Ледяное сердце вкуса пряной вишни - Marfen Страница 37

– Тогда пусть госпожа Цзян споёт, раз не желает говорить. Не хочет же она, чтобы гость остался недоволен приемом?

– Хорошо, – ответила не сама А-Яо, а вино в её крови.

Она опять взяла свой прекрасный гуцинь, на стоимость которого можно было бы купить целый дом, немного поразмыслила и положила пальцы на струны.

«Серебрится лунная дорога,

Провожаю любимого в путь

С тоской в сердце и тревогой.

Пожалуйста, меня не забудь.»

Мягкий и тягучий голос А-Яо заполнил пространство, обволакивая своей нежностью. Изящные пальцы перебирали струны плавно, скользя по поверхности. Мелодия звучала ровно, ни разу не сбившись. Если мужчины были лучшими в боевых и магических искусствах, то А-Яо не было равных в музыкальных.

«Ягоды вишни алого цвета

Сладостью манят, разлуку суля.

Миленький мой, где бы ты ни был,

Вспоминай иногда меня.»

Последняя строчка напомнила А-Яо о скором расставании с Чэнь Лань Мином, поэтому накопленные переживания пролились вместе со слезами под финальные аккорды струн гуциня.

– Я устала, прошу меня извинить, но мне нужно идти, – произнесла она, смахнув слёзы, не глядя на виновника своих чувств. Быстро откланявшись, поспешила в свои покои.

Уже стемнело, поэтому дорожку до её дома освещала только полная луна, налившаяся светом, как праздничный бумажный фонарь. Прохладный воздух приятно освежал раскрасневшиеся щеки и успокаивал заплаканные глаза. Первая любовь обернулась полным разочарованием. Если существует бог камня, то Чэнь Лань Мин точно был его отпрыском. Непробиваемый и толстолобый, такой правильный.

«К демонам его!»

Пусть уезжает обратно в свои горы. Она найдет себе мужа и получше!

Уже подходя к своим покоям, А-Яо обнаружила, что слуг у входа почему-то не было.

«Утром я им покажу, кто тут хозяйка. Ну и ладно, сама справлюсь.»

В комнате горели лишь несколько свечей, поэтому было достаточно темно. Она сразу прошла за ширму, взяв с собой небольшой огарок, и разделась. Свет пламени создавал красивый рисунок девичьего тела на тонкой бумаге перегородки ручной работы, подчеркивая его хрупкость.

А-Яо надела одежду для сна, вышла обратно в комнату и вскрикнула от неожиданности. Но не успев ничего сделать, она была поймана в крепкие мужские объятия. Его губы слились с её губами, в этот раз уже ничего не воруя, а забирая своё. Руки прижимали её к себе так сильно, что было сложно даже вздохнуть. Тело А-Яо через тонкую ткань чувствовало его крепкие мускулы, отчего по коже пробежала дрожь. Она пыталась сопротивляться, но разве можно сдвинуть гору? Лишь насытившись, охотник разжал капкан и позволил пойманному зверю выйти из ловушки.

Комнату тут же пронзил звук пощечины. Но её пальцы попали по маске, причинив больше боли ей самой, чем этому наглецу.

– Что вы себе позволяете! Убирайтесь! Я позову на помощь! – ещё не отдышавшись как следует, прокричала А-Яо. Её грудь вздымалась от частого и поверхностного дыхания.

– Я всего лишь вернул вам должок. На этом ухожу, – как ни в чем не бывало ответил Сю Юань и удалился из её покоев.

Глава 40

Звук колотящегося сердца потревожил умиротворенную тишину этого вечера. Оно стучало так сильно, что казалось, вот-вот вырвется из его крепкой груди. Выйдя из комнаты А-Яо, Сю Юань быстро зашагал в свои покои, боясь обернуться. Не потому, что страшился погони за собой, а потому, что боялся собственного возвращения. Едкий яд желания, смешавшись с вином, разливался по венам и разъедал здравомыслие. Он пришел лишь поговорить, но игра теней на тонкой бумаге ширмы, точеный силуэт её обнаженного тела, шёлковистые волосы, словно ручей, растекшиеся по плечам, заставили его совершить необдуманный поступок.

Пару дней назад он прокрался в библиотеку, чтобы поискать информацию про кулон или внезапно появившиеся силы Цзян Мин Чжэ, но был застигнут врасплох бурей эмоций, накрывших их обоих в той вязкой темноте. Он не мог сделать ни шага, попав в ловушку её тела и сладости девичьих губ. Опьяняющий дурман впитался в жилы, скручивая органы в нижней части живота.

Её мягкий голос, говоривший о своих чувствах к другому, резал его уши словно острый клинок, пробуждая любопытство и нестерпимую ревность. В ту секунду, даже не видя лица и не зная имени незнакомки, он пожелал завладеть ей навсегда, украсть её у того другого. Ему захотелось, чтобы её губы произносили впредь только его имя, а сердце билось только потому, что бьётся его.

Когда А-Яо ушла, немного поразмыслив, он догадался, кем она была. Поэтому на следующий день, когда Сю Юань увидел её, точнее только глаза цвета ясного неба, выглядывающие из-за веера, ему очень захотелось спалить к демонам этот злосчастный предмет, скрывавший девичье лицо. Мысли о том, как она выглядит, чуть не стоили ему ранения во время поединка, настолько сильно завладели им. Он много раз слышал о её невероятной красоте, сражающей мужчин без всякого оружия. Он мог бы приказать Му Чену принести её портрет, но ему хотелось, очень хотелось узнать воочию, что скрывает этот проклятый веер, как выглядит та, которая теперь будет принадлежать только ему.

Всегда собранному и думающему лишь о политике Владыке много лет удавалось устоять даже против чар Лю Цзинь. Как же так вышло, что маленькая смертная смогла завладеть его мыслями? Был ли это инстинкт охотника, злой рок или нечто другое, ему было всё равно. Он лишь желал быть единственным для неё, обладать ею безраздельно.

Он заметил, как А-Яо смотрит на Чэнь Лань Мина, и сразу догадался, что их поцелуй предназначался этому мужчине. Сю Юаню захотелось прям на том самом месте отправить его к демонам, но тогда пострадал бы дух самого владыки, убей он смертного после пробуждения. Более того, так как Сю Юань обладал прагматичным характером, увидев силу и незаурядный ум соперника, он немного к нему смягчился, даже захотел взять его к себе в помощники. Впрочем, лишь до того момента, пока А-Яо, отбросив веер, не похлопала во всю силу Чэнь Лань Мину, неотрывно глядя на него.

Она сидела на трибуне, словно ожившая фарфоровая кукла. Её мягкие черты лица будто нарисовал самый искусный мастер, создавший невероятный шедевр, не имеющий цены. Изящная волна розовых губ, захвативших в свой сладостный капкан в тот вечер в библиотеке, радовала его сердце, как радует первый лепесток цветка после долгой зимы.