Рука Короля Солнца - Дж. Т. Грейтхаус Страница 37

возбуждением говорил о кампании. Наконец он собственными глазами увидит поле боя, будет подобен своим любимым героям романтических мифов, выступавшим на стороне императора в первых войнах покорения и объединения королевств Сиены тысячу лет назад, – умному Су Белому-Ножу, обманувшему короля Горы Близнецов и убедившему его сдаться отряду всего в триста мечей, или могучему Лину Двенадцать-Быков, который вел своих солдат первым в строю и сражался копьем, широким, как ствол дуба.

– Я не понимаю, почему тебя совсем не интересуют романтические легенды, Ольха, – сказал он.

Мы ехали во главе колонны через равнины, расположенные к северу от Восточной крепости.

Он перехватил мой взгляд и принялся рассказывать историю Оленя-Зимородка, который умел читать местность и погоду так, словно это были логограммы.

– В последние два года я с головой окунулся в литературную классику, а она суха, как старые кости. Здесь же, на свежем воздухе, я чувствую себя как герой древности.

– Разум Ольхи обращен к двум главным интересам его жизни – карьере и магии, – вмешался Рука-Вестник, ехавший впереди нас. – Канон волшебства был создан только после первых побед, когда империя обратила взоры на гирзанскую степь. Если бы кто-то из твоих героев владел магией, у Ольхи появилась бы причина ими интересоваться.

– Но я больше, чем просто набор амбиций, – возразил я, раздраженный насмешками Руки-Вестника. – Мифические романтические истории могут быть волнующими и вдохновляющими, но я рос не на них, а потому никогда не буду испытывать к ним такой же привязанности, как ты.

– А с какими историями рос ты? – спросил Иволга.

Легенды, рассказанные мне бабушкой в Храме Пламени, всплыли в дальних уголках моей памяти – о Хрупкой Сове, Темно-желтой Собаке и Железном Клыке, и каждая могла соперничать с балладами о героях, создававших империю. Я стал Рукой Сиены, но мифы моего детства были найэнскими. Мне хотелось поделиться ими с Иволгой, как он поведал мне те, что его сформировали, – и открыть ту грань моей личности, которую я так долго скрывал от Коро Ха, собственного отца, а теперь и от всех, кто меня окружал, чтобы меня не обвинили в симпатии к восставшим, преступлении, равносильном предательству.

Вместо этого я вернул эти истории в самые дальние уголки своей памяти. Я надеялся, что однажды смогу настолько доверять Иволге, что поделюсь ими с другом, а также частицами правды о своем разделенном на две части детстве, но не собирался открывать правду о себе Руке-Вестнику.

– Классика, – наконец с горечью ответил я. – Я уже тебе говорил, в детстве у меня практически не оставалось свободного времени после занятий.

Когда мы вошли в горную местность найэни, наша экспедиция стала жертвой самого нечестивого врага всех армий – снабжения.

С учетом трудностей перемещения трех тысяч солдат и множества необходимых для войны вещей, путешествие от Восточной крепости к Крепости Заходящего Солнца – самому крупному городу северного Найэна, который станет нашей базой для атак на силы разбойников, – должно было занять три недели. Мы предвидели проблемы с выбоинами и расшатанными камнями – шрамами, оставшимися на всех дорогах Найэна после покорения, – и обнаружили их в огромном количестве; кроме того, горные дороги заросли папоротником и ежевикой или подверглись эрозии от ветра, дождя и десятилетий небрежения. Ко всему прочему нас замедляли лопавшиеся колеса и ломавшиеся оси фургонов, дюжина солдат погибла и еще дюжина получила ранения, когда обвалился мост, по которому мы ехали.

Мы прибыли на место только через полтора месяца.

Пока солдаты обустраивали лагерь у стен Крепости Заходящего Солнца, Вестник, Иволга и я разместились в гостевых комнатах городского магистрата. После того как нам удалось насладиться первой приличной трапезой с тех пор, как мы покинули поместье губернатора, мы принялись изучать многочисленные рапорты о врагах, которые собрали для нас магистрат и его разведка.

– Ими командует Яростная-Волчица, – с удивлением сказал Рука-Вестник. – Я думал, что она уже давно мертва.

– А кто она такая? – спросил я, с облегчением вздохнув, – оказалось, что разбойников возглавлял не мой дядя, Хитрый-Лис.

Теперь я мог не беспокоиться, что встречусь с ним или с бабушкой во время этой экспедиции.

– Ведьма, – ответил Иволга, оторвав взгляд от маленькой доски для игры в Камни, которую он взял с собой. Прошлым вечером я сумел его обыграть, и он весь день ждал реванша. – Одна из лидеров найэни, которая продолжала сражаться даже после того, как все их короли и города сдались.

– Вероятно, это ее последняя попытка поднять восстание до того, как начнет сказываться ее возраст, – добавил Вестник, откладывая донесение в сторону и берясь за следующее. – Однако нет ничего удивительного в том, что здесь ей сопутствовал успех и она сумела собрать немалое количество соратников. Дольше всего сражения шли на Севере, и многие из местных найэни так и не приняли правление империи.

Мы продолжали изучать донесения. Бо́льшая их часть описывала рейды на небольшие деревни у подножия гор и в близлежащих долинах, организованные разбойниками, вооруженными копьями, наконечники для которых они делали из плужных лемехов, топорами дровосеков, охотничьими луками и импровизированным оружием из крестьянской утвари.

Донесения стали повторяться, и мы с Иволгой придумали новую игру: делали очередной ход камнями после того, как заканчивали читать очередной документ. Пока мы этим занимались, Рука-Вестник развернул карту местности и начал отмечать деревни, на которые совершались набеги.

– Ну, и что скажете? – спросил он, изучая необычные следы передвижений разбойников.

Мы с Иволгой оторвались от доски для игры в Камни, где партия перешла в важную фазу – Иволга попал в устроенную мной ловушку, что отвлекло нас от донесений, которые нам следовало изучать. Я не нашел никакой закономерности в рейдах. Разбойники нападали на одну деревню, но игнорировали ее соседей, после чего начинали грабить всех, кто находился в долине.

– А чем деревни отличаются друг от друга? – спросил я. – Может быть, разбойники не трогают поселения, которые совсем обнищали? Какой смысл грабить тех, у кого ничего нет?

Рука-Вестник погладил бороду.

– Мы можем попросить в магистратуре выписки из налогов, чтобы подтвердить твою версию, но не следует забывать, что богатые деревни всегда лучше защищены.

– Дело не в этом, – сказал Иволга, который наклонился над столом, и его глаза заблестели. – В «Покорении западных королевств» говорится о том, что Лин Двенадцать-Быков остановился перед вратами Крепости Глиняная Река и заявил, что не станет никого убивать и не будет ничего разрушать, если люди принесут клятву верности императору. Город решил оказать сопротивление, и тогда он приказал убить всех мужчин, женщин, детей и животных, сжечь город дотла и посыпать солью поля вокруг. После этого даже самые