

– Это правда, Бейкер. Поставляют самый дешёвый алкоголь, спаивают местных и наживаются на них, с каждым разом увеличивая цену.

– Вот несчастные краснокожие! – закатил глаза тот. – Из-за нас стали пьяницами. В них что, виски силой вливают?

В первый момент маршал не нашёлся с ответом, и Джереми воспользовался заминкой.

– Посмотрите на них! Им предоставили дома, всё необходимое для жизни, а они всё равно ведут себя как дикари и влачат жалкое существование. Так чья же здесь вина?

Вопрос повис в воздухе. Джейн настороженно следила за мужчинами, гадая, куда заведёт этот спор.

Наконец, Куана сделал глубокий вдох и ответил твёрдо:

– Это не жизнь, а клетка. Их держат здесь как зверей в неволе.

– Потому что иначе краснокожие не дают жить нам!

Тут индеец всё же вышел из себя, не в силах терпеть нападки Джереми.

– С чего бы покорно отдавать чужакам наши земли?! Мы жили здесь испокон веков, пока вы не пришли забрать всё, что принадлежало нам!

Как казалось Джейн, на эти слова Куаны уж точно нечего возразить: упрёк был более чем справедливым. Тем не менее Джереми ничуть не потерялся.

– Да, мы пришли и пришли уже давно, а вы до сих пор не поняли, что ничего уже не будет по-прежнему – только скулите и вините нас во всех своих бедах!

Я родился на этой земле, и она такая же моя, как и ваша. В чём разница?

– Утихни, Бейкер! – Осадив Джереми, маршал встал между ним и Куаной. – Наглотался виски и полез на рожон.

Он обернулся к притихшему Нокоату, который не решался даже поднять глаза.

– Где дом, где мы сможем переночевать? Отведи нас, пока эти спорщики не переполошили всю резервацию.

– Конечно, добрый господин, конечно… – заторопился кикапу. – Мы уже почти на месте. Вон, видите?

Проводник указал на маленький дом, такой же невзрачный, как и все остальные.

– Хижина старухи Вестаны. Там только она живёт да её мальчишка, так что никто вам не помешает, не побеспокоит. Идёмте, идёмте! Старуха она чудаковатая, зато накормит хорошо, а там и от мистера Такера наверняка что-то подоспеет для дорогих гостей…

* * *

Пусть хижина и была скромной, путники обрадовались крову над головой. После долгой дороги любая передышка становилась долгожданной. Вестана, дряхлая седовласая индианка, проводила Джейн в отведённую ей комнату.

– Здесь будет вам ночлег.

Говорила она старческим глуховатым голосом и совсем мало, избегая смотреть на непрошеную гостью. Слова на чужом для Вестаны языке давались ей с очевидным трудом.

– Иди, Вестана, приготовь для всех обед, – распорядился Нокоат. – А правнук твой пусть поможет мистеру Ривзу разместить пожитки.

Недовольно прошамкав что-то, старуха вышла за дверь.

– Мистер Такер прислал для гостей сундуки с одеждой: в дороге-то всё запылилось, – Нокоат мазнул взглядом по фигуре Джейн, задержавшись на шее, где висел кулон. Не успела Джейн насторожиться, инстинктивно прикрывая овальный синий камень ладонью, как индеец расплылся в льстивой улыбке. – Отдыхайте, леди. Никто вас не потревожит.

Дождавшись, пока за Нокоатом закроется дверь и шаги стихнут, Джейн опустилась на кровать.

Прислонилась к стене, проведя пальцем по грубо обтёсанным деревянным доскам, закрыла глаза. Прислушалась: на улице потрескивал костёр, со двора доносились приглушенные переругивания Ривза и Бейкера.

«Значит, спор продолжается… Надеюсь, уже не при Куане. Было заметно, что он едва сдерживается…»

Сама Джейн не знала, чью сторону заняла бы в споре. Она понимала позицию колонистов, и не потому, что являлась одной из них, просто уже успела уяснить, что история всегда строится на крови. «Мы прокладываем новые пути силой, не щадя ни себя, ни других, и всегда будут те, кто пострадал… Это неминуемо, – размышляла Джейн. – Нет смысла ждать от завоевателей снисхождения – надо либо бороться, либо смириться». В то же время она признавала, что переселенцы, отправившись к новым землям, меньше всего задумывались о людях, которые уже их занимали. Кто-то искал лучшей доли, кто-то грезил о золоте, но никто даже не представлял, что Америка – это не чистый лист, на котором можно написать свою историю. «Мы грубо вмешались, переиначили всё